И все же закон подлости действует неизменно: можно весь день тюрнировать молодую морковь, чтобы получились оранжевые шарики безупречной формы, и запороть за весь день только одну, но эта испорченная морковь непременно попадет на тарелку какого-нибудь несостоявшегося поваренка, ничтожества с дипломом об окончании кулинарных курсов, просто никчемной бумажкой, который теперь мнит себя ресторанным критиком. Какого-то дятла, который толком не знает, как надо жевать и глотать, но который напишет у себя в газете, что шеф-повар в «Chez Restaurant» не умеет тюрнировать морковь.
Или какой-нибудь дуры, которую никто не возьмет даже шляпки срезать с шампиньонов, но которая ввернет в своей жалкой статейке, что моя соломка из пастернака, она недостаточно тонкая.
Паршивые ренегаты. Ну да: выискивать мелкие просчеты других — это значительно проще, чем готовить еду самому.
Хочу, чтобы вы знали: каждый раз, когда поступает заказ на картофель по-дофински или карпаччио из говядины, кто-то у нас на кухне возносит горячую благодарственную молитву за ножи «Kutting-Blok». За их безупречную балансировку. За проклепанные рукоятки.
Разумеется, тьфу-тьфу-тьфу, постучим по дереву, всем нам хочется меньше работать, а зарабатывать больше. Но эти изменщики, эти дешевые критики, которые полагают себя всезнайками и только и думают, как бы больнее поддеть людей, которые честно пытаются заработать себе на хлеб, снимая кожу с телячьего языка… срезая почечный жир… удаляя пленку с печенки… пока эти критики сидят в своих чистеньких кабинетах и печатают свои грязные пасквили чистенькими пальчиками… это просто неправильно.
Разумеется, это их личное мнение. Но в напечатанном виде, рядом с настоящими новостями — голодом, землетрясениями и серийными убийцами — оно смотрится в тех же масштабах.
Кто-то ворчит, что ему подали макароны недостаточно а1с1еп1е. Как будто его мнение — это какое-нибудь форс-мажорное обстоятельство.
Это такая антиреклама. Негативное отношение гарантировано.
А я так считаю: кто может, тот делает. Кто не может, тот критикует.
Это не журналистика. Не объективное отражение фактов. Не репортаж, а осуждение.
Эти критиканы, никто из них не приготовит нормальное блюдо даже под страхом смерти.
С учетом всего вышесказанного я приступил к выполнению своего плана.
Даже если ты лучший на свете повар, работа на кухне — это медленная смерть. От миллиона крошечных ножевых порезов. От десяти тысяч мелких ожогов. Всю ночь стоишь на ногах, на холодном бетоне. Или ходишь туда-сюда по жирному, мокрому полу. Кистевой туннельный синдром, нервический спазм из-за того, что ты только и делаешь, что шинкуешь, помешиваешь и режешь. Чистишь целое море креветок под ледяной водой. Боли в коленях и варикозные вены. Хроническое растяжение плеча и запястья. Человек, избравший карьеру приготовления безупречных фаршированных кальмаров, обрекает себя на мучения на всю жизнь. Жизнь, посвященная обжарке телячьей голени для идеального оссобуко по-милански, — это долгая, медленная смерть под пыткой.
Даже если ты непробиваемо толстокожий, все равно неприятно, когда тебя разбирают по косточкам в какой-нибудь газетенке или в Интернете.
Этих онлайновых знатоков расплодилось немерено. Идут по десять центов за дюжину. Любой может заделаться в критики, был бы рот и компьютер.
Собственно, это и объединяет всех моих жертв. Хорошо, что полиция работает в каждом городе автономно, иначе они бы заметили связь между внештатным писакой в Сиэтле, студентом, писавшим обзоры в Майами, туристом со Среднего Запада, который поместил свои отзывы о поездке на каком-то там сайте, посвященном путешествиям… В выборе жертв существует система. Пока что их было шестнадцать. И у меня были причины для злости, которая копилась годами.
Нет почти никакой разницы, из чего делать филе: из кролика или из злобного недоумка, который высказался на вебсайте, что в твоем Costatine al Finocchio не хватает марсалы.
И спасибо ножам «Kutting-Blok». Ваши обвалочные ножи идеально справляются и с той и другой задачей, и потом не болят ни рука, ни запястье, как это бывает при использовании дешевых штампованных разделочных ножей.
То же самое можно сказать и о ваших восьмидюймовых филетировочных ножах с гнущимся лезвием: с ними приятно работать. Что срезать пленку с говяжьей вырезки, что снять кожу с мелочной сволочи, который писал в своей жалкой статейке, что твое мясо под соусом «Веллингтон» было испорчено, потому что ты положил слишком много гусиной печенки, — все получается быстро и без всяких усилий.
Легко точить, легко мыть. Ваши ножи — настоящее благословение.
Зато жертвы, когда ты встречаешься с ними лично, — одно сплошное разочарование. Хотя ты и не ждешь ничего особенного.
Для того чтобы устроить встречу, хватает одной незатейливой лести. Можно прикинуться потенциальным сексуальным партнером, который мог бы их заинтересовать. Но еще лучше назваться редактором какого-нибудь солидного журнала, который буквально мечтает о том, чтобы они с ним сотрудничали. Им пора выйти на международный уровень. Получить ту известность, какую они, безусловно, заслуживают своим редким талантом. О них узнает весь мир. Предложи им и половину всей этой бодяги, и они прибегут на встречу в любой темный проулок, какой ты им скажешь.
При личной встрече всегда выясняется, что глазки у них малюсенькие-малюсенькие. Каждый — как черный камушек, застрявший в пупке на жирном пузе. Но опять же, спасибо ножам «Kutting-Blok»: в разделанном виде, в порционных кусках, они смотрятся значительно лучше. Хорошее, свежее мясо для приготовления хорошего, вкусного блюда.
После того как ты выпотрошишь несколько сотен цесарок, тебе уже не составит труда выпотрошить и внештатного автора, написавшего в каком-нибудь путеводителе по местам развлечений, что твои пироги с эскариолем и греческим сыром были слегка жестковаты. С 10-дюймовым французским ножом «Kutting-Blok» это ничуть не труднее, чем потрошить форель, лосося или любую другую круглую рыбу.
Странно, что в памяти остаются какие-то незначительные детали. Смотришь на чью-нибудь тонкую, хрупкую лодыжку и представляешь себе эту женщину девочкой-школьницей: какой она была еще до того, как заделалась в ресторанные критики. Или еще один критик: у него были блестящие коричневые ботинки, как карамельная корочка на крем-брюле.
Каждый ваш нож сделан с тем же вниманием к деталям.
С той же заботой и любовью, которую я вкладывал в приготовление каждого блюда.
И все-таки, несмотря на все предосторожности, рано или поздно полиция меня поймает. Это лишь вопрос времени. В этой связи меня больше всего беспокоит, что общественное мнение свяжет ножи «Kutting-Blok» с серией поступков, которые люди, скорее всего не поймут.
Мои предпочтения будут расценены как своего рода реклама. Вроде как Джек Потрошитель, решивший продвинуть любимую марку ножей.
