– А кто еще на этом дне рождения был? – заинтересовался я ее рассказом.
Супруги принялись вспоминать, а я достал свой блокнот и стал записывать.
– А эта Анечка с кем пришла? – вспомнил я про «кралю».
– Со Славкой Овсянниковым, – поджав губы, ответила Мария Михайловна. – Его дача через три участка от нашей.
Сделав пометку, я уточнил информацию по двум другим потерпевшим.
– Шашова Татьяна Алексеевна и Бокша Андрей Павлович там были?
– Бокша точно был, – отозвался Зорин, при этом неприязненно поморщился.
– Очень приятный мужчина, – в пику мужу заявила Мария Михайловна. – Недавно с заработков вернулся и в те выходные у родителей на даче гостил, – дополнила она с доброжелательностью в голосе.
– Приятный?! – взъелся муж на замечание супруги. – Да этот Бокша за копейку удавится! Никогда в долг не даст. – Он зло сплюнул.
– Ну что ты наговариваешь, – ткнула локтем в бок мужа Мария Михайловна. – Родители Андрея приличные люди. Купили дачу в нашем поселке года два назад, а этой зимой он с Севера вернулся и часто там гостил. Вполне положительный мужчина.
– Больно ты понимаешь, – проворчал Валентин Никитич, за что тут же схлопотал второй тычок локтем.
– А Шашова была? – напомнил я свой вопрос.
– Татьяна Алексеевна? – Мария Михайловна задумалась. – Нет, ее не было, – помотала она головой.
Я уже было принялся про себя материться, поскольку стройная версия разваливалась, как тут Зорин воскликнул:
– Серега же был! Сын Шашовых, – пояснил он мне.
– Это хорошо, – выдохнул я облегченно, после чего дополнил блокнот новыми записями. Получился список из двадцати человек и тринадцати дач.
Довольный результатом, я отправился к выходу. В это время раздался звонок в дверь, следом за которым последовал гневный женский голос:
– Ваш Никитка опять нажрался! На первом этаже уснул. Сколько можно терпеть это безобразие?!
Мария Михайловна всплеснула руками, а Валентин Никитич, распахнув дверь, умчался вниз по лестнице.
– Алкаш! – заключила соседка и, пробуравив нас с Зориной напоследок возмущенным взглядом, скрылась в соседней квартире.
– Связался с дурной компанией и запил, – всхлипнув, произнесла Мария Михайловна.
– А на том дне рождения он был? – спросил я.
Женщина утвердительно кивнула.
Лифт раскрылся, и оттуда Зорин вытащил сына – того самого пьяного парня с гитарой. Пришлось помочь затащить его в квартиру, где мать, причитая, принялась его раздевать, а я поспешил распрощаться.
Второй по очереди потерпевший, Андрей Бокша, на вид оказался вполне нормальным сорокалетним мужиком располагающей внешности. Никакого алчного блеска в глазах, как я себе нарисовал в воображении после слов Зорина.
Вот только ничего особо интересного он мне не сообщил. По его словам, ни для кого из знакомых не было тайной как его недавнее возвращение с Севера, так и намерение купить кооперативную квартиру, чтобы съехать от родителей.
Бокша подтвердил, что отмечал вместе с соседями день рождения Петровича и описал внешность некоей Анечки, привлекшей внимание всего мужского населения дачного поселка.
– Какие у нее бедра, а какие сиськи. – Он мечтательно закатил глаза и изобразил размеры руками.
Я, естественно, впечатлился.
Глава 6
С утра в отделе было подозрительно тихо. Перемена со вчерашнего дня слишком разительная, поэтому я и обратил внимание на зловещую тишину. Никто не бегает, не орет, не разносится по этажу грохот от упавшего на пол металлического станка для сшивания уголовных дел. Не слышен хриплый мат Головачева и гневные вопли Курбанова. Начальства вообще не видно. Тишь и благодать.
– Что-то случилось? – спросил я у вырулившей с главной лестницы Журбиной, когда пытался попасть в кабинет секретаря Головачева Капитолины. Дверь была заперта, и мои манипуляции с ручкой результата не давали.
– Оперативки не будет, – ответила Людмила, не останавливаясь. – Головачев с Курбановым только во второй половине дня подъедут. – Она обернулась. – Пошли. Чего стоишь? Нет там никого.
– Да я уже догадался, – пришлось оставить в покое ручку. – А остальные где?
Кроме нас с Журбиной, в поле зрения никого не наблюдалось. Мы прошли по пустому коридору мимо закрытых дверей. В тишине наши шаги звучали излишне громко.
– Отсыпаются, – пояснила Людмила, сворачивая в наш закуток. – Через пару часов начнут подтягиваться.
– А мы чего так рано пришли? – пожалел я об упущенной возможности поспать подольше.
– А нам серию надо раскрывать, – был мне ответ.
– Понятно. Тогда пошли раскроем пару серий. К обеду как раз справимся, – взглянув на ручные часы, отозвался я.
Кстати, о часах. Надо что-нибудь приличное себе прикупить, а то все времени нет. Совсем заездили на этой службе.
– Ты что-нибудь нарыл? – проигнорировав мой троллинг, поинтересовалась Журбина, заходя следом за мной в кабинет, в котором, к слову, не было Ксении. Значит, все-таки добилась от подружки для себя послабления.
– Нарыл. – Я плюхнулся в кресло. – Сделаешь чай? – спросил я у начальницы. Кофе у нас вчера закончился, а купить его здесь целая проблема, нужно сперва найти, где он продается, а затем отстоять очередь.
Людмила покладисто сунула кипятильник в чайник.
– Манник будешь? – спросила она.
– Конечно, буду, – удивился я вопросу. Как будто я когда-то отказывался от вкусняшек.
Через пару минут Людмила вернулась, неся тарелку с круглым желтым манником. Воодушевившись, я начал рассказывать начальству о результатах расследования и знакомить со своими выводами.
Меня прервал завалившийся в кабинет Скворцов, который тут же жадно накинулся на мой манник.
Пришлось повторять рассказ с начала и не сильно затягивать. Конкурент активно работал челюстями, уменьшая мою долю сладкого.
– То есть ты считаешь, что у вора дача в том же самом кооперативе, что и у потерпевших? – обдумывая услышанное, проговорила Людмила, которая к выпечке не прикоснулась, а просто пила чай с сахаром, за что получила от нас с Вадимом полное одобрение.
Я кивнул, рот был занят куском манника.
– Пятнадцать подозреваемых, – задумчиво сказала она.
– Двадцать, – поправил ее я. – Вором может оказаться также кто-то из потерпевших. Мог инсценировать у себя кражу, чтобы не вызывать подозрений, – пояснил я свою мысль.
– Двадцать – это много, – с набитым ртом глубокомысленно заметил Скворцов.
– Если точнее, то восемнадцать. Супруги Зорины явно не при делах, – уступил я, но, заметив благодушное выражение лица Вадима, тут же добавил: – Но проверить, конечно, надо будет всех. Сынок у Зориных связался с дурной компанией, а те могли научить его плохому, – продолжил рассуждать я.
