* * *
Когда Ауди подкатилась к высоким воротам, которые начали разъезжаться чуть загодя, сердце Агаты отбивало чечетку в горле. Она сидела неподвижно, глядя перед собой, чувствуя себя кроликов, застывшим перед удавом.
И открывающиеся ворота были чем-то похожим на пасть… Которая ее поглотит, не жуя.
По телу прошла дрожь, Агате пришлось зажмуриться и мотнуть головой, чтобы немного успокоиться…
И тут же дернуться, потому что ее кожи на бедре коснулись мужские пальцы. Костя смотрел внимательно. Кивнул, как бы спрашивая, она вообще как…
И пусть в этот момент можно было снова разозлиться и всё же послать, потому что не исполняй она его прихоть, было бы в разы лучше, но Агата даже попыталась выдавить из себя улыбку.
Спросила:
— Ты же сам живешь, правда? — с огромной надеждой…
Костя сначала снова тронулся, заводя машину во двор, потом только ответил.
— В доме есть персонал. Но ты с ним не встретишься.
И если на первом предложении чувство дискомфорта поползло по позвоночнику, то на втором Агата дробно кивнула, очень на это надеясь…
Он оставил машину под навесом на дороге, ведущей в гараж, явно предназначенный не для одного автомобиля. Приборная панель погасла, Костя открыл дверь, вышел…
Под аккомпанемент громкого дыхания в абсолютно бесшумном салоне Агата следила, как он обходит автомобиль, открывает ее дверь, выставляет ладонь, ждет…
Агата скосила взгляд, в голове мелькнуло шальное: перебраться на водительское и свалить, пока ворота не закрылись… Задом она сдавала ужасно, но кто не рискует — остается трезвым и грусным. А то и пережеванным.
Чтобы не сорваться, пришлось себя одергивать. И в очередной раз решаться…
Она вложила руку в Костину ладонь, сжала с силой, почувствовав под ногами бетон плит…
Костя потянул в сторону дома, Агата засмотрелась…
Он был двухэтажным. С огромными окнами. Очень красивым. В её вкусе. Хотя… Разве могли быть сомнения?
От гаражей к порогу вела гравиевая дорожка. Камни трещали под ногами, Агата крутила головой, чувствуя, что Костя держит уверенно. Будто фиксирует на случай, если она попытается дернуться, сбежать.
Но она быстро просекла — без шансов. Во-первых, высокий забор. Во-вторых, огромная территория. В-третьих… Потому что Агата внезапно почувствовала, что темные, пугающие, таинственные окна ее манят…
Дом казался холодным и пустым. Её это привлекало. Так же, как привлекал его хозяин — вопреки. Здравому смыслу и инстинкту самосохранения самой осторожной в мире девочки за семью замками.
Они поднялись по ступенькам, Костя потянул на себя дверь, параллельно подталкивая Агату зайти первой.
Она вскинула взгляд, по-прежнему немного испуганный, Костя кивнул, ничего не говоря, но будто делясь уверенностью…
Достаточной, чтобы Агата сделала шаг внутрь…
В темноту. Тишину. Прохладу.
Глаза привыкали к темноте, по предплечьям и плечам снова шли мурашки, за спиной слышался звук закрывающейся двери. Больше — ни единого. Разве что еле-различимое гудение вентиляционной системы.
Вокруг — много пространства. Очень-очень много.
Настолько, что можно припарковать крошку-Ауди посреди первого этажа и это не сделает его менее просторным или более загруженным.
Агата остановилась в нескольких шагах от двери, оглядываясь, Костя не спешил приближаться — смотрел на нее.
Она чувствовала. Она всегда чувствовала.
Чего ждет сейчас — не знала. Да и чего от себя ожидать — тоже.
Поражалась только, что ей… Не тревожно. Ей… Нравится. Всё.
Вплоть до намека на хвойный запах. Вероятно, где-то стоит аромадиффузор.
— Пить будешь?
В следующий раз Агата вздрогнула, когда услышала вопрос из-за спины. А потом шаги. Следила, как Костя ее обходит, углубляясь в помещение.
Идет туда, где вроде как кухня…
Но не такая, как обычно в среднастатистических квартирах. Без кучи кастрюль и половников. А просто большой стол, вокруг которого высокие табуреты. Череда шкафов. Костя открывает один — в нем загорается свет. Это холодильник.
Поворачивается к Агате, смотрит, чуть вздернув бровь…
— Колу? Вино? В баре виски есть. Еще что-то… Воды? Поесть?
Задает череду вопросов, а Агата только и может, что мотать головой, потому что в горле пересохло.
Он достает жестяную баночку, с пшиком открывает, ставит на угол стола. Вторую, тоже открыв, подносит к губам, начинает пить…
Агата же снова смотрит, не в силах с места сдвинуться.
Так, будто могла только на буксире. А теперь…
Будет стоять, пока не попросят на выход.
Только вот…
Услышала странные звуки — словно скребущие…
Рефлекторно перевела взгляд туда, откуда исходили. Оказалось — там лестница… И по ней спускается…
— Бой, свои.
Костя прекратил пить, повернулся, сказал громко и довольно жестко. Настолько, что пес, а это был он, пусть и сошел бы за лошадь, будто притормозил.
Глянул на хозяина, позволил себе издать неопределенное «ммм?», потом повернул голову уже в ее сторону. Судя по всему, реагируя на шевеление.
Потому что Агата потянулась ладонью ко рту. Слишком он был огромный… И слишком красивый. Понятно даже в темноте.
— Божечки…
Девушка не сдержала восторженный тихий выдох, чувствуя, что снова подрагивает, но уже не от страха, а потому что… Это собака. У Кости есть собака. Такая… Невероятная собака.
— Можно я…
Ноги сами сделали несколько шагов в сторону пса, Агате пришлось усилием воли себя тормозить. Отрываться от Боя, смотреть на Костю…
Который кивнул, поняв не заданный до конца вопрос. Снова принялся пить, следя за тем, как Агата идет к лестнице, а Бой делает несколько шагов к ней…
Она осторожно тянется ладонью к морде, он в ответ тянется носом, нюхает… Поворачивает голову к Косте, потом снова смотрит на Агату… Фыркает…
И это, очевидно, можно расценивать, как согласие познакомиться.
В грудной клетке Агаты снова разливается восторг, она тянется уже к собачьему лбу, ведет, сминая уши, по шее до холки…
— Какой ты хороший… Какой ты гладенький…
Шепчет, подключая вторую руку. Скашивает взгляд на Костю, когда слышит, что он хмыкает…
И пусть надо держаться, но Агата не может — показывает Косте язык, продолжая нахально наглаживать его пса… Прекрасно знает ведь, что Гордеев хочет сказать. Что она снова, как с тачкой, все внимание не тому…
