Сразу же несколько вызовов лично мне.
Ну–ну попробуйте.
Илья чувствует и переключается, превращаясь в шикарного руководителя.
– Перестань рычать, и дай ей время до обеда, чтобы разобраться с новой информацией, – рекомендует мне он.
Значит, согласен!
Отлично!
Отвлекаюсь от работы, за пять минут до обеда.
Толкаю дверь кабинета Марго, которая с лёгкостью распахивается и первое, что я вижу это опять безосновательно перепуганный взгляд Маши.
Пока я иду к рабочему столу, ужас в ее глазах лишь усиливается.
А когда хочу повторить просьбу пообедать со мной в более мягкой форме, дверь позади меня распахивается, и я слышу:
– Маргошенька, радость моя, ты вернулась!
Глава 10
Мария
Я ещё не вижу, кто это говорит, потому что Соболев, стоя прямо передо мной, перекрывает обзор на вход, но напряжение отступает.
Мы не одни и при свидетелях–то, он точно не заставит меня ехать с ним ни на какой обед.
Быстрые шаги, и из–за Никиты Владимировича появляется милая, пухленькая дамочка лет под шестьдесят, в идеально сидящем деловом костюме и ажурным воротничком блузки, легкомысленно торчащим из–под пиджака.
Её счастливая улыбка медленно перетекает в удивлённо приоткрытый рот.
– А как это?. . Не Марго?. . А кто?. . – взгляд быстро перемещается с меня на Соболева, требуя объяснений. И по тому, как он отводит глаза, становится ясно, что от этой женщины просто так не отмахнуться.
Вот бы мне когда–нибудь добиться такого положения.
– Элла Матвеевна, это наш новый координатор, – со стопроцентной уверенностью сообщает этот гад.
– Я не. . . – пытаюсь хоть как–то опровергнуть сказанное.
– Да?! ! Нашёл?! ! И всем подошла? – теперь глаза Эллы Матвеевны уже с точностью медицинского сканера пробегают по мне, выискивая. . . дефекты?
– Маргарита Александровна, ну, наконец–то! – в кабинете появляется кто–то ещё. – Спасём! Это нам раз плюнуть!
– Что здесь происходит? – а это Илья Константинович, уже узнаю.
– Неужели передумала? – женские голоса по звучанию ещё вне помещения.
А тут многолюдно. Хорошо. И, главное, откликаются. У Крапивина за отвлечение от своих прямых обязанностей– штраф. Зато какая дисциплина!
Илья Константинович добирается до стола, занятого мною, оттесняет Соболева, пристально меня оглядывая.
– Мария Васильевна, сделайте перерыв. Выпьем кофе? – предлагает он.
– Так это правда? – голос Эллы Матвеевны наполняется оттенками радости и счастья. – Договорились! Машенька, – обращается она ко мне, включая режим доброй, заботливой бабушки. Кхе. . . Очень деловой бабушки. – Какой кофе? Время полноценного обеда, в столовую вам сегодня ещё рано, впечатлений наверняка и так предостаточно. Пойдёмте ко мне. Пообщаемся. Поделитесь впечатлениями. Отдохнёте. . .
– Элла Матвеевна, – Соболев явно переходит в режим плохо скрываемой угрозы, – у нас другие планы.
Женщина оборачивается, смотрит мне прямо в глаза и. . .
– Планы подождут, у нас законный обеденный перерыв. Хотите поговорить о правах, Никита Владимирович? – крякает она, довольно ухмыляясь.
При этом быстро цапает меня за руку, заставляя подняться с кресла и тянет за собой, как перегулявшую во дворе внучку.
– Элла Матвеевна!
О, а это опять Воронов. Зря я всё–таки приготовила тот кофе.
– Все вопросы, Илья Константинович, после завершения перерыва, – отбивает его эта потрясающая женщина.
Окидываю кабинет Маргариты Александровны ещё раз.
Тот подтянутый мужчина в спец форме предлагал спасти. Точно охрана. А значит, держусь подальше. Знаем мы этих охранников наверняка ещё по наследству от Соболева–старшего.
Когда же мы выходим в коридор, я вижу не менее десятка глазеющих на меня мужчин и женщин.
Все вежливо здороваются.
Киваю в ответ.
Ну да, вот она я, полюбуйтесь. Видите в первый и последний раз, потому что по уверенности Эллы Матвеевны, я предполагаю, что она–то точно сможет дать мне правовую консультацию.
– Ничего, деточка, у нас хорошо. Быстро освоишься, – делает какие–то совершенно неверные выводы мой потенциальный проводник на свободу.
Когда мы притормаживаем перед дверью в ее кабинет, нас нагоняет Соболев и на ходу, даже не останавливаясь, склоняется ко мне, произнося всего лишь одну фразу:
– Значит, ужин.
И чуть ли не насвистывая, удаляется по коридору в направлении лифта.
– Красавец! – констатирует неоспоримый, по её мнению, факт моя надежда на спасение. – А ты, Машенька, надеюсь не замужем?
– Нет, – не понимая к чему она клонит, правдиво отвечаю я.
– О, – подталкивает она меня вовнутрь, – это очень–очень хорошо! – говорит таким голосом, что из "надежды" вдруг резко превращается в опытного охотника, целенаправленно загоняющего свою добычу. – Присаживайся, уверена, мы сработаемся, а там и жизнь твою наладим, деточка!
– Элла Матвеевна, с моей жизнью все прекрасно! Было. . . До сегодняшнего дня, – возмущаясь уже больше не о случившемся со мной, а тому, как она бодро сообщает о планах на моё будущее.
– Подожди, Машенька, не гони. Сейчас мы со всем разберемся, – возобновляет она режим супер бабули. – Присаживайся вот сюда на диванчик. А я сейчас организую нам обед, – направляется она в сторону такого же смежного помещения, как и в кабинете у Воронова.
– Я помогу, – подрываюсь я.
– Сиди, – настоящий командирский приказ, от которого на коже моментально подпрыгивают мурашки, начиная свои бешеные пляски. – У меня есть кому заниматься такими вещами, но иногда я люблю сама, – поясняет она вновь мягким, воркующим голоском. – Отдыхай.
Отдохнёшь тут с вами.
Разом накатывает такая усталость. Вот решить бы уже свою проблему, добраться домой. . .
Тревога налетает, подобно порыву снежной бури.
Домой!
Такси, я абсолютно уверена, на территорию комплекса не пропустят. Мне что придется тащиться до контрольного пункта пешком? Вытягиваю ноги, печально осматривая свои красивые, удобные брендовые туфельки, начиная с ними прощаться.
С другой стороны, прогуляться по такой живописной местности, подышать свежим воздухом. Когда я была на природе последний раз?
Полгода назад?
Да, зимой, когда у Риши был отпуск, а у меня каникулы после зимней сессии. И она, наплевав на мои протесты, выписала меня к себе – в лето, под солнышко и к морю.
