Я был готов убить этого урода. Убить - в самом прямом смысле.
Признаться, я ударил его так сильно, что мне показалось, что обычный нокаут всё-таки не был обычным и я серьёзно его покалечил. Но имбецил оказался на редкость живучим - всё-таки оклемался, хотя если бы он сдох, я бы не расстроился.
Он хотел обидеть её, а значит, заслужил.
Это были очень тяжёлые месяцы постоянной борьбы с собой, месяцы жесточайшего самоконтроля. Конечно, я уже не ненавидел Лею, то, что она совсем не похожа на свою мать стало очевидным сразу, но продолжал упорно делать вид, что испытываю к ней неприязнь. Просто потому, что так было проще. Было меньше шансов стать "друзьями", а потом сорваться. Ведь я поклялся Мие не делать ей больно. Клялся самому себе, что я не мой отец! Но я всё-таки сорвался... там, на крыше своего бывшего дома. Я хотел поцеловать её очень давно и чуть не поцеловал тогда, в раздевалке, её лицо было так близко и это была такая пытка... Но тогда я сдержался, потому, что дал слово Мие, девушке, которая меня любит. А на крыше не смог. Мне пришлось сразу же уехать, убежать, как последнему ссыклу. Я знал, что если останусь, то точно перейду грань и мы переспим, а допустить этого я не мог.
Я честно пытался не думать о ней, но получалось паршиво, а когда Гар перешёл к активным действиям, совсем клеммы сорвало. Знать, что твой друг окучивает девчонку, глаза которой вот уже несколько месяцев не дают тебе спать ночами - это жестоко. Но я пытался перешагнуть и через это, получалось тоже с переменным успехом, пару раз пришлось дать ему по роже, но всё-таки получалось.
Меня тянуло к ней... Сколько раз я проезжал поздними вечерами мимо своего бывшего дома, чтобы посмотреть, горит ли в её окне свет, но я знал, что должен ей переболеть, потому что если пойду на поводу у эмоций, то предам не только Мию, но и мать. Всё-таки Лея дочь женщины, которая увела из семьи моего отца. Лишила нас привычной жизни, пустив её под откос.
Это было сложно. Я постоянно разрывался между долгом и чувствами, а когда понял, что она тоже испытывает ко мне что-то, то был готов плюнуть на всё и приехать к ней как-нибудь ночью. Без приглашения. И без приглашения войти в её спальню... И чёрт с ним, что будет дальше.
Именно в этот переломный момент, когда я едва не совершил шаг в сторону чувств, я узнал, что Мия ждёт ребёнка.
Меня ошарашила даже не столько мысль, что я так рано стану отцом, а сколько то, что теперь точно всё. Та, которую я люблю достанется другому.
В тот день я напился в дерьмо возле её дома. Я пил в машине и наблюдал, как та, которая никогда не станет моей, зажимается у порога с моим уже бывшим другом. Ничего не соображая я сделал то, что хотел - всё-таки пробрался к ней ночью, нет, не чтобы переспать, я не мог предать ту, которая ждёт от меня ребёнка, но я должен был хотя бы просто обнять её, побыть рядом, почувствовать её до того, как с барского плеча отдам другому.
Мия беременна. Я должен быть с ней. Ребёнок не виноват в том, что его отец не любит его мать так, как любит другую. Ребёнок - вот что важно, а чувства... это инфантильная блажь из женских романов в дешёвых обложках.
Такая вот, сука-жизнь. Сука-любовь.
И сейчас я сижу здесь, в квартире-студии Мии, в углу стоит моя заполненная тряпками сумка, на ногах выбранные ею ублюдские тапочки. Мы учимся быть "семьёй". Ради нашего будущего ребёнка. И не важно, что хочется прыгнуть за руль и снова проехать мимо знакомого дома, чтобы просто посмотреть, горит ли в её комнате свет.
- Слушай, нигде не могу найти эти дурацкие очки! Когда я уже научусь класть вещи на своё место! Ты не видел? Так не хочется надевать линзы.
- Посмотри в ванной. Кажется, они валялись где-то там, - бездумно щёлкаю пультом, переключаясь на следующий канал, чтобы через секунду переключить дальше.
- Кстати, да, возможно. Я ужасная неряха и как ты меня только терпишь? Спасибо, милый, - Мия наклоняется и смачно целует меня в губы, затем, кокетливо виляя пятой точкой доходит до двери ванной и оборачивается: - Кстати, как думаешь, может, убрать душевую кабину и заказать джакузи? Ванна - это же не только смыть грязь, иногда хочется поваляться в пене, послушать музыку. Можно расставить ароматические свечи, устроить романти́к.
- Мия, - тяжело вздыхаю, умоляя себя мысленно не взрываться. - Ты же прекрасно знаешь, что это лишние траты, которые я пока не могу себе позволить.
- А кто сказал, что покупать должен ты? Отец с радостью сделает нам подарок, - и надув губы: - Мы же скоро станем одной семьёй, не забывай. Он будет только рад.
- Нет! - отрезаю. - Обойдёмся без подарков.
- Но...
- Мия!
Видимо, тон, которым я это произнёс был всё-таки слишком резким: она сразу же надула губы, подбородок мелко задрожал.
Только не это. Боже, пожалуйста. И какой только чёрт дёрнул.
- Опять ты на меня орёшь! Мне кажется, что я только и делаю, что бешу тебя! Я всё чаще я думаю о том, что тебе всё это вообще не нужно - ни я, ни наш ребёнок. Мы для тебя обуза, - развернувшись на пятках, Мия демонстративно скрылась в ванной, с силой захлопнув за собой дверь.
Твою же ты мать, а!
Нужно было быть мягче, конечно, я должен был сдержаться, но её навязчивое желание "сделать как лучше" при помощи своего отца безумно раздражает. Я и так согласился переехать в её квартиру буквально скрипя зубами, не хотел, чтобы она нервничала по этому поводу, ей же нельзя. А вот самому нервничать приходится - ума не приложу, где и как заработать денег, чтобы достойно содержать себя, Мию, будущего ребёнка и мать, которой требуется пожизненное лечение. Градов, владелец клуба, предложил попробовать себя в роли тренера для мелких - но это же сущие копейки. Поступило от него и другое предложение, связанное с боями, очень рискованное, но хорошо оплачиваемое. Ответ я ещё не дал, но, кажется, выбирать не приходится.
Столько всего навалилось одновременно. Хоть я и не переваривал отца, но с ним по крайней мере можно было не думать о завтрашнем дне. И тогда я отвечал только за одного себя, а теперь теперь всё кардинально изменилось. Скоро у меня будет ребёнок. И пора учиться уже учиться терпимости к женским капризам. Впереди ещё много месяцев. Чувствую, они будут не лёгкими.
- Извини, вспылил. Что ты там о джакузи говорила? - оборачиваюсь на дверь ванной - плотно закрыта, внутри подозрительно тихо.
Конечно, она может делать там всё, что угодно, но события произошедшие несколько месяцев назад наложили на психику свой отпечаток. И так просто их из памяти не вытравить.
- Мия? Всё нормально? - перемахнув через подлокотник дивана моментально оказываюсь возле двери. Стучу. - Мия?! Ты нашла очки?
Тихо.
Где-то внутри поднимается не просто страх - паника. Она же беременна! Чёрт знает, что там опять пришло в её заполненную гормонами голову!
Не думая ни о чём резко дёргаю на себя дверь, благо, замок настолько хилый что поддаётся без значительных усилий, а там...
