Если ещё пять минут назад меня потряхивало от холода, а зуб на зуб не попадал, то сейчас резко бросило в жар.
На кого они пойдут?
Я вскидываю голову, чтобы посмотреть на Германа в поиске поддержки. Он застыл в таком же шоке, как и я. Его глаза скользят между чучелами. О чем он думает?
- Ну, раз подарочки подарены, можно и дальше следовать! – Подпрыгиваю на месте, сгорая от нетерпения покинуть это жилье. - Нас остальные детишки ждут! Письма все писали, в гости нас звали!
- Чего-чего? – Роберт бросил коробку на пол. Грохот прокатился по всему дому. Я инстинктивно подскочила к единственному знакомому. – У вас ещё двадцать минут! Батя! Они собираются смыться!
- Нет! – спохватилась я. - Конечно, нет! Давай поиграем, споем песенку! Какую хочешь? Давай закружим хоровод вокруг ёлочки!
Герман захлопал ресницами, гладя на меня как на дуру.
- Что? – спрашиваю у него одними губами.
В ответ он лишь качает головой. И без сопливых знаю, что такие предложения в подобной атмосфере звучат нелепо, но других идей у меня нет. Не умею я развлекать жестоких богатеньких детёнышей. Нет подобного опыта, хоть убей!
Хотя нет, убивать не надо.
Сейчас бы не помешала инструкция для промоутеров на крайние случаи. Но увы и ах, мне не дали с ней ознакомиться! Хотя Галька наверняка знает, как себя вести в подобных ситуациях!
- Скучные вы какие, - разочарованно выдыхает Роберт, щеки которого, казались, стали ещё краснее.
Боже, как же здесь жарко! Камин полыхает явно не для уютного зимнего интерьера.
- Вчерашние были веселее!
Вчерашние?
От этой информации легче не становится. Я сглатываю.
- Хорошо! – Не могу же я допустить, чтобы на Гальку и её промоутерскую контору наехала эта странная семейка. – Давай поиграем в то, что хочешь ты!
Я улыбаюсь ему и получаю в ответ такую улыбочку, от которой тело покрывает мурашками.
- Да во что с тобой играть? Кожа да кости. Вчерашнюю Снегурочку хотя бы было за что пощупать! – Роберт смеётся, видя, как моя челюсть упала на пол.
- Сколько тебе лет, пацан, - вмешивается Герман, чем немало меня удивляет, - раз щупать девчонок собрался?
- А ты кто такой? – щурится Роберт.
- Дед Мороз.
- Вот только не надо мне ля-ля! Мне уже десять! – гордо заявляет мальчик. – А ты вообще и не дед, и не мороз!
- Почему? – удивляется Герман.
- Разговариваешь не так! Да ты и на обувь свою посмотри! – Роберт бесцеремонно ткнул пальцем в кроссы Германа. – Ни один дед их не напялит!
Я наигранно смеюсь, чтобы разрядить обстановку.
- А у нас не обычный Дедушка Мороз, а продвинутый!
Роберт хмыкает. Он отходит к ёлке, где валяется неразвернутый подарок.
- А давайте опробуем эту штуковину! Вот где будет веселуха!
- Мы, пожалуй, все-таки пойдем, - пячусь спиной к выходу, но натыкаюсь на Германа. Он кладет руку на мое плечо.
- Батя! – орёт пухлый Роберт. – Они отказываются играть со мной! Иди сюда!
Страх стянул живот.
- Кто вас отпускал? – А вот и отец невоспитанного мальчишки.
Хозяин семейства показывается в дверях. И в его руках длинное ружье. Хуже и быть не может.
- Я очень не люблю, когда мне мешают чистить моих малышек! – С этими словами он тянет на себя маленьких рычажок. Слышится щелчок. Рука на моём плече сжимается.
Влипли не то слово. Внутренний голос в панике кричит, что пора бежать. Но куда?
- Я ведь попросил совсем чутка. – Мужик опускает ружье дулом вниз, подходит к столу, берет прозрачный стакан, наполненный темно-коричневой жидкостью, подносит к мясистым губам, делает глоток. – Всего-то на часок развлечь моего мальца. – Он вытягивает руку, качает стаканом в нашу сторону. – Будешь?
- Нет, - быстро отказывается Герман.
- Ну как знаешь, - усмехается, затем кривится, глядя на наши застывшие позы. – А сын прав! Вчерашняя парочка была намного праздничнее. И мы повеселились, и они в накладе не остались.
Отодвигает стул, садится в него, затем тянется к подносу с жареной индейкой, отрывает огромную ножку, принимается отдирать мясо зубами. Комнату оглушил звук его чавканья. Я раздула ноздри, стиснув при этом зубы. Герман прочистил горло.
- Ты! – прерывает чавканье Роберт, обращаясь ко мне. – Иди сюда! А ты, - это уже Герману, - иди, садись, выпей. Батя не любит один бухать. Ему компания нужна.
Если бы здесь был Вениамин Степанович, он бы этому предложению обрадовался, а вот молодой парень не собирался становиться собутыльником.
- Мой сын! – гордо проговорил мужик, хлопнув себя в грудь. – Чего стоите? Выполняйте!
Он ударил прикладом ружья об пол. Я вздрогнула, затем сделала шаг вперед. Рука соскочила с моего плеча, перемещаясь к талии. Герман обвил мой живот, двинул меня назад, огибая себя, чтобы я оказалась за его спиной.
- Стой, где стоишь, - тихо говорит Герман. В животе что-то шевельнулось, эхом двинувшись вверх, к сердцу.
- Та-а-ак, - недовольно протянул мужик, вставая. Роберт радостно захихикал, словно только этого и ждал. – Видимо, денежной мотивации маловато. Вот не люблю я, применять силу, но постоянно приходится. Меня все время вынуждают!
Мужик поднимает ружьё, направляет его на нас. Я вскрикиваю, прячусь, хватаясь за халат Деда Мороза.
- Чего застыли? – Выглядываю из-за спины, чтобы увидеть его мерзкую, такую же красную, как и у сына, рожу и ружье. – Двигайте сюда. Я пока только предупреждаю. Выбора у вас нет. Будете хорошо себя вести, праздник получится что надо.
- Назад, - почти беззвучно выдыхает Герман, чтобы слышала только я, - к выходу.
- Вам отсюда все равно никуда не убежать. Вокруг лес.
Я жмурюсь, понимая, что это правда. Но Герман все равно двинулся спиной вперед, подталкивая меня. Я пошатнулась, сделав несколько быстрых шагов назад, почувствовав, что во что-то уперлась. Резко останавливаюсь, но Герман продолжает напирать.
- Нет, - торможу его руками, но уже поздно. Моя попа толкает предмет, который со звоном встречается с каменным полом.
Разворачиваюсь, наклоняю голову, чтобы посмотреть на разбившуюся напольную вазу с изображением доисторических охотников с копьями.
- Батя, ваза! Та, что тебе подарил губер!
Губер… Это губернатор?
В глазах заплясали монеты, когда я с отчаянием пытаюсь представить, сколько она может стоить.
- Суки! – взревел мужик, схватившись за голову, ослепленный гневом. Оружие теперь направлено в потолок.
