Она отчётливо разглядела в окне яркую машину. Отчего-то разволновалась, вытащила зеркало из ящика стола и удостоверилась, что макияж в порядке. Хватило и прошлого раза… Доктор усмехнулся, видя её действия. Быстро выключая компьютер и гася настольную лампу, Вероника на бегу попрощалась с начальником.
– Доброй ночи!
– Доброй, Вероника.
Максим уже открыл дверь, держась за ручку, и Вероника налетела на него, не успевая от неожиданности остановиться.
– Готова? – Он недоверчиво поглядел на раскрасневшуюся жену. – Дорофеев тебя загонял?
– Нет-нет. Идём. – Вероника прошла мимо него на крыльцо, спускаясь на улицу.
Свежий воздух моментально освежил.
– Боже, как хорошо. – Она закрыла глаза и облегчённо потянулась.
Уставшая спина была ей безмерно благодарна. Максим усмехнулся, глядя на Веронику, и коротко кивнул выглянувшему доктору.
– Порядок? – Евгений Евгеньевич оглядел посетителя из своего кабинета.
– Порядок, – отозвался капитан.
Максим закрыл входную дверь и вернулся к машине. Вероника так и осталась стоять около неё. Капитан остановился, глядя на них: машину и девушку. Чёрт, а похожи сейчас. Вишнёвое платье хотелось спрятать подальше. Вот только оставлять жену без присмотра, в надежде, что кто-нибудь украдёт, Сиверин не собирался.
– Идём? – Вероника наклонила голову, рассматривая задумчивого мужа.
– Идём, – он нехотя пошёл открывать машину.
– Максим. – Она поспешила за ним, садясь на своё место в салоне.
И с каких это пор стала звать это место своим? Вероника так растерялась, что даже забыла, что хотела спросить.
– Что? – он сел рядом и завёл двигатель.
– Ты разобрался с тем звонком?
– Да. Почти.
Машина легко двигалась по пустой дороге, и Максим всё думал, как начать разговор, когда они доберутся до дома. Но, кажется, Вероника не была настроена враждебно, и даже проявляла беспокойство. Максим кинул на неё короткий взгляд, затем снова следя за дорогой. Что опять творилось у неё в голове? Сидела ровно и всё время украдкой поправляла волосы. Максим повернулся к ней ещё раз и нарвался на вишнёвую улыбку. От неожиданности он чуть не выпустил руль. Что это с ней? Если бы не знал её, то решил, что Вероника пыталась очаровать его. Максим нервно улыбнулся в ответ, заставляя себя смотреть только вперёд.
К счастью, они добрались без происшествий. Дома ему осталось терпеливо подождать, пока голодная девчонка перекусит, опять теряясь в его огромной одежде, и рассказать наконец о планах на выходные. Главное, убрать подальше все острые предметы… Вероника уютно устроилась в гостиной на искусственной шкуре, с полупустой коробкой конфет.
– Будешь? – Она протянула мужу сладости, стоило ему войти и остановиться под аркой.
– Не ем я сладкого.
Вероника вздохнула и отвернулась. Максим прошёл к ней. Видя реакцию, он вытащил из коробки одну конфету, принимаясь нехотя жевать. Затем взял с каминной полки небольшой пульт, нажал на нём несколько кнопок и включил камин. Тот тепло осветился. Имитация пламени и тлевших поленьев создавала ощущение, что она сидела у настоящего огня. Веронике казалось, что даже был слышен треск тех самых поленьев. Она протянула руки к искусственному огню. Максим усмехнулся и сел рядом с девушкой на шкуру. Он серьёзно поглядел на жену, и она убрала руки от камина, теперь обнимая ими свои колени.
– У меня к тебе просьба, Вероника. Последняя… – Максим увидел, как она повела плечами под огромной кофтой, словно уменьшаясь в размерах. – Ничего убийственного.
Он замолчал, глядя на Веронику. Затем вздохнул и снова заговорил:
– Скоро всё закончится. Тебе больше не о чем будет волноваться.
– Правда? – Вероника встрепенулась.
– Да. Больше не увидишь мою физиономию…
Вероника замерла. Потом подалась вперёд, будто намереваясь что-то ответить. Но вдруг поникла, и принялась наблюдать за «тлевшими» поленьями.
О чём она сейчас думала? Максим лёг на шкуру и заложил руки за голову. Если глядеть в потолок, оно так легче выходит. По крайней мере, ему так казалось.
– Один человек, очень хороший человек, он не знает о том, что наша женитьба фиктивная.
– И?
– Он пригласил нас в свой дом на выходные.
– Что? – ахнула Вероника.
– Всего два дня и ты свободна, – медленно повторяя каждое слово, Максим смотрел, как девушка взволнованно придвинулась к нему, подбираясь на четвереньках.
Так и упираясь руками в мягкий мех, Вероника возмущённо поглядела на него.
– Как ты себе это представляешь? – возмутилась она.
– Просто будешь улыбаться и есть пирожки Марии Фёдоровны, – пробормотал Сиверин.
– Кто это? – сердито проворчала Вероника и мотнула головой, пытаясь убрать волосы.
Они холодными прядями скользнули по его лицу.
– Да сядь ты уже, – потребовал Максим, стараясь не реагировать на её близость. – Всё просто. Приедем, поужинаем, проведём там пару дней и уедем.
– А если они что-то спросят, эти люди? А если они поймут? А если…
Максим сурово поглядел на неё, и девушка притихла, усаживаясь рядом. Вероника пришла в крайнее волнение. Какой ужас! Актриса с неё никудышная. И на что Максим рассчитывал? Его приятели раскусят их мигом.
– Что ты хочешь знать? Спрашивай. Расскажу, – Максим закрыл глаза, и Веронике даже показалось, что задремал.
И как он мог оставаться таким спокойным сейчас?
– Где твои родители? – тихо спросила она.
– Отец умер почти пять лет назад, – глухо отозвался Максим.
– Извини… – Она закрыла рот рукой, уже жалея о своих расспросах. Одно расстройство.
– Ничего. Мать у моего дядьки сейчас. Племянников нянчит. Это всё его, собственно… – Максим мотнул головой, указывая на дом.
– То есть как? – удивилась она.
– Когда отец умер… – Максим осёкся и замолчал ненадолго. – Они вдвоём в машине были, когда у него приступ случился. Попали в аварию. Пока дядя смог выбраться из машины и вызвать помощь… Короче не успели врачи. Он винит себя и таким образом пытается что-то исправить. Мне это к чертям не надо, но ему легче стаёт.
– Он брат твоего отца? – осторожно поинтересовалась Вероника.
– Матери. Младший. У них разница большая. Дядя старше меня на пару лет.
– И ни братьев, ни сестёр? – Вероника зевнула, успевая прикрыться ладонью.
– Нет.
– И у меня нет.
Вероника рискнула повторить за Максимом и опустилась на мех. Золотистое тёплое освещение камина и мягкость искусственной шкуры под уставшей спиной, убаюкивали.
