— Не прос-с-сто. По-колдовс-с-ски.
— А, ну да, конечно.
Сонные травы и зелья тут явно не подходили — и собирать негде, и варить долго. Что же делать? Ее взгляд снова упал на дудочку. Хм, а почему бы и нет? В прошлый раз же помогло.
Тайка достала свирель, поднесла ее к губам и всем сердцем пожелала, чтобы заклятые змеи заснули до поры и пробудились в срок. Как ни странно, это сработало: тихая убаюкивающая мелодия была похожа на журчание лесного ручья, когда тот встречает на пути камни. Или на ночной дождь, шуршащий в листве. Даже Марфа начала тереть свои зеленющие глаза и зевать.
Змеи приподнялись над водой, завороженно глядя на Тайку. Их головы мерно покачивались в такт музыке. Подплыв ближе, они выбрались на кочку, обвились вокруг Тайкиной палки и закрыли глаза. Золотистая чешуя померкла, осыпаясь искрами, являя взгляду совсем иное золото. Тайка ахнула: прямо перед ней лежали, переливаясь нитями самоцветных бус, две светлые девичьи косы толщиной в руку, не меньше. У нее самой ни в жизнь бы такие пышные да длиннющие не отросли.
— Вот это да, — проскрипела из-за спины Марфа. — Видать, могучая чародейка энта ваша Радмила, коли собственные косы заклясть сумела. И велика ее обида, ежели она, чтобы Лютогора извести, волосами пожертвовала. Говорят, в них у ведьм вся сила содержится.
— Это мне что же, теперь никогда не стричься, что ли? — Тайка взвесила косы на руке: ух и тяжеленные!
— Уж не стригись, — кивнула болотница. — Может, у вас, людей, оно и по-другому устроено, но лучше не испытывать судьбу понапрасну.
Небо на востоке стремительно светлело, птицы несмело пробовали голоса, приветствуя новое утро.
— А ведь мы справились, Марфа! Вот и наступило это твое «потом». Что теперь скажешь? — Тайка подставила лицо свежему ветру, тот сорвал капюшон с ее головы, растрепал темную челку.
Болотница потупилась, рассматривая трещотку в своих руках:
— Знаешь, — ее голос прозвучал тихо, но веско, — пожалуй, я хочу уйти с тобой. Я вроде как помогла одолеть этих тварей, а значит, заслужила награду. А за тобой должок числится, помнишь? Так что ты уж похлопочи за меня перед Мокшей.
— Конечно! — Тайка заулыбалась: признаться, именно на такой ответ она и рассчитывала. — Ты мне очень помогла. Идем!
И Марфа пошла следом.
Болота просыпались. Под ногами стелилась туманная дымка, в воде отражалось розовеющее небо и облака, похожие на табун белогривых коней, скачущих прямо в рассвет. Новый день обещал быть погожим и светлым.
— Ты теперь вернешься в свое озерцо?
— Пока да, а там посмотрим, — болотница пригласила пятерней встрепанные ветром волосы, и в них почти не было видно прежней прозелени. — Хоть вспомню, каково это — быть свободной. Может, и тебе чем пригожусь. Должен же кто-то помочь Лютогора одолеть.
— Погоди, откуда ты знаешь? Я же тебе о нем не говорила.
— Ха! Мокша меня, конечно, отослал куда подальше, да только у меня уши чутче, чем он думает. Я слышала, о чем вы говорили. И… ты ведь ему не все сказала. Да?
Тайка кивнула.
— Ага-а-а, — протянула Марфа. — Вот видишь? Я еще пригожусь тебе, ведьма. Ты ж знаешь, я очень хитрая.
— Ладно. А когда мы и его победим, тогда что?
Может, ей не стоило забегать так далеко вперед? Болотница еще не привыкла решать сама за себя. Нужно было дать ей время. Тайке совсем не хотелось, чтобы та вновь шла на поводу у других, а потом жалела об этом.
Но опасения оказались напрасными: Марфа тряхнула косматой головой и, просияв, заявила:
— А потом я пойду учиться музыке. Знаешь, я ведь всегда мечтала играть на барабанах.
Глава пятнадцатая. Разбитое зеркало
Мокша бушевал: топал ногами, бил кулаком о трухлявый пень так, что летели щепки, попытался даже изобразить сердечный приступ:
— Нет! Не отпущу! И не уговаривайте! — С каждой фразой его голос становился все визгливее. — Что значит — хочет уйти? Подумаешь, ну бросил ее жених, нашел себе какую-то другую жабу. То есть бабу. Так мы Марфушке нового подыщем! Она девка видная. Будет как окунь в масле… тьфу, я хотел сказать, как сыр в воде… ну, в общем, ты поняла.
— Ей не нужен жених, ей нужна свобода! — Тайка тоже стукнула кулаком по пню и быстренько, пока хозяин болот не заметил, облизала сбитые костяшки.
— Ты мне тут не перечь! Это все придурь бабья бестолковая. Не дозволяю! Я тут царь или где? — Он разгладил ладонью новехонькую блестящую мантию из рыбьей чешуи.
— Если бы не Марфа, вы бы так до сих пор и сидели в тростниках. А змеи продолжали бы жрать болотников, пока от вашего царства не остались бы рожки да ножки.
— Пфе! Да я бы сам их разделал в два счета. Раз-два — и готово!
— А что ж не разделали?
— Да как-то все недосуг было, — Мокша сунул ей под нос лапу. — Вишь, у меня перепонки менялись. Теперь-то новые выросли, и я всем покажу!
— А зачем тогда меня на помощь звали, если сами могли справиться? — Тайка в сердцах пнула носком резинового сапога мелкий камешек. — Впрочем, это легко исправить. Я могу снова разбудить змей, и мы проверим, кто тут самый умный и сильный.
Малые болотнята в кустах взвизгнули: то ли от страха, то ли предвкушая грядущую забаву. Шутка ли — царь болот сам с супостатами сражаться будет.
Мокша пожевал губу, поскреб когтями бородавчатую грудь и вздохнул:
— Погоди, ведьма. Ты вроде говорила, что Лютогорка там у тебя в Дивнозёрье безобразничает?
— Да. Только это-то тут при чем?
— Стало быть, теперь тебе помощь нужна? — Мокша шикнул на болотнят, и те вмиг притихли.
— Мне Марфа поможет, а от вас мне ничего не надо. Только ее отпустите, — Тайка все еще не понимала, к чему клонит хозяин болот, а тот уже вовсю лыбился, скаля щучьи зубы:
— Как говорится, долг платежом красен. Ты помогла мне, а я — тебе. Эх, забирай Марфу. Служила она мне верой и правдой, пущай теперь тебе послужит. Такова моя царская воля! И кстати, дудочку эта… верни.
И тут до Тайки дошло: царю болот важно было сохранить лицо перед подданными, иначе те уважать не будут. Тут же, небось, не только малые болотнята в тростниках хихикают, под каждым кустом какой-нибудь хмырь болотный притаился и уши греет.
— Благодарю, хозяин волшебства. Вы так великодушны, — она с поклоном протянула ему свирель.
— И тебе спасибочки, — Мокша сцапал свое сокровище и спрятал под мантию. — А еще вот это забери! Нам оно тут без надобности.
Он протянул Тайке уже знакомый мешок, где скреблось-копошилось Лихо. Ну вот… и куда его теперь девать прикажете?
