В какой-то момент подходит слишком близко, а потом обнимает. Меня перетряхивает, потому что я чувствую, как он дрожит. Мой непоколебимый и сильный отец дрожит.
— Ты никогда не был моей тенью, — отстраняется. Смотрит в глаза, а его ладонь все еще лежит на моем плече. — Все, что мое, твое. Так всегда было и будет. Это не порок, — уголки его губ заостряются в улыбке. — Мы твоя семья, и где, если не у нас, брать поддержку, м? Выдыхай, сын.
Папа тянется к карману брюк и вытаскивает ключи от тачки, которые я бросил ему на стол несколько минут назад.
— Что за детские выходки? Я думал, что переходный возраст мы уже проскочили. Хочешь работать сам, надо приходить и говорить: буду пробовать сам. Если понадобится совет, я всегда на связи.
Он снова улыбается, а потом возвращается в свой кабинет. Я же стою в приемной, как будто к полу приклеили. Сжимаю ключи от тачки в кулак. Штормит, а картинка перед глазами мутнеет.
Спускаюсь на парковку, пару минут стою напротив своей тачки и, не воспользовавшись сунутыми обратно ключами, заворачиваю в сторону метро.
Когда-то это было развлечением по пьяни. Шататься по метрополитену. Сейчас суровая реальность во время часа пика. Почти шесть, народа уже битком.
Вылезаю на «Парк культуры» и пишу Арине, что почти подъехал. Они тут с Катькой в рестике, недалеко. Пока иду по тротуару, звонит Аги. Как чувствует будто.
— Привет, мой хороший. Как твои дела? Занят?
— Аг, можно я на даче поживу? — спрашиваю сразу в лоб.
Агата на секунду замолкает. Неожиданная для нее просьба, явно.
— Конечно. Что-то случилось?
— Нормально все. Там река рядом, природа, ночами работаю, в квартире напряжно. А у родителей не хочу.
— Конечно, живи. На ужин ко мне с Ариной заезжайте, поболтаем. Катюню с собой берите.
— Приедем в воскресенье.
— Отлично. Тогда буду ждать.
Прощаюсь и отключаюсь.
Делаю заметку, что вечером нужно забрать из квартиры комп, и звоню Кайсарову. Он уже в Москве, насколько знаю.
— Здорово. Ты мне тут работу недавно предлагал…
— Согласен?
— Я в деле. Деньги нужны.
— Без проблем. Ты сейчас где? Мой человек к тебе в течение пары часов приедет. Передаст данные.
— На даче Агаты сейчас обитаю. Пусть часов в девять закинет?
— Помню, где это. Жди к девяти. Не могу больше говорить.
Прячу телефон в карман и ускоряю шаг. Аринка как раз выходит из ресторана, когда я туда подхожу. Катька тащится следом.
— Вы чего такие кислые? — закидываю руку на Аришкино плечо и мимолетно целую ее в губы.
— Да так, девичьи секретики, — бубнит сестра. — Я, короче, поехала, мне еще на массаж надо успеть. Созвонимся.
Катя взмахивает рукой и прыгает в такси.
— По набережной прогуляемся? — предлагаю Аринке, теснее прижимая ее к себе.
— Пойдем.
Она улыбается и сжимает мою ладонь.
Мне кажется, впервые за этот гребаный день я свободно выдыхаю и чувствую облегчение.
Глава 29
Ариша
Оставшееся время до приезда Тима мы с Катей стараемся болтать на нейтральные темы. Шокирующих новостей на сегодня достаточно. Мне все еще стыдно перед ней за свои слова, несмотря на то, что объяснения были приняты и даже был выпит бокал примирительного Апероля.
Расплатившись, мы выходим из ресторана. Тим как раз переходит дорогу.
Вижу его, и сразу хочется широко улыбнуться. Сердце сжимается в сладком предвкушении поцелуя и объятий. Первая к нему льну, как только его рука ложится мне на плечи.
За Катей уже подъезжает такси, а Тим предлагает мне прогуляться по набережной.
Во мне бокал вина и бокал коктейля. Я слегка навеселе, утренняя скованность пропала. А вот Тим немного на взводе и без машины. По крайней мере, поблизости я ее не вижу.
— У тебя все хорошо? — привстаю на носочки и заглядываю ему в глаза.
Мы уже шагаем вдоль набережной. От воды веет прохладой, и даже хочется накинуть что-то поверх футболки. Погода после обеда подпортилась. Солнце спряталось за тучами и подул ветер.
— Хорошо.
— А у нас все хорошо?
Азарин смотрит с легким недопониманием. Типа, чего ты несешь, Арин?
— Отлично. С отцом своим поцапался. Внимания не обращай, — крепче сжимает мою руку и тянет к парапету. Как только упирается в него поясницей, достает сигареты.
Мои руки оказываются свободными. Вытаскиваю из сумочки резинку и завязываю высокий хвост. Волосы из-за ветра то и дело лезут в лицо.
— Слушай, — говорю на вдохе, — я хотела за своего папу извиниться. Он сегодня был не прав.
— Забей.
Наблюдаю за тем, как Азаринские губы сжимают фильтр сигареты.
— Останешься сегодня у меня? — выдыхает дым. Смотрит пристально. Можно сказать, глазами раздевает.
В горле тут же пересыхает. Киваю.
— На даче, — уточняет, до сих пор не отведя глаз.
Оставаться на даче не слишком удобно. Придется снова просыпаться очень рано, чтобы успеть на работу. Папа, кажется, решил наложить на меня штрафные санкции за отношения с Тимом по полной. Поэтому завтра мне опять ехать в клинику. Хотя изначально мы обговаривали график работы в определенные дни.
— Хорошо, — киваю и шагаю Тиму навстречу.
Хочется, чтобы обнял. Именно так он и делает, притискивает к себе. Так крепко, что слезы на глаза наворачиваются. Не от боли. Просто в моменте. Мне сейчас так хорошо, так спокойно.
— Слушай, ты только не агрись. Ты девочка, все дела… Сама знаешь, но…
После этих слов мое тело напрягается. Внутри селится какое-то нехорошее предчувствие.
— Тебе, наверное, к врачу нужно записаться. Мало ли. Ночью все безболезненно прошло, но вдруг там что-то не так.
Выдыхаю. Губы трогает улыбка. Часто киваю в знак того, что я уже. Потом, правда, еще и озвучиваю:
— Записалась на завтра.
— Хорошо.
Азарин выбрасывает окурок в урну и теперь обнимает меня двумя руками. Скользит ладонями по спине, и мои мурашки тут же отзываются на его прикосновения.
— Арин, тут, в общем, такое дело, — смотрит куда-то над моей головой. — Я временно поживу у Аги на даче. Ну и тачки тоже нет теперь.
— Это из-за ссоры? Твой папа забрал машину и квартиру?
Наверное, сейчас мои глаза становятся размером с луну. Я не просто удивлена этой новостью. Я в шоке.
