— Сейчас, Саш, секундочку. — Не успеваю и глазом моргнуть, как она отрывается от меня и через мгновение оказывается напротив, за разделяющим нас чертовым столиком. — Великолепный набор продуктов, — восхищенно и довольно внимательно разглядывает она только что доставленный заказ. Если бы не этот восторг, за которым мне, как ни странно, нравится наблюдать ничуть не меньше, чем чувствовать ее как можно ближе к себе, я тут же вернул бы ее на место. — Откуда? — спрашивает она и, получив мой ответ, слегка смущается. Угу, значит, денежный вопрос более актуален, чем можно было предположить.
— Не оставим твоему обмороку ни единого шанса, — так мило усмехается она, что наш ужин вновь оказывается на волосок от того, чтобы не состояться.
Напоминаю себе, что столик можно просто аккуратно поставить на пол, и совершенно незачем театрально отшвыривать его.
— Пробуй, — вырывает меня из дум по поводу лучшего варианта добраться до Нади ее голос. Она протягивает мне небольшое блюдце с несколькими деликатесами, разложенными по кругу. — Простое, но мое самое любимое сочетание, — указывает она на тонкий ломтик горгонзолы, щедро намазанным нежным сливочным сыром. — Грушу вниз, виноград сверху, — демонстрирует она мне зажатый между пальцами и уже готовый к употреблению изысканный «сэндвич». Блеск в глазах в предвкушении наслаждения вкусом, и Надя уверенно оправляет свое творение в рот. Плотно сжатые губы, прикрытые глаза. Она начинает тщательно жевать, а я с удовлетворением отмечаю, как на ее лице проступает блаженная улыбка. Это сочетание мне тоже нравится, но сейчас вкус — не главное.
— М-м-м… Невероятно… — счастливо тянет она.
Открывает глаза, тревожно осматривает не тронутую мной еду на блюдце.
— Саш, тебе не нравится? Но я думала, если ты заказал…
— Нравится, — перебиваю я ее нервную речь. — Сделаешь то же самое для меня?
Непонимающий взгляд, а потом внезапно заливающий ее щеки румянец. Глаза смотрят в сторону. Рука задерживается на горловине футболки, слегка ее оттягивая.
— Конечно, — соглашается, все еще игнорируя мой взгляд. Приподнимается на коленях, протягивает руку за блюдцем.
Нет, детка, тебе однозначно придется сменить дислокацию, по-другому никак!
Взгляд на меня, лукавый огонек в глубине глаз. «То, что нужно!», — отстукивает в ускоряющемся темпе мое сердце.
Присаживается слева от меня, пальчики ловко повторяют комбинацию сэндвича, и моей нижней губы касается сладкий, шершавый ломтик груши.
Еще немного, и я кончу себе в штаны, потому что сейчас, похоже, реализуется одна из моих латентных сексуальных фантазий.
Открываю рот, забираю свою порцию наслаждения из ее пальцев, но не выпускаю большой. Плотно обхватывая губами, ласкаю его подушечку языком у себя во рту.
— Са-а-аш, — замечаю, каким тяжелым становиться ее дыхание, а соски под футболкой явно намерены разорвать ткань и на себе ощутить глоток свободы. — Если ты продолжишь, мы так и не поужинаем.
Естественно, я продолжу!
Втягиваю ее палец еще глубже.
— Са-а-аш, — подается она на меня, и я не упускаю момент: перемещаю ее к себе на колени, все же выпустив палец изо рта.
Вздох облегчения. Ненадолго!
— Надь, великолепное сочетание, спасибо! — хвалю я, быстро пережевывая и поспешно проглатывая свой кусочек счастья.
— Ты куда-то торопишься? — ее лицо словно темнеет.
— Да.
— Нужно было сразу предупредить, Саш! Я сейчас, я быстро, — дергается она к столику.
— Надя, — торможу ее я. — Я никуда не тороплюсь. Только успеть сделать с тобой то, о чем мечтал с самого начала.
— Что?
— К черту классику? — замираю я, ожидая ее ответ.
— К черту! — с легкостью соглашается она и, надавив мне на плечи, резво опрокидывает на спину. Еще один подъем, и я без штанов!
«Опыт?» — мелькает мысль, но ей не удается отравить мой мозг, потому что Надя переводит все внимание на себя. Точечно. И охренительно прекрасно!
Надежда
Осталось только услышать напоминание о ремнях безопасности и скором приземлении, потому что заложенные уши в точности повторяют те самые ощущения. Разница в том, что я не собираюсь пристегиваться, а вместо посадки меня ждет взлет! К облакам… надеюсь, по меньшей мере, на седьмое небо.
Роюсь в памяти, пытаясь вспомнить, когда я испытывала настолько сильное желание. И ничего. С Виктором было… по-другому.
Эмоции от близости Саши настолько сильны, что смазывают окружающее пространство в нечто абстрактное, делая его совершенно неважным, позволяя сконцентрироваться только на нем.
Еще одно…
Лишнее…
Подхватываю подол футболки, моментально от нее избавляюсь.
Хочу чувствовать каждый миллиметр его тела. Касаться, сливаясь и растворяясь.
Его глаза вспыхивают, а по напряженным плечам я отчетливо вижу, сколько ему требуется сил и выдержки, чтобы позволить в этот раз вести мне.
— Спасибо, милый, — шепчу я, медленно опускаясь и накрывая его собой: лобок, живот, грудь, шея… Горячо… Обжигающе…
Учащенные удары его сердца сигнализируют, что я не просто на правильном пути, я уже на месте.
Поцелуй в яремную ямку, касание языка…
Он резко выгибается, приподнимая меня сразу на десяток сантиметров.
— Надя, — предупреждает он звенящим от напряжения голосом, — если ты хоть немного замедлишься…
А дальше с трудом сдерживаемое ругательство из-за того, что я слегка прикусываю кожу у основания его шеи и, опасаясь потерять свою позицию, моментально соскальзываю ниже. Приподнимаю бедра, чтобы преодолеть естественное препятствие, возникшее у меня на пути, оценивая его уже сверху.
Учитывая, что это второй член, который я вижу в жизни, экспертным мое мнение быть не может, но…
— Красивый, — шепчу я, отрывая взгляд от упругой, налившейся кровью плоти, и наблюдая, как светло-голубой цвет его глаз приобретает оттенок мрачного предгрозового неба.
Склоняюсь, не разрывая зрительного контакта, и, дотронувшись языком головки, обхватываю ее губами.
Наше одновременное движение друг навстречу другу, мое скольжение языком по до предела напряженному стволу. Ловлю бешеную пульсацию его крови в венах и ощущаю, как она начинает резонировать с моей, еще сильнее разжигая огонь желания у меня глубоко внутри.
Да, он позволяет мне вести, но ни на секунду не оставляет без внимания, как будто страхуя, поддерживая.
Сдавливаю головку чуть сильнее, намеренно проходя зубами по уздечке при очередном подъеме.
— Так, детка, еще! — подается он бедрами вверх. — Плотнее, Надя, не бойся, не раздавишь, — с хриплым, рваным смешком просит он. Подчиняюсь, отмечая, что еще одна волна возбуждения проносится по телу, окончательно сметая все мое смущение. Сжимаю губы, ускоряюсь и чувствую, как моя собственная смазка уже перепачкала все бедра.
