— А… о! Правда? — Пушок облизнул усы и аж затанцевал, цокая когтями по столу. — Вот это да! За это я тебя и люблю!
А Никифор усмехнулся в усы:
— Ежели наша Таюшка-хозяюшка что-то решила, никому ее не отговорить. Так-то! Ну что ж, в добрый путь…
* * *
Собралась Тайка быстро. Но прежде чем идти на болота, сделала крюк, завернув к речке, и покликала Майю. Та пусть не сразу, но все-таки высунула нос из-под коряги, хлопая заспанными глазами:
— Чего тебе, ведьма? Не видишь что ли — сплю я!
— Ой, прости, что разбудила, — Тайка присела на корточки у воды. — Такое дело: я опять к Мокше иду. Может, хочешь что-то сестрице Марфе передать?
Майя подплыла ближе:
— Ох ты ж! Хорошо, что я не поленилась и выглянула, а то бы такую оказию проспала. Скажи ей, что я в ее пруд толстолобиков напустила и известью дно усыпала, а другие мавки да водяницы сачками ряску вычерпали, выкосили заросли рогоза. Пока не самое чистое жилье, но все же уже есть куда вернуться. Если, конечно, она захочет…
— Мне показалось, она хочет, просто Мокша ее не отпускает, — Тайка вздохнула.
— Эх, сглупила я, — Майя шлепнула ладонями по воде. — Надо было у него зеркальце волшебное на Марфу выменять. А второго такого нет.
И тут Тайку осенило:
— Слушай, а ты по дну Жуть-реки пошарь — мало ли чего завалялось? Не обязательно чудесное, можно просто красивое. Я была у Мокши в его надводной пещере — он словно сорока: любой хлам к себе тащит, лишь бы блестело.
— Хм… Подожди-ка меня здесь. — Мавка бесшумно ушла под воду.
Ее не было около получаса, и Тайка начала было беспокоиться, но когда она уже собралась покричать, Майя вернулась.
— Вот, смотри, — она протянула Тайке ложку.
Ух и красивая! Золотая, украшенная красными и синими самоцветами и с капелькой хрусталя на рукояти.
— Никогда такой не видела, — восхитилась Тайка. — Прямо царская!
— Может, и царская, — мавка пожала плечами. — Здесь уж точно таких не делают. Видать, по самому Непуть-ручью из дивьего края приплыла. Как думаешь, ему понравится?
— Уверена, что понравится, — Тайка спрятала ложку в карман куртки и застегнула его на молнию. — Ну, мне пора…
— Удачи, ведьма! Провожать тебя не пойду, не обессудь: сегодня виски ломит, значит, ливанет скоро. А тропинку ты и сама знаешь, — махнув рукой на прощанье, Майя нырнула под корягу.
Небо вскоре действительно затянуло тучами, начал накрапывать мелкий дождик. Оставалось утешаться мыслью, что дождь в дорогу — добрая примета.
* * *
Стоило Тайке пересечь границу Жуть-реки, перепрыгнув на другой берег, как она поняла: ее ждут. От ощущения чужого присутствия по спине пробежали мурашки, она резко обернулась и чуть не вскрикнула: за ее спиной, улыбаясь, стояла Марфа.
— Ну, здравствуй, ведьма. Не думала, что так скоро свидимся.
С их последней встречи болотница посерела лицом, будто бы ее присыпало пеплом. Желтые с оранжевым оттенком глаза смотрели устало, спина сгорбилась. Неважно, в общем, выглядела Марфа…
— Что у вас случилось?
Болотница зашикала, озираясь по сторонам:
— Тс-с-с, молчи, ни слова больше. А то услышат, тогда нам обеим несдобровать. Надень пока вот это, — она протянула сушеную жабью лапку на веревочке, — Мокша сам для тебя сделал.
Тайка приняла подарок и сразу же нацепила его на шею. Голова вдруг закружилась так, что пришлось прикрыть глаза, а когда она вновь подняла веки, болота изменились. Густая осока расступилась, мутные бочажки поголубели, будто бы в них отразилось небо, кочки выстроились ровной дорожкой, а грибы на корягах засияли, подсвечивая верный путь. Тайка сделала шаг. Другой. Корни и ветви сплетались в мудреные узоры под ее ногами и слегка покачивались, вместо затхлости запахло свежим травяным соком, кувшинки вынырнули из воды и раскрыли лепестки.
Марфа усмехнулась:
— А ты, небось, и не знала, что болота могут быть красивыми? Любуйся, такими они не всякому являются.
— Да уж, не знала… — Тайка восхищенно глазела по сторонам.
— Смотри только от пути не отклоняйся. Менее опасными они от этого не становятся.
— Ты поэтому из дома ушла, да? Увидела здесь то, что другие не разглядели?
Признаться, прежде Тайка думала, что бывшая мавка забыла свою истинную суть, опустилась. Ей и в голову не приходило, что на болота можно пойти за лучшей жизнью.
— Говорят, рыба ищет где глубже, а мы — где лучше. Я хотя бы попыталась.
— Не жалеешь? — Тайка шла впереди, поэтому не могла видеть ее лица. — Знаешь, мавки твой пруд взялись расчищать. Надеются, что ты вернешься.
— Правда? — Болотница сбилась с шага, под ее ногой хрустнула ветка. — Только зря это все. Я же говорила, Мокша не отпустит.
— А вдруг отпустит, тогда что? Чего ты вообще хочешь, Марфа?
Она ответила не сразу:
— Меня никто об этом не спрашивал. Течением несло то в одну, то в другую сторону, а я просто подчинялась. Принимала правила игры: сначала как мавка, потом как болотница… Думала здесь найти свое счастье, но, видать, оно где-то глубже закопано… А, ладно, все равно я никуда не денусь, пока тут такое творится! Я многим обязана Мокше и не брошу его в трудный час.
— Сейчас да, а потом?
Марфа рассмеялась:
— Ха! Пускай сперва настанет это «потом».
— Ладно, — Тайка сжала губы в упрямую линию. — Значит, спрошу тебя позже. А ты пока подумай.
Весь остальной путь до самого сердца болот они проделали молча. Тишину нарушал лишь свист разгулявшегося ветра да плеск воды.
* * *
Мокша ждал их на островке в зарослях тростника и едва ли не приплясывал от нетерпения.
— А, вот и вы! Чего так долго? Вас только за смертью посылать, — заворчал он, вставая. — Быстро сюда!
Тайка шагнула к нему, раздвигая руками упругие стебли. Странно, но в этот раз Мокша выглядел не так уж величественно. Ни мантии, ни короны, так и не скажешь, что царь, а не обычный болотник. Совсем на него не похоже.
— Не сердись, хозяин волшебства. Что тут у вас стряслось? Откуда такая спешка?
— Неужто Марфа еще не разболтала? Стало быть, и на нее можно положиться, — он оттащил Тайку в сторону и забормотал: — Нужна ты мне, ведьма-хранительница, чтобы напасть лихую одолеть.
— Да я уж догадалась, что меня не на пикник позвали, — фыркнула Тайка, а сама обомлела: неужто Лихо одноглазое из мешка выбралось да взялось за старое? Если так, то неудобно получилось…
Мокша погрозил ей пальцем:
— Ты меня не серди. Я и без того уже сердитый. Завелись у нас на болотах две змеюки: никому проходу не дают. Одной подавай умных, а другой — сильных.
