Тот еще кризис-менеджер… Но скорее все же интеллектуальный рэкетир. Он находил то, что плохо лежит, и прибирал к рукам. Это была рисковая деятельность. Но он старался делать все, чтобы подкопаться было нельзя.
Костя выходил из тени постепенно. Чем ярче становился, тем лучше подтирал информацию о прошлом. А когда было принято решение покорить новую вершину — удариться в политику, они с Гаврилой, который к тому моменту снова был с ним, долго и нудно работали над тем, чтобы ни одна собака… И ни один комар. А если вдруг — чтобы им по каждому эпизоду было, что ответить.
Вышинский же решил ударить не в деятельность, вызывавшую сомнения, а по личному. Унизить через мать.
Это было подло. Это действительно Костю взбесило. Потому что как бы глубоко он ни держал в себе, пожалуй, только это-то его и триггерило. Он всю жизнь карабкался из того болота, в котором его родили. Он всю жизнь ненавидел сраный случай за то, что его исходные были вот такими. Он не хотел к ним возвращаться. А позволять кому-то в этом копаться и подавно. Поэтому…
Уехал от Агаты, побывал в квартире. Оттуда в офис. Когда оказался в нем — был яростно холодным. Желание раздавить Вышинского не пропало.
Гаврила ждал его в кабинете.
— Мы подтираем, Кость, но они пускают заново…
Кивнул, подошел к окну, остановился спиной…
Конечно, пускают. Видят реакцию. Понимают, что надо продолжать… Ведь одно дело — просто мальчик из детского дома. А другое — шлюший сын. Это уже не так красиво. Это уже не сильно сказочно. Это уже повсеместное «фу».
— У нас уже есть хоть что-то на него? — Костя спросил после паузы. Оглянулся. Гаврила был далеко не так расслабленно-уверен, как обычно. Он нервничал. Он знал, что Костя в бешенстве. Он даже жалел о своей несдержанности скорее всего. Но сейчас особо порадовать ничем не мог.
Мотнул головой из стороны в сторону, прикрывая глаза.
Готов был к тому, что Костя взорвется с ним. Потому что Костя взрывался. А тут откровенно огромный повод. Но он удивил.
Тоже кивнул. Снова повернулся к окну…
— Ищите на него любое дерьмо. Я волью столько денег, сколько надо. Не пожалею. Может он по мальчикам? Жену бьет? Хочу его уничтожить. Просто тупо уничтожить.
— Мы ищем, Кость. Мы все сделаем. Может не сразу, но мы его угробим. Он сам нарвался.
— Я теперь просто обязан его сделать. Ты понимаешь, правда? Просто, сука, обязан. Такое я не прощу и с рук не спущу.
Костя снова оглянулся, встречаясь взглядами с Гаврилой. Тот задержался на секунду, а потом кивнул.
Конечно, он все прекрасно понимал.
Если раньше они воевали, вроде как понарошку, играясь, то Вышинский своим поступком перевел войну на новый уровень.
* * *
Костя успокоился только ближе к вечеру. Весь день возвращался к тому, что прочел утром в мессенджере, и чувствовал, что снова начинает беситься. Всё сильней. Будто заново.
Срывался на людей. Срывал встречи. Колесил по кабинету. Придумывал, что сделает с этой старой гнидой.
Хладнокровной частью себя понимал, что сделают всё за него. Люди, которым поручено. Но не мог ждать этого момента. Хотел сейчас.
Агата вообще вылетела из головы. Впрочем, не только она.
Опомнился около шести. Когда злость не столько начала проходить, сколько затаилась. Чтобы набросится на виновного в нужный момент.
Костя набрал Гаврилу, поручил по цветам и записке. Тот чувствовал, что пока шутить не надо, поэтому просто исполнил.
А уже потом зашел, чтобы сказать — всё сделано, цветы под подъездом.
— Может ты скажешь, кто она…
Когда Костя звонил Замочку, Гаврила находился в кабинете. Делал вид, что он мебель. Но, конечно же, всё мотал на ус. Потому что может пригодится для дела.
Костя же, кажется, в принципе о нем забыл на какое-то время. Смотрел в свой телефон, усмехался… Впервые за день, скорее всего… Потом поднял взгляд на задавшего вопрос Гаврилу, нахмурился…
— Не твоё дело, — бросил однозначное. Заблокировал мобильный, спрятал.
Гаврила мог бы принять и выйти, но решил иначе. Возможно, та самая Агата — действительно не его дело, но им всё же есть, о чем потолковать…
— У меня есть хорошая кандидатура, Кость…
— На что кандидатура? — Гордеев пошел обратно к своему столу, выложил телефон, сел в кресло, открыл ноутбук, бросил на Гаврилу быстрый острый взгляд…
— В жены твои.
А потом ещё один — будто уставший. Будто… Задолбал ты меня, друг, уже этой темой…
Правда Гавриле и самому она не больно-то нравилась. Чай, не брачное агентство. Но какие у них есть варианты, если нужно для дела? Тем более, сейчас. Как бы они ни терли, душок шлейфом тянуться будет. И в этой связи очень уместно будет обелиться… Да и другому человеку можно ведь помочь. Важному человеку.
— Прекращай детский сад, Гаврила. На паузу. Я не хочу сейчас заниматься ещё и этим дерьмом…
И пусть умом Костю Гаврила понимал, но тема… Тема-то у него была интересная.
— Давай мы тебе принцессу организуем, Кость. Настоящую. Из благородных. Это будет неплохо. Сын… — Гаврила почти сказал, но притормозил вовремя… Иногда они сами так шутили над собственным детством, но сейчас действительно неуместно, наверное. — Красивый ход, Кость. Утонченная, интеллигентная, образованная девка, которая выбрала тебя. Если мы быстро все организуем — даже в кампании ее задействуем. Ты будешь привлекать неидеальностью. Она наоборот…
— Давай такую в список засунем. Зачем ты её мне подкладываешь-то?
— В список не надо. Мы твое лицо продаем. Она должна быть плотно связана с тобой. В общем… Ты подумай. Я не навязываю. Но кандидатура есть.
Костя несколько секунд смотрел в экран ноутбука, явно не читая с него ничего и не разглядывая. Сквозь. Раздумывая.
Потом же выдохнул, откинулся на спинке кресла, снова посмотрел на Гаврилу.
— Что за кандидатура? — Костя спросил, Гаврила хмыкнул.
На сей раз был без папочки. С ней папочка ему не нужна. Подошел, опустился на кресло посетителя…
— Полиной зовут. Красивая. Вы даже знакомы. Она с отцом приходила на твое мероприятие. Павловские. Перевозки. Он её тебе представлял…
Костя, естественно, этого не помнил. Ему слишком многих представляли. Ему слишком все равно было до всех этих людей.
— Я же сказал, что не хочу связываться с претензионными. Мне не нужны разборки с папочками…
И тут же собирался дать Гавриле от ворот поворот, потому что лебезить перед Павловскими или еще кем-то в его планы определенно не входило. Но Гаврила не угомонился. Дождался, пока Костя закончит, хмыкнул, продолжил сам:
— А их и не будет. Она умная девочка. Мы… Давно знакомы. Она хочет выйти из-под отцовского контроля. У нее свои мотивы. Поверь, она не будет тебя грузить. И она очень привлекательная. И сообразительная. И…
