— Немножко.
Тим сжимает мои пальцы в своих ладонях. Греет.
Как дурочка улыбаюсь и снова тянусь к его губам, чтобы поцеловать. Я еще не пристегнулась, поэтому мне ничего не мешает.
На самом деле мы только недавно прошли все ужасы притирки. Жить вместе оказалось не так просто. В какой-то момент, наверное месяца через четыре после свадьбы, мы начали скандалить по поводу и без. Меня бесила его неаккуратность.
В сердце все еще эйфория оттого, что теперь мы вместе. На всю жизнь. Зато в голове раздражение, когда он не моет за собой кружки. У компьютера из них башню можно соорудить. Моя девственная на этот счет психика, приученная к порядку, просто взрывалась. Я была готова орать от досады, потому что просила скидывать все эти чашки в посудомойку и ставить кроссовки на полку, а не бросать у двери!
Его же бомбило от того, как я трясусь над каждой пылинкой.
Чуть позже Тим начал приходить домой ночью. Время около трех, а он заявляется. Я, конечно, не сплю. Жду его. Слово за слово — скандал. И плевать, что он работал. В итоге наутро оба невыспавшиеся и злющие еще больше.
Он ворчит, что не с девками трахался там, а работал, и вообще, ему меня одной хватает. Видите ли, мозг я ему профессионально имею. Я демонстративно собираю вещи со слезами на глазах, чтобы переехать к маме. Тим бесится еще больше. Пару раз он меня даже почти до родительского дома довез. Всю дорогу возмущался. Правда, заканчивалось все сексом в машине и возвращением моих чемоданов в нашу квартиру.
К счастью, этот кошмар мы пережили и точки соприкосновения нашли. Хоть и вышло у нас это не с первого раза.
Сейчас все спокойно. Можно сказать, мы перешли на следующую ступеньку.
— Мы сразу к Аги? Или домой еще заедем? — поправляю капюшон на его куртке.
— Да. На час заскочим, и домой.
— Хорошо, — поудобнее усаживаюсь в кресле, накидываю на себя ремень, все это время чувствуя, как Тим пялится на мои коленки.
Тим
Пока Аринка ерзает на кресле, пялюсь на ее ноги. Коленки в черном капроне — и темнота в глазах. До одури ее хочу. Желание в башке только одно, а речевой аппарат подтормаживает настолько, что способность говорить на фиг исчезает.
Она будто специально все никак не может усесться, отчего ее юбка задирается выше и выше.
Она всегда в таких коротких юбках на учебу шляется? У меня вообще нет пунктика по поводу одежды, пусть, блядь, завидуют, какая у меня жена. Но сегодня мозг работает иначе. Резко одергиваю подол вниз, наталкиваясь на непонимание в Аринкиных глазах.
— Смирно посиди, — бурчу и завожу машину. Если она продолжит так тут копошиться, мы точно никуда не уедем.
Арина прищуривается, а потом вопросительно выгибает бровь.
Повисшее в машине молчание нервирует. Бегло оцениваю обстановку и, ломая все имеющиеся запреты, притягиваю Арину к себе.
Целую в губы и, не теряя ни минуты, начинаю расстегивать ее куртку.
— Ты чего? — Аринка визжит и смеется. — Тим!
— С ума по тебе схожу, — скольжу ладонью по бедру.
— Мой хороший, не в машине же… — касается пальцами моей щеки.
— Сама напросилась.
— Это теперь так называется, да? — нарочно закидывает ногу на ногу. — Ты какой-то перевозбужденный.
— Интересно почему?
— И мне интересно, — продолжает улыбаться, просовывая руку мне под куртку. Ладонь ложится на живот.
— Арина, — выдаю сквозь зубы.
— Я тут подумала, — хлопает глазами, — мы можем немного опоздать…
Закусывает губу. Ну все, последняя капля.
Опускаю свое кресло и перетаскиваю Аринку к себе на колени. Она только ойкнуть успевает.
Оба как с цепи срываемся. Она расстегивает ширинку на моих брюках, я задираю ее и так короткую юбку. Треск капрона, который легче порвать, чем снимать. Трогаю уже промокшие трусики и сдвигаю их в сторону.
Насаживаю ее на себя резко и без прелюдий. Ариша всхлипывает и выгибается в спине.
Последние два месяца она перешла на противозачаточные. И это, блядь, ни с чем не сравнимый кайф — быть в ней без резинки.
Совершаю несколько грубых, быстрых толчков. Она сжимает мой член сильнее. Хватает пары скользящих движений пальцами по набухшему бугорку, чтобы она кончила. Догоняю следом.
Арина приподнимает голову. Касаюсь губами ее виска. Шевелиться не хочется.
— Ты мне колготки порвал, — лопочет, чуть отдышавшись.
Именно этим меня бесит секс вне дома. Арина за считаные секунды включает голову и начинает думать. Дома ее до потери памяти затрахать можно.
— Скажи какие, схожу куплю, — поднимаю спинку кресла.
Арина растирает свои порозовевшие щеки и берет мой телефон. Делает скрин фотки из поисковика и кладет его обратно.
— Вот такие.
— Сейчас схожу.
Когда возвращаюсь в машину, Аринка болтает по телефону с Агатой, отчитывается, что мы вот-вот будем.
Через час мы и правда поднимаемся по лестнице в квартиру тетушки. Ариша несколько раз поправляет юбку и жалуется на то, что я купил не ее размер колготок.
— Там же на фотке все было видно.
— За час ничего с тобой не случится. Хотя, — прижимаю ее к двери, — можешь снять.
— Дома тебя ждет месть, — поворачивается ко мне лицом и кусает за нижнюю губу. В штанах снова становится тесно.
Жму на дверной звонок.
Сегодня дверь нам открывает сама Агата.
— Помереть можно, пока вас дождешься. Хватит уже ее по всем углам зажимать, — тетушка закатывает глаза и пропускает нас в прихожую.
Аги и такт — вещи несовместимые, но моя жена к этому еще не привыкла. Арина краснеет. Помогаю ей снять куртку.
— Проходите в гостиную. Верка! Чайник ставь.
Арина кладет на стол коробку с эклерами, я по привычке смотрю в окно. С детства вид здесь нравится.
— Как мама с папой? — интересуется Аги не у меня.
— Хорошо. Врач порекомендовал сменить климат, поэтому, как только на юге спала жара, они с отцом и малышом практически перебрались к морскому побережью. Думают покупать там дом.
Теща родила в апреле. Ребенок родился слабеньким. Арина тогда почти месяц жила у родителей. Чуть позже оказалось, что наш климат пацану не подходит.
— Ну и хорошо. А вы? Не планируете пополнение?
— Пока нет.
— Ну и правильно, — деловито заключает Аги. — Успеете еще. Ни к чему спешить. Где же наша Катя? Что-то у меня сердце сегодня весь день не на месте.
— У нее вчера пробы какие-то были, отсыпается, наверное, — сажусь за стол и беру из коробки эклер. — Слушай, у тебя нормальная еда есть? Я сегодня без обеда.
