Я знала, что рано или поздно он объявится, но ведь от него можно ожидать чего угодно! Например того, что он явится в образе утонченного чистопородного аристократа, которым, как выяснилось, и является. Весь такой отглаженный и обаятельный, будто родился в этом чёртовом смокинге, который сидит на его гибкой атлетичной фигуре потрясающе…
Мне вдруг до тошноты стало страшно от мысли, что рано или поздно он найдёт себе подходящую невесту. Послушную. Богатую. Которая будет рожать ему детей и он, без сомнения, этого достоин.
Мы расстанемся и… Я больше никогда его не увижу.
Теперь, когда знаю, какой он на самом деле, я не понимаю, как запихать эти мысли туда, откуда они явились. Он всё ещё остаётся идиотом, но мне плевать.
- Я не психую, - отвечаю тихо, глядя на свою сумочку, которую тереблю в руках.
Поднимаю глаза на неподвижного водителя и такого же неподвижного пассажира переднего сидения. У них бритые затылки, и меня смущает их присутствие.
- Ты сжалась, как изюмина, - шепчет Аид, прижимаясь губами к моему уху.
Мои веки опускаются. По затылку и шее бежит тонкий электрический разряд. Это приятно. Очень.
Он занял половину заднего сидения. Широко развел колени, будто здесь один, и не оставил мне выбора, кроме как прижаться к его боку и чувствовать его всего. Купаясь в его запахе, наслаждаясь и теряя последние мозги.
Я не слежу за дорогой. Я вообще не замечаю ничего вокруг. Его руки повсюду. Неторопливые и осторожно-наглые. Одна обнимает меня за плечи, вторая расстёгивает пуговицы на моём пальто…
- Эммм… куда ты дел Миру? - спрашиваю, очистив горло от саднящего кома, - она пропала...
- Она в надёжном месте... - ласкает меня его дыхание.
Мягко вырвав из моих рук сумочку, Аид засовывает её в карман своего пиджака.
- В каком? - пищу, резко вцепившись пальцами в широкое каменное бедро, когда мочка моего уха оказывается у него во рту, - мммммм...
Ах…
Он посасывает её и медленно выпускает, разгоняя мою кровь.
По спине проходит дрожь.
Жмурюсь, ерзая по сидению и сжимая бёдра. Шумно дышу через нос, облизывая губы.
- Думай лучше о себе… - хрипло советует Аид, - или обо мне…
Я и так думаю о тебе всё время...
Он накрывает мою щеку ладонью и принимается поглаживать второе ухо пальцами. Задевает серёжку, играя с ней. Нащупав шпильку в моих волосах, вынимает её, пока я часто дышу, опасаясь того, что эти типы впереди могут нас услышать.
- Знаешь, что думаю я? - понизив голос до хриплого шепота, говорит он
- Что женщинам место на кухне? - сглатывая, бормочу я.
- Не совсем, - тихо смеётся он, не отвергая и не подтверждая мою догадку, - я думаю о том, что ты познакомилась с моей собакой. И ты знакома с моей семьёй. Теперь ты знаешь, где я живу. Получается, мы больше не незнакомцы…
Улыбаюсь, кусая губу.
Его голос обволакивает меня. Я не хочу думать о том, что будет завтра.
Я не сплю с незнакомцами. Но мы больше не незнакомцы…
Открываю глаза и смотрю в его лицо, повернув голову. Он наблюдает за мной немного откинув свою и достаёт ещё две шпильки из моих волос. Жёлтый свет уличных фонарей освещает его глаза и губы. Пальцы пробрались под воротник пальто и поглаживают мой затылок. Большим пальцем он задевает уголок моих губ, очерчивает скулу.
Подавшись вперёд, прижимаюсь носом к его шее. Делаю глубокий вдох и целую прямо над выступающим кадыком.
Аид замирает. Рука, лежащая на моём плече, напрягается. Прикусываю гладко-выбритую кожу и провожу по ней языком, пробуя его на вкус. Он громко выдыхает, прижавшись лицом к моим волосам. Широкая грудь поднимается и опадает.
Откинув мою голову, он с подозрением заглядывает в мои глаза.
Это немного веселит.
Моя рука нерешительно ползёт вверх по внутренней стороне его бедра. Пальцы чувствуют литые крепкие мышцы.
Мой живот сладко ноет.
Аид неотрывно смотрит в мои глаза, приоткрыв губы. Его бёдра ерзают по сидению, а потом каменеют.
Помедлив и затаив дыхание, всё же накрываю ладонью его пах.
Мы оба вздрагиваем.
Он закрывает глаза и плотно сжимает челюсти. Дышит коротко и часто.
Смачиваю пересохшее горло слюной. В животе сумасшедшие кульбиты. Мне хочется стонать. Мне хочется, чтобы он сделал тоже самое для меня...
Глажу его через брюки. Боже, этот мужчина очень большой...
Под моей ладонью он дёргается и пульсирует. Это так остро и возбуждающе, что я всё-таки издаю тихий стон. Аид распахивает глаза и, резко прижав мои плечи к своей груди, набрасывается на мои губы.
Сжав его в руке, протяжно стону, не в силах вдохнуть. Он лижет, кусает, сосет мои губы. С тихим рыком и бешеным напором. Между моих ног безумная пульсация в такт той, что я чувствую под своей ладонью. Сердце грохочет в ушах. Его рука ныряет в моё пальто и сжимает грудь. Начинаю извиваться, цепляясь за его пиджак, чтобы быть ближе.
- Мммммм… - звенит в ушах мой собственный голос, когда он просовывает ладонь в моё платье и наполняет её моей грудью, кружа большим пальцем по соску…
- Аид… - хриплю в его губы, хватая ртом воздух и с ужасом вспоминая, где мы находимся!
Он быстро убирает руку, возвращая платье на место. Его тело дрожит, как и моё. Накрыв мою голову ладонью, он прижимает её к груди. Ткнувшись носом в его рубашку, часто дышу ртом.
- Тшшшшш… - сипло шепчет он, сжимая меня в руках, - почти приехали...
Я чувствую, как колотится его сердце.
Я чувствую, как моё сердце наполняет что-то опасное и томительное. Что-то до головокружения пугающее. Острая потребность в другом человеке.
О, боже…
Глава 26. Тина
Когда мы въезжаем на знакомую подземную парковку, моя причёска полностью уничтожена. Волосы разбросаны по плечам, будто Аиду Джафарову нужно было чем-то занять себя в течение этой поездки.
Позволяю ему всё, что он захочет. В этот момент мне плевать даже на голодных детей долбаной Африки. Уткнувшись носом в сильную прямую шею, дышу запахом хвои и пены для бритья.
Аид не спешит выходить из машины, дожидаясь, пока её покинет головорез с переднего пассажирского сидения. Я отказываюсь называть его наёмников другими словами.
Следя за мужчиной через окна машины, Аид продолжает перебирать мои волосы, прижимая меня к себе и потираясь губами о мой лоб.
С досадой думаю о том, что никогда в жизни не чувствовала себя такой защищенной. Это так глупо, я сама могу за себя постоять. Я всю жизнь только этим и занимаюсь… а теперь размякла, как домашняя кошка...
