– То есть начальник уголовного розыска врет? – поставил под сомнения мои слова Курбанов.
– Без понятия. Но мои слова подтверждают материалы уголовных дел, – уверенно заявил я, понимая, что с этой стороны ко мне не подкопаться.
– При расследовании дел нужно сотрудничать с уголовным розыском и органами дознания, а не делать всю работу в одиночку. – Начальник следствия, судя по его лицу, догадался, что в действительности произошло между мной и УГРО, но все же решил сделать мне внушение.
– Будущей наградой делиться не хочет, – заявил Курбанов. – Думает, ему сейчас за каждое дело будут по грамоте выдавать. – Он заржал и недобро добавил: – Карьерист выискался.
Подчиненные первого зама начальство поддержали, особенно выделялся трескучим смехом известный своим подхалимством следователь Панкеев.
Войченко с Сорокиным не смеялись, зато присматривались ко мне с подозрением, словно прикидывали, сколько в словах майора правды.
Акимова же с ностальгией в голосе заметила:
– Кто из нас не мечтал о наградах и признании? – Она обвела всех задумчивым взглядом и остановила его на сидящем напротив нее Курбанове. – И не тебе, Руслан, кого-то в карьеризме обвинять. К месту зама ты по головам шел. – Последние слова Акимова уже цедила. – Или ты в нем конкурента почуял? – захохотала она.
– Все успокоиться не можешь, – взъярился Курбанов. – Меня назначили на должность, потому что я профессионал!
– Тебя назначили, потому что ты меня подставил! – оголила зубы в оскале Акимова.
– Хватит! – вмешался Головачев. – Устроили тут разборки, – проворчал он и, убедившись, что оппоненты хоть и не перестали испепелять друг друга ненавистными взглядами, но все же замолкли, продолжил: – Сегодня последний день месяца.
После этих слов в кабинете установилась абсолютная тишина.
– Сядь уже, не мельтеши, – бросил Головачев мне, чтобы я не загораживал ему обзор. – Где дела?! – Он раздраженно вдавил только что прикуренную сигарету в пепельницу. – Свои же собственные планы не выполнили – стыдоба! – Далее подполковник изъяснялся исключительно матом.
С оперативки все вернулись словно оглушенные. Ксения сразу же принялась кипятить воду, а Журбина уселась в наше кресло и две минуты, прикрыв глаза, молчала. Ожила, только когда Ксюша сунула ей в руки кружку с растворимым кофе.
– Альберт, – начала она после пары глотков, – я не знаю, что у тебя там произошло, даже допускаю, что это что-то серьезное, но личные дела не должны сказываться на работе.
– Да с девушкой он поругался, – фыркнула Ксения. – Тоже мне загадка.
– С Алиной, что ли? – удивилась Журбина. Судя по ее растерянному виду, такую версию она не рассматривала.
Обе коллеги вопросительно уставились на меня.
– Она тебя бросила? – предположила Людмила.
Я молчал, прикидывая, воспользоваться ли мне подсказкой или свалить все на недавнюю травму.
– Как она могла?! – не дав мне определиться, воскликнула Ксения. – Ты еще даже не поправился! А в госпитале заботливую из себя строила. Двуличная какая! – гневно заключила она.
– Э-э… все не так было, – попытался я заступиться за ни в чем не повинную Алину, но меня перебили.
– Альберт, в твоей жизни будет еще много девушек, – подбодрила меня Журбина. – Так что забудь об этой Алине. Девушки приходят и уходят, а работа остается, – свернула она разговор в деловое русло.
– Все верно Люда говорит, – поддержала подругу Ксения.
Обе смотрели на меня настороженно, ожидая реакции.
– Да я в порядке, – заверил я коллег. – Готов расследовать серии краж, грабежей и других преступлений!
– Вот и правильно! – облегченно выдохнули они.
– Только она меня не бросала. Мы расстались по обоюдному согласию, – все же уточнил я, ведь такая версия больше соответствовала правде.
Ответом мне стали понимающие улыбки.
Додумать, что они означают, мне помешал зашедший в кабинет Скворцов. Вид у него был собранный, взгляд непреклонный.
– Я не жаловался, – с порога заявил он, видимо что-то уловив на моем лице. – После твоего награждения Мохов нажал на Лусенко, чтобы тот повысил раскрываемость. Лусенко в свою очередь оторвался на нас, и нам пришлось признаться, что ты нарыл серию. – Вадим уселся на стул возле моего стола и продолжил: – Погнал меня к тебе, а когда я вернулся ни с чем, разорался и побежал к Головачеву.
– Понятно, – прокомментировал я услышанное и так же безразлично добавил: – Сейчас напишу поручение, – вставил лист бумаги в печатную машинку и начал набивать текст.
– Ты пойми, я сейчас один по кражам работаю, – продолжил налаживать отношения Скворцов, наблюдая за тем, как я печатаю. – Борис на больничном, ему дочь ветрянку из детского сада принесла, а Виктор Иванович угоном автомобиля какого-то торгаша занимается. Вот и встретили тебя не особо приветливо. – Он пожал плечами, как бы показывая, что обстоятельства выше нас.
– Да нормально все, – оборвал я его лицедейство.
– То есть мир? – уточнил он.
– Мир, мир, – подтвердил я. Не ссориться же из-за всякой фигни.
– Ну вот, теперь готов ехать в дачный кооператив, – удовлетворенно произнес Вадим, читая напечатанное мною отдельное поручение.
– Да погоди ты пока с поездкой, я еще не со всеми потерпевшими переговорил, – притормозил я Вадима. – Чего ты там сейчас искать будешь? Надо хотя бы круг подозреваемых сузить.
– Ну да, ну да, – согласился он, хотя задержка его явно не обрадовала. Видимо, Лусенко всерьез за него взялся. – И когда ты с ними поговоришь? Или лучше давай я сам пробегусь?
– Не надо, сегодня после работы сам все сделаю, – обнадежил его я.
– Хорошо, завтра тогда поездку обсудим. – Встав со стула, он протянул мне руку.
На выходе Скворцова чуть не сбил забежавший в кабинет взмыленный Войченко.
– Конец месяца, – понятливо усмехнулся инспектор УГРО, потирая ушибленное плечо.
– Ксюш, подпиши. – Денис сунул под нос девушке протокол из уголовного дела. – Вот здесь подписи понятого не хватает, – начал он ей объяснять.
– Подожди, образец посмотрю, – отмахнулась она от его пальца, которым он водил по протоколу.
– И вот здесь одного понятого нет. – Войченко положил перед Ксенией следующий протокол. – Хотя лучше ты, Альберт, – посмотрел он на меня, – чтобы почерки были разные.
– Не буду я ничего подделывать, – сдвинул я в его сторону псевдодокумент.
– Какие мы правильные, – беззлобно проворчал он, но протокол забрал.
– Альберт у нас честный и порядочный. Не надо его портить, – строго предупредила Ксения, забирая у Дениса протокол и делая в нем нужную запись.
