— Мам, все хорошо, я тебя не виню, — Тайка взяла ее руки в свои. — Думаю, мне подходит такая судьба. Скажи дяде Толе, что я не буду поступать в его колледж, ладно?
Она увидела, что мать опять хочет возразить, и поспешила пояснить:
— Это не значит, что я совсем не собираюсь учиться. Можно же и на заочный поступить. У меня с русским и литературой неплохо, вот я и придумала: буду заниматься фольклором. Уж чего-чего, а всяких баек да легенд в Дивнозёрье — тьма-тьмущая — есть чего поизучать. А два раза в год на сессии буду к тебе приезжать, лады?
— Ты только береги себя, Таюша. — В кои-то веки мама не стала с ней спорить: может, чары Лиса помогли, а может, и сама поняла, что дочка уже выросла. — Только не суйся очертя голову туда, где опасно. И не пропадай.
Обещать Тайка ничего не стала, но крепко-крепко обняла маму на прощание и сказала, что будет обязательно звонить.
Только в автобусе, уже распихав все сумки по полкам (мать опять всучила им с собой шоколадный торт), она села и выдохнула: уф, вырвалась… Теперь поскорее бы доехать!
Утренний рейс был почти пустым, и Тайка, заняв сразу два сиденья, свернулась калачиком и задремала. Где-то через час на крупной остановке ввалилась толпа пассажиров с мокрыми зонтами и сумками. Какая-то бабка, тряхнув ее за плечо, заворчала над ухом:
— Ишь, разлеглась! А ну просыпайся, молодежь, бабушке сесть негде.
Тайка выпрямила спину, потянулась, глядя на капли дождя за окном, и, повернувшись к своей соседке, ахнула:
— Матушка Осень! Как вы здесь оказались?
— Тебя проведать заглянула. — Старая ворожея поправила сбившийся платок, но Тайка все равно успела заметить: волосы ее собеседницы почти все стали седыми, лишь пара прядок отливала прежним золотом. — Снег сегодня пойдет, чуешь? В этом году Марина ночь будет белой.
— А это хорошо или плохо?
Тайке, признаться, не очень понравился ее тон: была в нем какая-то обреченность.
— Вот с утра узнаем, — старуха пожала плечами. — Теперь все зависит от тебя и твоих друзей. Я же предупреждала: над Дивнозёрьем нависла беда. Спросили бы меня вчера, я бы сказала — плохо дело. Но сегодня, говорят, хранительница возвращается… Значит, все еще можно исправить.
Бабка подмигнула ей озорно, по-девичьи.
— Неужели от меня и вправду столько всего зависит?
— А ты как думала, ведьма? Не зря ж говорят: назвался груздем — полезай в кузов. Обещала родную землицу беречь — так выполняй обещаньице. А не то проснешься в безволшебном ноябре!
— Это как?
— А вот так! Профукаешь все чудеса, и станет Дивнозёрье самой обычной деревней. Хочешь?
Тайка отчаянно замотала головой:
— Нет, конечно! Может, хватит уже загадками говорить? К чему нам готовиться?
Бабка, усмехнувшись, наклонилась к самому ее уху и зашептала:
— Ишь, молодежь! Все бы вам с наскоку решать! Слыхала небось: скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается…
— Но так времени же нет! — Тайка чуть не плакала. — Почему волшебство может уйти?!
Матушка Осень вложила в ее руку свернутый носовой платок и вздохнула:
— Потому что волшебство — это я.
Волшебство — это я (2)
От неожиданности Тайка потеряла дар речи. У нее в голове не укладывалось, как такое вообще может быть. Кто эта старуха? Какой-то местный дух? Или, может, сама судьба?
— Я звон весенней капели и гром летних гроз, — ответила ворожея, хоть Тайка так и не осмелилась задать свой вопрос вслух. — Я — шорох опадающих листьев и крик журавлей, скрип снега под ногами и морозные узоры на окнах. Я — старая судьбопряха, а вы все — мои дети. Ну, так кто же я?
Стоило Тайке припомнить сказки, и отгадка сама прыгнула на язык.
— Быть может, Мать сыра земля?
Старуха улыбнулась, щуря ясные, совсем не старческие глаза, и в этот миг за окном автобуса выглянуло солнце:
— Не совсем. Но можно и так сказать. На заре времен был заключен один уговор: пока есть ведьма-хранительница, будет и волшебство в Дивнозёрье.
— То есть мне теперь оттуда ни ногой? — помрачнела Тайка.
Одно дело оставаться дома, потому что сама этого хочешь, и совсем другое — не иметь возможности уехать даже на денек-другой, потому что без тебя все пойдет прахом.
— Мне нужно не чтобы ты к месту прибитая сидела, а чтобы дело было сделано. В обычные дни и твоя Аленка справилась бы: все-таки чему-то ты ее обучила. Но в Марин день, когда сама княжна из Навьего царства навредить нам решила… девчонка одна не выстоит — а спросят с тебя.
— Ясно… — Тайка потерла переносицу. — То есть у нас форс-мажор? В смысле, непредвиденные обстоятельства?
Ворожея кивнула. Наконец-то они друг друга поняли.
— Помнишь, я говорила: в навью седмицу добрая нечисть ложится спать, а злая, наоборот, просыпается. Чары Доброгневы пробудили и тех, кто давным-давно был в землице схоронен, — все услышали зов княжны. Сегодня ночью они встанут — и пойдут к вязовым дуплам, чтобы присоединиться к навьей армии. И всех, кого по дороге встретят, заберут с собой.
Тайка ахнула и сама себе закрыла руками рот. Понятно, что после такого грандиозного провала Матушка сыра земля не смогла бы остаться в Дивнозёрье. Наверняка ни одна из былых ведьм-хранительниц не допускала подобной беды. Но, с другой стороны, ни одна из них и не переходила дорожку навьей княжне…
— Я сделаю все, что в моих силах.
Тайка до боли закусила губу. Сказать-то легко, но что можно противопоставить полчищам упырей и прочих злыдней? С одним Иванычем она еще как-то справлялась, а тут ее ждала целая армия таких «иванычей». Ох, хорошо, что они с Аленкой под Осенины обережный круг наколдовать успели!
— Не тушуйся, ведьма, чем смогу — помогу. Разверни платок, который я тебе дала. Только осторожно.
Тайка сделала, как велела старуха, и среди складок ткани обнаружила сине-фиолетовый цветок с лепестками, похожими на расходящиеся звездные лучи.
— Руками не трогай, — предупредила ведунья. — Это безвременник, он ядовит как для людей, так и для нечисти. Используй его только в самом крайнем случае — брось в костер, чтобы отравить врагов, но позаботься, чтобы твои друзья дымом не надышались.
— Спасибо!
Тайка осторожно завернула ядовитый цветок обратно в платок и спрятала его в кошелек.
Автобус вдруг ощутимо тряхнуло — колесо нашло выбоину на дороге. Тайка чуть не свалилась с кресла, клацнула зубами — и проснулась.
За окном вовсю светило солнце. О дожде напоминали только мутные разводы на стекле, в форточку врывался свежий ветер и полоскал занавески… Выходит, это был сон?
