А ведь день так хорошо начался. И ничего не предвещало такого финала…
***
Your Romeo: Я уже в аэропорту. Через час вылет.
Only Juliet: Я очень рада!
Your Romeo: Лететь придётся долго, а я не могу усидеть на месте. Скорее бы увидеть тебя. Каждый раз, когда читаю твои смс, представляю, как звучит твой голос, но с воображением у меня беда, поэтому никак не получается.
Телефон буквально выскальзывает из моих липких рук. В сотый раз перечитываю вчерашнюю переписку, понимая, что уже сегодня, через двенадцать часов мы встретимся.
Я подошла к этому мероприятию очень серьезно. Заранее записалась на всякие косметические процедуры, включающие в себя маникюр, легкий макияж и прическу, состоящую из незатейливых локонов.
Я справилась со всем ещё до обеда. Родители уже уехали к бабушке. Я смотрела на их сборы и чувствовала небольшое покалывание в груди. Так странно. Впервые я не поеду с ними. Сегодня не будет застолья и маминых салатиков. Папа не будет усердно открывать шампанское, спрашивая, точно ли его не трясли. А бабушка не будет укоризненно цокать, когда папа нальет нам с Галькой пузырчатого напитка. По её мнению, мы еще можем пешочком прогуляться под столом.
Сегодня все будет по-другому. До встречи ещё далеко. Точнее, одиннадцать часов пятнадцать минут. От моего Ромео больше не приходило сообщений. Но переживать не следует. Полёт ему предстоит действительно очень долгий и утомительный. Надеюсь, что ему удастся отдохнуть перед нашей встречей.
От нетерпения уши чесались и горели, я пожёвывала нижнюю губу, стараясь хоть чем-то себя занять, чтобы отвлечься. Поджилки тряслись, словно от нашей с ним встречи зависела моя жизнь. Возможно, так оно и есть.
Когда зазвонил телефон, я чувствовала себя на грани нервного срыва. Даже во время сессии я так не нервничала. Радостная мелодия, стоящая на звонке сестры, заставила меня сперва удивиться, а затем нахмуриться. Назовите меня параноиком, но ей что-то от меня нужно.
- Ало, - отвечаю я и затаиваюсь, даже дыхание задерживаю.
- Ты же меня любишь, да? – Голос Гали зазвучал слишком громко. Я отстранила аппарат от уха, чтобы не оглохнуть.
- Что случилось?
- У меня ЧП!
Я напряглась, ожидая продолжение.
- У друзей Саши только что поменялись планы на Новый год! – Я уже собралась выдохнуть, когда Галя продолжила, даже не сделав паузы: - Ты же помнишь, я рассказывала, что у Валерки дядя управляет горнолыжным курортом? Так вот, он только что позвонил и сказал, что освободился один домик. Представляешь? – Действительно, чп. - И этот дядя предложил Валере отметить там Новый год вместе со своими друзьями! Прикинь, как круто?
- И в чем же проблема? – Качаю головой, ничего не понимая.
- Так выезжать надо прямо сейчас!
- И?
- Зоя! Ты вообще случаешь хотя бы иногда, что я говорю? Я ведь сегодня должна работать! Снегурочкой! Людка попросила её заменить, вот я и согласилась! В праздник ведь двойной тариф!
- Так откажись.
- Поздно трусами махать! Людка ещё вчера упорхала на море! А у остальных девочек слишком много своих заказов, чтобы ещё и мои захватить!
- От меня-то ты что хочешь?
- Замени меня, пожалуйста!
- С ума сошла! – Я вскочила на ноги, стискивая телефон.
- Зайчик! - Она всегда меня так называет, когда хочет чего-то добиться. - Ну, пожалуйста! Умоляю! Там всего шесть семей! На каждую не больше получаса, а платят даже больше чем за двухчасовой заказ в обычный выходной!
- Ты же знаешь, что у меня встреча!
- Зайчи-и-ик, - заныла сестра, вновь искажая моё имя. – Ты успеешь! Последний заказ в десять часов! То есть у тебя будет целых полтора часа, чтобы добраться до площади!
- Целых полтора часа? Серьезно? А ничего, что пробки будут километровые?
- Ну-у-у-у, Зайчик! Умоляю! Спаси меня! Мы ведь семья! Спаси свою сестренку!
- Не дави на мою сестринскую любовь! Все равно не поможет.
- Хорошо! – Слышу, как крутятся шестеренке в голове Гали. Вот она делает глубокий вдох, чтобы выдать: - Я буду мыть посуду у бабушки все выходные!
- Эмм, - затянула я, делая вид, что всерьез размышляю, а на самом деле стараюсь сдержать смех. Я ведь знаю, как Галя не любит мыть посуду. Для неё это страшнее атомной войны, ведь маникюр испортится, да и кожа рук напрочь засохнет. – Даже не знаю…
- Уговорила! – Гальке не до торгов. Слишком уж хочется поехать. Сейчас она согласна на всё, и даже не понимает, как потом придется страдать. – Уговорила! Буду мыть посуду целый месяц!
- Не-а.
- Два! Хорошо! Два!
- Ладно, - соглашаюсь я, ещё не зная, во что вляпываюсь.
- Уи-и-и-и-и! – завизжала Галя, словно поросёнок. – Люблю тебя, Зайка моя! Очень-очень! С новым годом, сестренка! И я верю, что твой Ромео окажется клёвым парнем! Ты ему точно понравишься, отвечаю!
- Спасибо, систер. – Я улыбаюсь. Поддержка близких всегда важна. – Тебе тоже хорошо встретить новый год. Перестань уже мучить парнишку, соглашайся, пока он не передумал.
Слышу ответный радостный смех. Ничего. Как-нибудь справлюсь с шестью семьями. Заодно будет чем себя занять, а то я скоро на стенку полезу. А тут ещё и Гальку сделала такой счастливой.
- Обещаю! – кричит сестра, после чего слышатся гудки.
***
- Метель ей пела песенку: "Спи, елочка, бай-бай!" Мороз снежком укутывал: "Смотри, не замерзай!
Что что-то не так, я заметила после первого же заказа, когда Вениамин Степанович стал странно улыбаться. Его губы растекались, как пломбир на солнышке. Глаза при этом превращались в две щелки.
Но сейчас градус в крови Дедушки Мороза значительно повысился. И все благодаря заботливым папашам, искавшим в человеке, который должен был подарить их деткам новогоднее чудо, лишь собутыльника. Всю работу пришлось выполнять мне, а этот дед давил очередную лыбу, глядя на представление, что я показывала, сквозь призму наполненной рюмки. Честное слово, я уважительно отношусь к старикам. Но конкретно этого дедушку я бы треснула его же посохом.
В списке значилось ещё две семьи. И все, что я могла, так это молиться, чтобы человек в костюме Деда Мороза оставался все это время в вертикальном положении.
И вот когда миссия была почти выполнена, а часы показывали половину десятого, мы буквально вывалились из подъезда многоэтажки, где наш многоуважаемый символ нового года хряпнул сонную дозу, после которой его ноги отказывались передвигаться . И если до этого его ещё хоть как-то поддерживал «холодильный» посох, то сейчас мне предстояла роль ослицы, взвалившей на себя непомерную ношу.
