Вряд ли, милый, что то, что у меня болит, можно вылечить простыми таблетками...
- Всё в порядке, ты оставайся. Я доеду до отеля на такси, - поднимаюсь, хватая со стола свою сумочку.
Мы решили не стеснять родителей Гарика - квартира у них не очень большая, а помимо мамы и отца там ещё два его младших брата и престарелая бабушка.
Сейчас я счастлива, что мы поступили именно так, ведь вернуться в дом к людям, которые относятся к тебе с очевидной осторожностью, идея не слишком заманчивая.
- Нет, подожди. Ну как-то это не айс... - пьяно мнётся Гар, поднимаясь следом. - Что ты там будешь одна сидеть...
- Говорю - всё отлично. Почитаю книгу, приму ванну. А ты веселись.
- Уверена?
- Более чем. Только скажи мне номер такси... - говорю и замечаю, как изменилось лицо Гара. Стало холодным, губы сжались в тонкую линию, а взгляд... Он смотрит куда-то поверх моей головы.
На кого-то.
Оборачиваюсь и вижу за спиной Эмиля. Заложив руки в карманы чёрных брюк он неторопливо идёт прямо... к нам.
Часть 63
Замечаю, как изменилось лицо Гара. Стало холодным, губы сжались в тонкую линию, а взгляд... Он смотрит куда-то поверх моей головы.
На кого-то.
Оборачиваюсь и вижу за спиной Эмиля. Заложив руки в карманы чёрных брюк он уверенно идёт прямо... к нам.
- Как жизнь? Давно не виделись, - улыбается (он улыбается!) и тянет руку Гарику.
- Да, давненько, - цедит мой "ещё бы чуть муж" и жмёт огромную ладонь Ветрова.
Я вижу, как Гар напряжён, за эти два года я отлично изучила его мимику. Но он пытается "держать лицо".
Вгрызаюсь в губу, сходя с ума от эмоционального перенапряжения. Сейчас мне даже не приходится врать о своём состоянии: я на грани сердечного приступа, не меньше.
- Здравствуй, Лея, - Эмиль чуть наклоняет голову и тянет руку мне. От безысходности тяну свою в ответ.
Когда он касается пальцами моей ладони, асфальт качается и плывёт под подошвами туфель. Быстрое, даже какое-то сухое прикосновение - и вот его руки возвращаются обратно в карманы модных зауженных брюк.
- Решили посетить родные пенаты?
Гарик кладёт руку на мою талию и прижимает к себе.
- Да вот, решил познакомить будущую жену с родителями, - сколько дешёвого пафоса в его тоне.
- Вот как? - чёрная бровь взмывает вверх. - Отличная новость, я вас поздравляю.
Он устрашающе спокоен и уверен в себе. Губы изогнуты в лёгкой улыбке, а в глазах... ничего.
Он остыл.
В груди становится тесно, колко... и так больно.
- И когда торжество?
- Мы точно ещё не решили. Наверное, в начале сентября, - Гар опускает взгляд на меня. - Да, милая? Ты же в начале осени хотела?
Милая?! Это ещё за тошнотворное словечко? Мы никогда не называли друг друга так! Вот это всё - совсем не про нас! Какого чёрта!
Неожиданно его рука на талии кажется чем-то отвратительно мерзким.
Я словно трофей для него. Отвоевал и гордится. Подчёркивает, кто сейчас "на коне".
- Не знаю, возможно, и в сентябре... - отвечаю, гуляя глазами по чему угодно, но не по мужчине напротив.
Музыка на танцполе сменяется на медленную композицию, и вдруг Ветров делает то, что вводит и меня и наверняка Гара в ступор - он протягивает руку в приглашающем жесте:
- Позволишь твою будущую жену на один дружеский танец? - и с вызовом смотрит на Гара.
Гар заметно багровеет. Его ладонь давит на мои рёбра так сильно, что вот-вот - и койка-место в травматологии мне обеспечена.
Он ненавидит Ветрова всеми фибрами своей души.
- Конечно, без проблем, - соглашается, выдержав раунд. Даже давит улыбку. - Если Лея не против.
- Она не против, - решает за меня Эмиль и, нагло взяв мою руку, уводит в сторону танцпола.
Оборачиваюсь на Гарика - на его лице играют желваки. Потом взгляд падает на грудастую спутницу Ветрова. Если бы можно было убить взглядом, моё тело бы уже упаковывали в чёрный плотный пакет судмедэксперты.
Я не понимаю какого чёрта происходит, но послушно иду за ним до танцпола, и когда его руки ложатся на мою талию - не выше не ниже положенного этикетом - кладу свои на его плечи.
Я не слышу музыку - в ушах лишь грохот сердца. На автомате переставляю ноги, пытаясь смочить пересохшее горло хоть каплей слюны.
Нужно собраться. Нужно взять себя в руки!
Нельзя реагировать так! В аду за кровосмешение уготован отдельный котёл. Да, мы не знали тогда об этом. Я не знала. Но сейчас знаю! Я так долго работала над собой, над своими эмоциями, я внушила себе, что нельзя о нём думать, но всё оказалось полным провалом. Стоило ему только положить руки на кусок моей оголённой спины...
Гильотина ничто, по сравнению с подобной пыткой.
Я не знаю, в чём провинилась перед Богом, но, наверное, сделала что-то очень и очень дерьмовое, раз он решил меня вот так наказать.
- Как жизнь? - прерывает мои размышления его тихий вопрос.
Решаюсь поднять на него глаза: он не смотрит на меня - бегает рассеянным взглядом по танцующим и, кажется, откровенно скучает.
- Всё нормально, - отвечаю и прочищаю саднящее без капли влаги горло. - В сентябре выхожу замуж.
- Это я уже слышал. Ещё раз поздравляю.
Его движения плавные, он очень хорошо танцует. Ловлю себя на мысли, что мы никогда не танцевали раньше, не успели... Мы много чего не успели сделать, до того, как правда матери не разрушила мою жизнь.
Он. Мой. Брат.
Переключаю мысленный тумблер с рук за спиной на жестокую реальность.
- А как твоя жизнь? - натянуто улыбаюсь.
- Знаешь, отлично. Очень и очень хорошо. Как не удивительно.
- Я вижу по часам. Преступление носить эту марку. Они же стоят как крыло от Боинга.
- Это подделка, - подмигивает и внутри меня взрываются маленькие гранаты.
Замечаю торчащую из-под воротника его рубашки часть витиеватого рисунка. Он сделал татуировку на шее? Вот бы никогда не подумала...
А ещё он сменил парфюм. Раньше от него пахло иначе. Мягко. А сейчас агрессивно.
- Видела твою девушку, она... эффектная, - не могу сдержаться.
- Ты о Софии? Да, ей есть чем гордиться, - он по-прежнему выглядит скучающим, и я не понимаю, за каким чёртом он вытащил меня сюда. Я думала, он начнёт сыпать претензиями и обвинять меня в подлости, но вместо этого мы болтаем едва ли не о погоде.
Музыка подходит к концу - я знаю этот трек, и честно - испытываю облегчение. Я хочу закончить этот театр абсурда. Я не хочу находиться рядом с ним. Ему же плевать на меня, это очевидно, а мне...
