Лицо Миши вытягивается, но, к его чести, он не пытается выяснять, что к чему, и, просто кивнув, проходит к двери.
— Мама ни в чем не виновата, — вдруг загораживает Надю Лариса, — она не знала про моих новых друзей.
Я что, реально выгляжу, как человек, способный отчитывать женщину, и так находящуюся на грани нервного срыва?
— Я расскажу подробности. Все, — заверяю я Ларису, так и не сумев поймать взгляд Надежды.
Она соглашается, и мы остаемся одни.
Шаг. Я рядом.
— Здравствуй, Надя, — смотрю на нее сверху вниз, и когда она поднимает свои невероятно глубокие карие глаза, мои тормоза начинают дымиться, а ее «здравствуй, Саша» срывает их окончательно.
Александр
Ни в одном из ее действий нет ни намека, что она хочет сбежать, но какой-то звериный инстинкт толкает на превентивные меры. Оттесняю ее к стене, блокируя даже саму мысль о побеге.
Отступает, покорно подчиняясь. Это не испуг, не вынужденное смирение загнанной в ловушку дичи и готовность принять любой исход.
В ее глазах искрится собственное имя и что-то еще, настолько притягательное и светлое, действующее, как идеальный растворитель всех моих тревог и сомнений. Хочется растянуть этот миг до бесконечности, но меня просто не хватает.
Утыкаюсь в ее шею носом, как хренов оборотень, втягиваю запах и… узнаю его. Нежный аромат роз, как там… в нашу первую и единственную встречу. Она естественнее… проще… ближе.
Как будто с лица стерто все лишнее, искажающее, меняющее.
Губы… уже знакомые, упоительно-сладкие и чувственные, реагирующие на каждую мою ласку. Легкое прикосновение, и мозг с готовностью выбрасывает тройную дозу адреналина в кровь, а пока я пытаюсь отдышаться, справляясь с этим щедрым даром, она целует меня сама… Открыто, жадно, давая понять, что время врозь было непростым и для нее.
— Де-е-етка!.. — подхватываю ее и…
— Саша, — долетает откуда-то издалека, хотя я чувствую, как ухо щекочет теплое дыхание вперемешку с голосом. — Не здесь, Саш…
С нереальным трудом заставляю себя оторваться от ее шеи, где только что ловил губами сумасшедший ритм Надиного сердца на бешено пульсирующей вене.
Черт!..
Теперь уже она смотрит на меня сверху вниз, потому что захвачена в кольцо моих рук, приподнята над полом и для надежности придавлена к стене всем моим телом.
— Не здесь?.. — переспрашиваю сиплым из-за пересохшего горла голосом, стараясь хотя бы частично переключить управление на голову.
— Это полиция, — с извиняющейся улыбкой произносит она, и мне приходится с тройной силой вцепиться в чертов рычаг управления, чтобы удержать его от самопроизвольного переключения на нижний уровень.
— Ко мне? — интересуюсь лишь формально, потому что сейчас я в прямом смысле готов смести любое препятствие между ней и мной.
— Дочь. Мне нужно… М-м-м… — слетает с ее губ тихий стон, потому что я, преодолев верхний защитный слой пальто, проникаю под него и ощутимо сдавливаю ее грудь через тонкую ткань платья.
— С ней… все в порядке, — заверяю я, мысленно воя, потому что желание прикоснуться к теплой, нежной коже ее груди невыносимо сильно, а этот долбанный гений дизайнер не предусмотрел на платье ни единого выреза.
Предупредительный удар в дверь, несколько секунд задержки.
Широко распахнутые испуганные глаза, как будто мы — кто, школьники?! А родители вернулись с дачи?!
Аккуратно приземляю ее на пол, с неохотой отворачиваюсь и прикрываю своей спиной. У нас есть еще секунд двадцать на отдышаться. Поправляю пиджак и галстук.
Пока Михаил и Лариса заходят в кабинет, в голове уже вовсю формируется план дальнейших действий.
Останавливаю взгляд на Ларисе. О, вот это уже больше похоже на удачно зашедшие профилактические меры. Задумчивое выражение лица, процесс осмысления в самом разгаре. Отлично!
Благодарю Михаила, уточняю еще пару деталей и, пропуская Ларису с Надей вперед, пытаюсь придержать последнюю за спину.
Маленький, но шаг от меня.
Что?..
Девчонке — пятнадцать! А мы взрослые люди!
Так. Подруга Солы…Тот, второй… Рыков… встреча со мной, в конце концов! И ее смущает обычное прикосновение? Недоумение сталкивается с любопытством и ревностью, образуя дикие импульсы, атакующие мой мозг.
Тогда по-другому.
В ультимативной форме заявляю, что подвезу их домой, не позволяя Наде даже начать возражать. Вижу, что собиралась.
Не успеваю и глазом моргнуть, как она мгновенно оказывается на заднем сиденье с дочерью. Вообще-то, я рассчитывал на нее рядом.
Подавляю желание тут же перегнуться через сиденье и перетащить ее вперед. К себе… Стоп. Хотя уже без толку, понимаю я, пытаясь устроиться поудобнее с каменным стояком между ног.
— Лар, можно твой телефон? — шепотом спрашивает Надя, но у меня отличный слух.
— Зачем? — возмущается ее дочь.
Какая-то возня, и приглушенный мат Ларисы.
Не сдерживаюсь и, оценив ситуацию на дороге, оборачиваюсь, чтобы увидеть разбитый в хлам телефон в руках у Нади.
— Я случайно, — оправдывается она перед дочерью, а меня пробивает таким разрядом, что приходится вцепиться обеими руками в руль, чтобы не потерять управление. — Я поменяю симку, мне нужно позвонить на работу, — продолжает она, на что получает грубый отказ и заявление, что у принцессы, видите ли, слетят все настройки.
И все.
Вопрос закрыт.
Какого хера?!
Впиваюсь глазами в зеркало заднего вида и ловлю ее влажный взгляд, полный бессилия и тоски.
Бл..ть! Никогда у моей женщины не должно быть такого взгляда!
Нарушая правила, меняю полосу и сворачиваю в сторону ближайшего торгового центра.
Лариса оживляется, и, когда я паркуюсь, в ее глазах уже светится готовность к очередным приключениям.
— Мы быстро, — бросаю я ей, открывая дверь перед Надей и протягивая ей руку. Непонимающий взгляд, но она соглашается, вкладывая свои пальчики в мою ладонь. Так, моя умница! — Закажи доставку ужина на дом себе и брату, — добавляю я тише, обращаясь к Ларисе. Ее лицо вытягивается еще до того, как я успеваю захлопнуть дверь. Блокировка. Знаю, так нельзя, но у меня нет ни малейшего желания тратить драгоценное время на ее поиски, если ей вздумается прогуляться в наше отсутствие.
И еще одно.
Мягко тяну Надю на себя, преодолевая слабое сопротивление, перехватываю ее затылок рукой и целую так, как хотел уже целую вечность, посылая все и всех вокруг, забирая ее только себе и для себя. Мне требуется всего лишь минута, чтобы с нее слетело напряжение и руки поднялись, обнимая меня за шею.
