И очень хотела побыстрее затащить в него Костю.
У которого сегодня опять было откровенно хорошее настроение. Это чувствовалось по манере его сообщений. Агате казалось, что она уже научилась различать оттенки настроения мужчины по тому, как он формулирует мысли, как играет со знаками препинания, как быстро и часто реагирует.
Сейчас он был весь в их переписке. Это было понятно. И это было дико приятно. Потому что, кажется, он сдержал свое слово.
Агата чувствовала себя особенной. Костя сочился желанием. Вероятно, не привык так долго без секса. Вероятно, ей предстояло… Компенсировать воздержание.
И при мысли об этом становилось не страшно, а жарко и мучительно нетерпеливо.
В какой-то момент Агата поняла, что до последнего не хочет его видеть. Только после того, как он окажется в ее мире. И знать о нем больше, чем он сам ей рассказывает, тоже не хочет. Поэтому, получив его имя, не попыталась найти ни в одной из соцсетей.
Она доверяла своей интуиции. Он должен был оказаться именно таким, как представляла. И до последнего оставаться интригующе-загадочным. А потом зайти… И вскрыть все ее замки разом.
Да и права пойти на попятную себе она уже не давала. Собиралась скинуть адрес ему вот сейчас. Уже можно. А когда приехать — сегодня, прямо ночью, или завтра — решать ему.
Ей, конечно, хотелось бы сегодня, потому что… Просто очень хотелось бы. Но если ему будет лениво — это можно пережить.
ЗСЗ: Мне кажется, я влюбилась в тебя…
Агата напечатала, продолжая улыбаться, отправила, увидела две галочки, и только потом поняла, что написала.
Замерла. Испугалась.
Перекатилась на кровати. До этого лежала на спине, держа телефон в вытянутых руках, а оказалась на животе, упершись в матрас локтями.
— Вот дура… — сказала себе же, отчаянно жалея. Судорожно пытаясь сообразить, что теперь. Он уже прочел. Удалять бессмысленно. Можно свести в шутку, но почему-то ни одна не лезет в голову. Надо что-то пошлое. Срочно надо что-то эпатирующе пошлое… Да только голове и сердцу почему-то не до шуток. Он молчит, а значит… Это не то, что он готов был прочитать. Не то, что хотел…
Агата смотрела на экран с открытым диалогом. Отсутствие надписи «Veni vidi vici печатает» заставляло ускоряться сердце и потеть ладони.
Она не выдержала. Начала печатать сама.
ЗСЗ: Почему ты молчишь?
VVV: Думаю.
ЗСЗ: О чем?
VVV: О тебе и твоих странностях, Агата. Давай уточним.
Она не хотела уточнять. Но больше всего сейчас, наверное, боялась, что он просто прекратит. Уйдет подумать наедине. Поэтому готова была ко всему.
Его «тон» снова сменился. Из шуточного стал серьезным. Из легкомысленного — сдержанно-хватким.
ЗСЗ: Давай.
Агата отправила, задержала дыхание…
VVV: Тебе 23. Ты стараешься не выходить из квартиры. Ты не общаешься с людьми вживую. Ты никогда не ходила на свидание. Ни с кем не целовалась. О сексе я молчу. Ты впервые влюбилась. По переписке. В меня.
Прочтя это в его исполнении, Агата почувствовала, как кровь бьет по щекам. Но утопать в стыде было некогда. Ведь он писал дальше.
VVV: Ты работаешь в интернете, по сути живешь здесь. В детстве с тобой что-то случилось, но говорить ты не готова. Все верно?
ЗСЗ: Да. Все верно.
Агата отправила, закусила губу, закрыла на секунду глаза. Потом же… Снова печатала, запрещая себе отступать.
ЗСЗ: Теперь ты должен покрутить пальцем у виска и выйти из чата…
Она сделала это только потому что… Так, если он захочет сделать именно это, она когда-то сможет себя убедить, что вроде как по обоюдному согласию. Вроде как… Потому что она сама дала ему такую возможность. Только вот… Костя снова печатал долго. Агата снова не дышала. А потом читала…
VVV: Должен. Но я сделаю иначе. Если я сам найду твой адрес сегодня — пустишь? Я хочу открыть семь твоих замков, Агата. Я хочу оказаться внутри.
Выдохнула. Телефон упал на кровать из вдруг ослабевших, задрожавших пальцев. Агата на секунду закрыла глаза, вжимая в них пальцы. До белых пятен. Взяла себя в руки. В руки — телефон. Начала печатать сама.
ЗСЗ: Не надо ничего искать. Вот адрес: «…». Только приезжай сейчас, пожалуйста. Я жду.
Она отправила. Он прочел.
Ничего не ответил. Но это и не требовалось.
Девушка еще несколько секунд смотрела на экран, а потом встала с кровати, чтобы… Подготовиться. Потому что он точно приедет.
* * *
Костин телефон остался в гостиной, сам он поднялся на второй этаж. В спальню. Оттуда в гардеробную.
Ехать к ней в костюме не собирался. Она считает его легкомысленным раздолбаем. Ему нравится быть с ней таким.
Зашедший следом за хозяином Бой следил, как Костя переодевается.
Джинсы. Черная толстовка. Снять ролекс. Хмыкнуть…
Потому что она слишком не дура, чтобы и без часов все быстро просечь. Но тут уже… Без особых вариантов.
Создавать видимость бомжа, заморачиваться тем, чтобы парковать тачку за пару кварталов и залетать на секонд за шмотом Костя не собирался.
Слишком хотел побыстрее наконец-то оказаться внутри. За семью замками.
Тем более, что он дал ей шанс себя пробить, а она этим шансом явно не воспользовалась. Значит, сама виновата.
Бой был немного встревожен. Он не привык, что хозяин ведет себя вот так странно ночами. Обычно тихий, часто раздраженный. Сегодня почему-то усмехался, одевался, проходя мимо — трепал по голове…
Пес снова позволил себе удивленное: «ммм?», когда Костя шагал из гардеробной обратно в спальню.
— Позже познакомлю. Может быть. Если сильно понравится.
Шел следом, когда Костя проходил по второму этажу к лестнице, спускался.
Бой остался на первой ступеньке, а мужчина вновь подошел к дивану, взял мобильный, проверил…
От Агаты больше не было ничего. Ни сообщений, ни звонков. Судя по всему, пошла готовиться встречать гостей… И это пиздец как правильно. Потому что гости не планируют тратить много времени на разговоры и уговоры. Гости будут голодные.
Он чуть отмотал ленту переписки, прочел еще раз ее «мне кажется, я в тебя влюбилась»…
Которое внезапно вызвало в нем непозволительно сильную реакцию.
Усмехнулся, провел по волосам.
Он в жизни не получал вот такое. Он в жизни не стремился такое получать. И сам не влюблялся, и от других не ждал. Он даже в полноценных отношениях не состоял-то толком. Разве что пара попыток. И те неудачные. Потому что быстро надоедает. Потому что он не сахар. А тут… Он же сам все прекрасно давно понял. Какая-то влюбившаяся в образ девочка строчит ему из своей норки… И его кроет. Это доставляет неожиданно сильное удовольствие.
