– Третий? – неверю я своим ушам.
– Да, – безжалостно подтверждает он, открывая передо мной дверь в трёхмесячный филиал ада. . . – Репутация фирмы на вас, Мария Васильевна!
И склонившись прямо к моему уху, шёпотом добавляет:
– Теперь она в твоих руках, Цветочек, действуй.
Мамочки! . .
Глава 6
Илья
– Маргарита, ты отлично понимаешь, о чем я говорю. И именно поэтому ты нужна нам здесь.
– Илья, это так не работает. Я сделала всё, что от меня зависело. Учитесь, в конце концов, общаться, как взрослые люди. Да, Воронов, для тебя это значит, принимать их такими, какие они есть.
– Марго. . . Неужели совсем никак?
– Илюш. . . – короткий вдох. – Только тебе по секрету, ну и чтобы больше меня не доставал. На прошлой неделе Лука сделал мне предложение, и. . . мы ждём малыша, – голос нашей, уже точно бывшей помощницы заполняется радостью.
– Малыша? Э–э–э. . . – запинаюсь я, вспоминая, что в прошлом году ей исполнилось тридцать–восемь. Какие дети? – Поздравляю, – ошарашенно выдавливаю из себя. – Пример дочери оказался заразительным?– всё ещё не верю я своим ушам.
– Да, Илья. И самое интересное, у меня появился шанс вторую свою жизнь прожить так, как я хочу, – её голос пропитан счастьем самой высокой пробы и даже ни намёка на обиду из–за моих не самых уместных в данном случае слов.
– Здоровья, Маргарита, тебе, жениху, малышу! – смиряюсь я с действительностью и позволяю пожеланию идти из самого сердца. – Если что–то будет нужно, ты всегда можешь на нас рассчитывать.
– Я знаю, дорогой! Как и то, что вы обязательно найдете компромисс и продолжите работать в балансе и гармонии.
– Мне бы твою уверенность.
– Всё будет, – счастливо смеётся она, прощаясь.
Да, наверное, отработав двадцать лет, не покладая рук и не поднимая головы, да ещё и на одном и том же месте, пережив времена реальной угрозы для собственной жизни, человек вправе хотеть воспользоваться вторым шансом. Такая, как Маргарита, его и не упустила.
Проблема в том, что её второй шанс неожиданно сильно саданул по нам, лишив привычного, размеренного, спокойного, практически идеального существования.
Хм. . . Баланс. . .
Встаю, бросая взгляд в окно, затем на часы.
Лёшка–то сегодня почти жаворонок. Ещё нет и десяти. А значит, пред ним и Никитой встанет очередная задача на почве чего бы потрепать друг другу нервы. . .
Как же хорошо было, когда благодаря Марго, все наши встречи были реально конструктивными.
"Ладно, проехали, – решаю я, возвращаясь на рабочее место с намерением ударно потрудиться. – Будем решать проблемы по мере их поступления".
Что?! ! Вот так сразу!
Дверь моего кабинета раскрывается, и в него пропихивают девушку.
Невысокая, стройная, в деловом костюме, с сумкой через плечо и, кажется, перепуганная до смерти.
Сразу же за ней входит Соболев, причем входит так, чтобы заранее ограничить доступ к девушке тому, кто идёт позади.
Алексей.
"Только павлиньих танцев нам здесь и не хватало", – раздражённо шепчет мне моё предчувствие, в то время как вся компания, девушка в большей степени при помощи направляющих движений Никиты, здоровается и рассаживается перед моим столом.
Внимательнее присматриваюсь к гостье.
Соболев всё–таки нашел кого–то на нашу вакансию? Но когда успел? Вчера из–за неудачного собеседования у Вячеслава, во второй половине дня он вынес нам весь мозг. А сегодня, по ощущениям, еле сдерживает довольную улыбку.
– Илья Константинович, наша новая сотрудница Мария Васильевна Алова. Мария, это третий человек с которым вы будете работать, – бодро поясняет Никита, а я понимаю, что эта девчонка и есть та самая причина его отвратного вчерашнего настроения.
Краем глаза успеваю поймать голодный взгляд Лёхи, и речь не о том, что он не успел позавтракать.
Возвращаюсь к Марии.
Соболев, твою ж мать, это что ещё нахрен за заложница?
Ей остаётся только сунуть мне в карман клочок бумаги с надписью "Помогите! " и иллюзия будет полной.
Я хочу знать, какого черта происходит?! !
– Та–а–ак, – понижаю голос и тяну слово, чтобы собраться с мыслями и решить наш вариант логической задачки про козу, волка и капусту.
Мне бы переговорить наедине с ними обоими, но выставить за дверь девчонку в таком состоянии?
Беседа с Соболевым приоритетнее, но отправить Марию с Черновым? На внушение ему сейчас вообще нет времени, а оно зреет уже давно. Выйти с Никитой – шило на мыло, а это значит:
– Мария Васильевна, приятно познакомиться, побудьте здесь пару минут, нам нужно кое–что уточнить, – поднимаюсь я из кресла, указывая партнёрам на дверь.
– Но. . . – пытается было возразить Алексей.
– Оба, – не даю я им прийти в себя и подталкиваю Никиту в плечо, заставляя пошевелиться.
Встает с явной неохотой и разочарованием.
Угу, Соболев, мне ещё и в твоих играх участвовать?
– Я. . . – вскидывается Алова.
– Подождёте, пока я вернусь, – спокойно, но очень настойчиво даю ей рекомендацию.
Скованно кивает в ответ, складывая руки крестом поверх своей сумки, и замирает.
Прикрываю дверь своего кабинета с обратной стороны, подтверждаю вопросительный взгляд Никиты и молча направляюсь в сторону его офиса.
– У меня дела, – внаглую собирается смотаться Чернов.
– Стоять! Мне нужно, чтобы ты тоже присутствовал.
Возмущенное фырканье и что–то про перегибы на местах.
Когда мы размещаемся во владениях Никиты и он рассказывает детали всей этой истории, я в очередной раз прихожу к выводу, что подобные выкрутасы сходят ему с рук только благодаря отцовской фамилии и памяти о его же крутом нраве.
– Она хорошо подготовлена и у того же Крапивина отлично себя зарекомендовала.
– Да, и работать она хотела тоже у него, – возражаю я.
– Но у нас же лучше! – встревает в разговор Лёха.
– Судя по выражению её лица, нет, – отрезаю я, заставляя уже их лица недовольно скривиться. – И если она сейчас откажется, Соболев, ты её отпустишь.
И сразу же матерюсь про себя, осознавая свою ошибку. Слишком мало опыта взаимодействия с ним напрямую.
Никита замирает, отлипает от спинки кресла, расправляет плечи. Ни малейшего движения, которое продемонстрировало бы его напряжение, но он поднимает глаза, и в них я вижу четкий ответ на своё требование.
Марго ещё в самом начале моего сотрудничества с Соболевым делилась воспоминаниями о работе с его отцом и как раз упоминала такой же взгляд, после которого было предельно ясно, что хозяин принял окончательное решение – никаких уступок и прогибов. Всё, значит, всё.
