В общем, странно это все. Сотникову Чапыра показался совершенно другим. Наглым, циничным и жадным до денег. Осталось придумать, как устроить так, чтобы и остальные также думали о Чапыре.
Прощать унижения Сотников не собирался. Его уязвленная гордость требовала отмщения.
Глава 22
Ольга точно не могла сказать, когда она помимо раздражения начала испытывать к Чапыре симпатию. Может, в тот момент, когда он провернул ту дерзкую аферу с залогом, а может, когда начала получать от него букеты алых роз, каждый раз чувствуя на себе завистливые взгляды коллег, или в тот вечер, когда он вытащил из окна ту дурацкую курицу.
Но в какой-то момент она стала замечать, что то и дело о нем думает, гадает, чем он в это время занимается, вспоминает ли ее. А затем она поймала себя на попытке умыкнуть у коллеги дело, что расследовали в райотделе, где он служит. И ей стало тоскливо.
Тоскливо от понимания того, что если даже и возникнут между ними отношения, то продлятся они недолго. А после ее ждет намного более длительный период страданий. Ольга этого не хотела. Лучше вообще не доводить до отношений, чем мучиться от их завершения. И она начала его избегать. Вот только не очень успешно у нее это получалось. Не могла же она не предложить ему помощь, когда у него начались проблемы на службе из-за убийства бандита, и сегодня, когда узнала, что он вновь попал в перестрелку, она не смогла не приехать и не выяснить подробности.
И как итог она лежит в его постели.
Ольга приподняла голову, чтобы посмотреть, как он спит. Он дышал ровно, черты его лица разгладились, приобрели умиротворение, и он больше не напоминал угодившего в ловушку хищника.
Когда она увидела его сегодня утром, немного испугалась его вида. Впалые щеки, от чего скулы казались слишком острыми, темные круги под глазами, мрачный взгляд чем-то сильно разозленного человека. Сперва она решила, что причина в усталости, все же дежурство вышло не из рядовых, но затем, когда они немного пообщались, стала подозревать, что проблема глубже.
Она попыталась выяснить, но от ее вопросов он отмахивался шутками, а за высказанные опасения целовал.
Вздохнув, Ольга вновь положила голову на его плечо. За окном уже начало темнеть, рабочий день заканчивался, а значит, не было причин вставать.
Проснулся я с первыми лучами солнца. Опять вчера забыл задернуть штору. Когда поворачивался, чтобы спрятаться от яркого света, задел спящую рядом Ольгу, и настроение сразу скакнуло.
Свершилось! Столь долгих ухаживаний в моей практики еще не было. Ольга побила все рекорды. И меня распирало от осознания победы. Так что пришлось будить девушку.
– Чья это квартира? – ожидаемо спросила Ольга за завтраком.
– Моя. – Я улыбнулся ей и дал откусить свою вафлю.
Вкусные, кстати, сливочные, и чувствуется, что натуральные. Все же есть в этом времени и хорошие моменты. Моя улыбка стала еще шире. Я смотрел на Ольгу и любовался. Она отлично смотрелась в моей рубашке на голое тело.
– Ты ведь сегодня выходной? – уточнила она.
– Надо съездить на пару часов, а потом можешь располагать мною до понедельника.
– Куда это ты собрался? – Ольга красиво изогнула бровь.
– Не поверишь, – начал я загадочно, – на комсомольское собрание.
– Пропустить нельзя? – Она заговорщически подмигнула.
– Можно, но тогда меня выпрут из комсомола, – рассмеялся я.
Ольга отнеслась к моему заявлению не столь легкомысленно.
– Нет, такого допустить нельзя. Это равнозначно краху карьеры.
На ее предостережение я равнодушно пожал плечами.
– Съезди, я подожду, – начала она меня уговаривать, думая, что я передумал ехать.
– Но за это ты обещаешь не одеваться и встретить меня в таком же виде, – прошелся я по ее фигуре заинтересованным взглядом.
– Планируешь все выходные в постели провести? – поддержала она игривый тон.
– Зачем так однообразно? Есть не менее интересные места. Я тебе покажу, – пообещал я.
Оделся я, как бы мне ни хотелось иного, быстро. Время «Ч» неумолимо приближалось.
Ольга мне помогала. Бескомпромиссно отвергла джинсы и указала на костюм. Как-то по-особенному намотала мне на шею шарф.
Оглядев дело своих рук, вынесла вердикт, что я красавчик.
– Что это? – услышал я ее напряженный голос, когда завязывал ботинки.
Я посмотрел наверх.
Ольга закаменевшим взглядом смотрела на надписи на стене.
Черт! Забыл!
– Да это шутка, – уверенно заявил я, поднимаясь, и, поскольку она смеяться не спешила, добавил: – Дурацкая.
– То есть мне тоже нужно здесь отзыв оставить? – спросила Ольга ровно.
– Нет, конечно. Говорю же, это всего лишь неудачная шутка. Забудь. – Я попытался притянуть ее к себе, но получил отпор.
– Не трогай меня!
– Оля, да ты чего? Это же фигня полная! – пытался я до нее достучаться.
– Это не фигня! Это неуважение! – припечатала она.
– При чем здесь неуважение? Чего ты опять начинаешь из мухи слона раздувать?
– Опять, значит?! – процедила Ольга. – То есть ты не хотел меня унизить, когда так оригинально сообщил, что я у тебя не одна?!
– Да ничего я тебе не сообщал! Нет у меня никого. Они до тебя были. И нефиг было читать чужие обои, – в душевном раздрае выдал я какую-то дичь в конце.
– Нефиг было к тебе ехать! – парировала она.
– Оль, в чем проблема? Я не понимаю. Да, у меня были девушки, и что с того? Сейчас же я с тобой. Давай мириться, а? – Я раскинул руки в примирительном жесте.
– Да пошел ты!
Ольга рванула в комнату и начала там быстро одеваться.
– Вот знала же, знала! – причитала она, застегивая блузку.
– Оль, мне никто, кроме тебя, не нужен. – Я попытался ее обнять, но меня вновь оттолкнули.
Она выскочила в прихожую, застегнула сапоги, накинула на плечи пальто и, схватив с полки сумку с шарфом и шапкой, вылетела в подъезд. Я все это время пытался объясниться, но она даже слушать не желала.
– Оля, да подожди ты! – не отставал я от нее, спускаясь по лестнице.
Даже не обернулась.
На улице я перегородил ей путь к машине.
– Просто уйди! – Она сверкнула на меня влажными от слез глазами.
Пришлось отступить. Надо было ей дать время остыть.
На комсомольское собрание я все же опоздал. Когда входил в Ленинскую комнату, все уже были в сборе.
– Надо же, сам товарищ Чапыра осчастливил нас своим присутствием, – встретила меня наша комсомольская ехидна Светлана Павловна Грачева.
