— Это не противозаконно? Ходить с такой штукой в кармане? — Смеюсь я, упираясь руками в его грудь и садясь на колени.
— Это охер*нно неудобно. — Сообщает он, а я набираю в ладонь снега и размазываю горсть по его лицу.
На его бровях и бороде огромные куски снега. Марат жуёт его и выплёвывает в сторону с таким глубокомысленным видом, что я снова смеюсь, запрокинув голову.
Смотрю на него, переполненная весельем. Даже в таких обстоятельствах он выглядит очень представительным и важным. Это просто…нечто…
Он проводит рукой по лицу, морщась и кривясь, а меня переполняет невообразимая нежность.
— Давай, я сама… — говорю, схватившись за отвороты его пальто.
Тяну его на себя. Когда он садится, приближаю свое лицо к его лицу и слизываю с его губ остатки снега, заглянув в его глаза. Его веки тяжелеют, губы приоткрываются. Для меня. Я не собираюсь лишать себя этого. Обнимаю его щёки руками и целую. Страстно. С голодом и стоном.
Обнимаю руками его голову. Его рот такой тёплый внутри. Такой приятный и гладкий. Его язык тут же находит мой. По моему телу бегут искры. Чем больше его вкуса я чувствую, тем больше теряю голову.
Марат дёргается и выбрасывает руки, обхватив ладонями мою попу под короткой шубой. Крепко. Почти больно. Сжимает, мнёт её…
Я снова стону, мои бёдра дрожат, напрягаются.
Набираю в грудь воздуха и снова нападаю на его губы. Он шипит, уворачиваясь, и прячет лицо на моей груди, прижимая мои бёдра к себе.
— Я сейчас задницу отморожу… — недовольно буркает мой муж.
Смеюсь и вскакиваю на ноги. Протягиваю ему руку и говорю, шевеля пальцами:
— Пошли.
Он секунду не двигается, а потом быстро встаёт. Тащу его за собой, семеня по дорожке. Достаю из кармана ключи, а Марат подхватывает с крыльца мою сумку.
В доме тихо, потому что уже почти десять вечера.
Затаскиваю его в дом, в надежде, что Чили в комнате Тины, и не переполошит всех.
Марат тоже осматривается.
Мы мокрые с ног до головы. И замерзшие. Меня немного потряхивает. Щёки горят от холода.
Расстегиваю шубу дрожащими пальцами, глядя в его глаза. Марат расстёгивает пальто и бросает его на диван. Как только я делаю то же самое, он раскрывает для меня руки и говорит:
— Иди сюда.
Ныряю в его объятия, прижимаясь к нему всем телом и обнимая его за шею. Он сжимает моё озябшее тело в руках, делясь своим теплом. Гладит меня везде, где может дотянуться. Я глажу его мокрые волосы. Снова ищу его губы. Он глухо стонет, подхватив мои бёдра.
— Мммммм… — жмурясь и извиваясь мычу я, чувствуя его возбуждение.
Чувствую его своими бёдрами.
Мой живот скручивает в диком сладком спазме.
Марат сминает мои губы, проталкивает в меня свой язык. Напористо. Его руки жадно шарят повсюду, зарываются в мои волосы, сжимают грудь, потом снова впечатывают мои бёдра в его. Это чистейшая похоть. Похоть самца. Больше никакой нежности. Мой муж хочет заняться со мной сексом. Немедленно.
— Мира… — рычит он, откидывая голову. — Ещё минута, и я трахну тебя прямо здесь!
— В…в…моей комнате…Тина… — еле ворочая языком, хриплю я, продолжая целовать его шею, подбородок.
— Мне плевать, прогони её! — гаркает Марат, делая шаг в сторону коридора вместе со мной.
— Нет! — пытаясь соображать, выпаливаю я.
Сползаю с него и выпутываюсь из его рук, как только ноги касаются пола. Хватаю его за запястье и тащу вверх по лестнице, молясь о том, чтобы никого не встретить. Сначала на второй этаж, мимо притихшего коридора, а потом к лестнице, ведущей на чердак.
На чердаке у нас что-то вроде кинотеатра. С диванами и топчанами.
Врываюсь в комнату, и на ходу разворачиваюсь, даже не убедившись в том, что там никого нет. Здесь темно, но через окно на пол надает лунный свет. Марат врывается следом и буквально сметает меня с места, захлопнув дверь.
— Какой у тебя день цикла?.. — хрипит, закинув мою ногу себе на бедро.
— Пятнадцатый… — в отчаянии стону я, стягивая с него пиджак дрожащими руками.
— Блять, Мира! — стонет он в ответ. — У меня нет резинок! Я этого не планировал!
— Хочешь сказать, я виновата?! — возмущённо восклицаю я.
— Твою мать!
— Просто…просто будь осторожнее…
— Осторожнее?! — хрипло смеётся он, запрокидывая голову.
Делает глубокий вдох и осматривается, поворачиваясь то туда, то сюда вместе со мной и моим бедром.
— Осторожнее…блять… — бормочет он себе под нос, таща меня к пушистому ковру в центре чердака.
Мы опускаемся на него вместе. Быстро снимаю сапоги, Марат сбрасывает свои ботинки, усевшись на ковёр. Мои глаза привыкли к темноте. В лунном свете вижу его всего. Опускаюсь на колени и рву пуговицы на его рубашке, пока он задирает моё вязаное платье до талии и стягивает с меня тёплые колготки вместе с бельём.
Толкаю его плечи, седлая бёдра. Он ложится на спину, распуская ремень на брюках, пока я глажу, царапаю его грудь, покрытую тёмной шелковистой порослью.
Господи, как я люблю его тело. Твёрдое. На его животе есть кубики и я чувствую их.
— Ты готова? — спрашивает Марат, расстёгивая ширинку и оттягивая вниз трусы.
— Ааааххх… — выдыхаю я, выгибая спину, когда его пальцы касаются меня между ног. — Да…только…осторожнее…
Но, он уже опускает меня на себя, входя в меня сантиметр за сантиметром.
Мы оба перестаём дышать. Я не могу вдохнуть. Это так остро, что я сжимаюсь вокруг него и стону.
— Ммммм… — пищу, жмурясь, когда он неожиданно поднимает бёдра и наполняет меня до конца.
Марат стонет, ударяя кулаком по полу. Его лицо искажено удовольствием. Глаза зажмурены, челюсти плотно сжаты…
Я теряю себя в этой его гримасе.
Просто схожу с ума.
Тяжело дыша, он тянет руки к моему платью и стаскивает его. Голова застревает в горловине, и я берусь закончить это сама, а Марат уже начинает двигаться, обхватив ладонями мою талию.
От неожиданности я теряю ориентацию, упираясь рукой в его грудь. Всё так же с платьем на голове! Моему мужу плевать, он насаживает меня на себя, активно работая бёдрами. Я снова берусь за платье, поднимая руки, а его руки расстёгивают лифчик и накрывают мою грудь, оттолкнув чашки в сторону.
— Марат! — возмущении мычу я, пытаясь выбраться из проклятого платья!
Наконец-то, отбрасываю его в сторону, с изумлением понимая, что его движения стали очень резкими, а пальцы рук впились в мои бёдра, чтобы я никуда не делать.
Через секунду мой муж кончает, с силой вбираясь в меня. Раз, второй и третий…
