Моё лицо меняется. Его меняет горечь, которая растёт в груди и горле. Из него вырывается всхлип, когда делаю шаг назад. Максут делает шаг вперёд, впившись в моё лицо глазами и задев бедром какую-то коробку, которая с грохотом падает на пол.
Мотаю головой, шепча:
- Так вот, кто в твоём вкусе?..
- Блять, - рычит, пиная коробку ногой.
Отшатнувшись от двери, разворачиваюсь на пятках.
Несусь по ступенькам так быстро, что на секунду теряю равновесие.
А когда оказываюсь в холле, вижу свою мать.
В её руках чёрный кожаный ремень, а в глазах ярость.
Я не знаю, что ждёт меня впереди. В моей жизни. Не знаю, что будет со мной завтра! Но прямо сейчас я хочу побыть одна! И ещё… я точно знаю, что никогда ей этого не прощу…
Глава 26. Максут
- Может, хочешь попробовать с молоком? - рассеянно интересуется Тина за моей спиной.
- Нет, - отвечаю в тон, снова глядя на свои часы.
Пытаюсь контролировать беспокойство. Контролировать так, чтобы оно не трансформировалась во что-то большее. Например, в желание надавать по одной тощей, уверен, блять, молочно-белой заднице!
Где её черти носят? И почему кроме меня больше никто не задаётся этим грёбаным вопросом? Если Тина думает, что потаскать маленькую ослицу по округе достаточно для того, чтобы та не вляпалась в дерьмо, то это, чёрт возьми, не так!
Закидываю ноги в кроссовках на соседний кухонный стул, ловя на себе внимательный взгляд Даура Джафарова. Шипение кофемашины отвлекает его от гипнотизирования моего злого лица. Переведя чёрные, как две вишни, глаза, приклеивает их к чему-то за моей спиной.
Сегодня у наследника не самое лучшее настроение. Будто он в курсе того, что его родители целый день швыряются друг в друга картиной, стоимостью с этот город.
Маленькая кухня наполняется кофейным ароматом, который смешивается с запахами ужина. Напевающая себе под нос Фатима мелькает в отражении потемневшего окна, перемещаясь там же - где-то за моей спиной.
Год назад в этом доме не было даже полов. А сейчас здесь от уюта можно облениться. Женщины. Всё дело в них. И когда их скопление в одном месте достигает таких масштабов, им нужен пастух. Я нашел для них нового. Пришлось съездить на родину. У того пастуха мозги немного набекрень, но это то, что нужно.
На стол передо мной опускается крошечное фарфоровое блюдце, а на него приземляется соответствующая чашка.
Смотрю на Тину с иронией.
Пряча улыбку, подходит к Дауру и ерошит его детские волосы. Ему не нравится, но Тине плевать, она щекочет его за ухом. Проглотив мужскую солидарность вместе с крепким кофе, убираю ноги со стула, чтобы она могла сесть.
Выпрямляюсь, раздраженно вертя пальцами блюдце.
Протерев ладонью глаз, напоминаю себе о том, что до отъезда нужно заменить видеокамеру на воротах. Эта последняя, и до неё не доходят руки. Не знаю, чем разрешится конфликт в семье Марата Джафарова, но чтобы Мира не решила, я уйду отсюда вместе с ней. В том, что она уйдёт, я не сомневаюсь.
В моей съемной городской квартире, вполне возможно, уже живут бездомные, потому что я не появлялся там восемь месяцев. Заняться покупкой собственного жилья пока нет никакого желания. Обустраивать свой быт - самая минимальная для меня потребность.
Уловив отдаленный хлопок входной двери, прекращаю любую активность, прислушиваясь к дому.
Айза, твою мать, лучше это быть тебе.
Тихие шаги за дверью, заставляют шумно выдохнуть.
Бульканье какого-то варева на плите и кряхтения Даура разрезает звук открывающейся двери. Сжав челюсти, поворачиваю голову.
Впиваюсь суровым взглядом в румяное с мороза лицо и живые кошачьи глаза.
Они застывают на моём лице, а их хозяйка застывает в дверном проёме, стягивая с головы шапку. Одетая в эту свою нелепую шубу, такое же нелепое длинное вязаное платье и всё те же сапоги.
Нежная, хрупкая и отстраненная. Убийственно милая во всей своей нелепости.
Не зная, чего ждать, прищуриваюсь.
В карих глазах вспыхивает опасный блеск, резанув по моему терпению. Смотрит с вызовом. И только когда вскидывает подбородок, глядя сквозь меня, понимаю, что на десять секунд выпал из реальности.
Зараза!
- Привет… - проходит мимо, и это приветствие адресовано не мне.
Тихий голос в сочетании с колыханием воздуха щекочет мой затылок. Так, будто она провела по нему своей рукой и шепнула мне это на ухо. Бурление в крови поднимает мою температуру. От прилива возбуждения сжимаю кулак.
Блять. Твою мать!
- Привет! - непонятно чему радуется Тина. - Ты сегодня поздно.
- Прогулялась в Центре…
Исподлобья слежу за тем, как подходит к Фатиме и целует её щёку.
На запястье болтается прозрачный пакет с огромным ведром попкорна. Чёрные распущенные волосы переброшены на одно плечо и спрятаны под шубой. Запах этой шубы окутывает мой нос.
Айза, чтоб тебя!
Я не видел её сутки.
После того, как она засунула свой любопытный нос туда, куда её не просили!
Я понятия не имею, что творится в её котелке сейчас. Я зол на неё за все те фокусы, которые она вытворяла на этой неделе. И за то, что чувствую вину. Потому что решил потрахаться, и потому что она теперь тоже об этом знает. Это был абсолютно тупой поступок, но это лучше, чем натворить гораздо большего дерьма.
Она чуть не съела меня в порыве своих корявых первых поцелуев. Если дать ей волю, через пять минут она спустит с меня штаны и будет пробовать как ей захочется. Даже не сомневаюсь!
- О, бог ты мой, - заливается смехом Фатима, обнимая и целуя Айзу в ответ. - Я просила горсточку!
- Вдруг, тебе понравится… - лепечет та.
- Можно и мне, - хлопает в ладоши Тинатин, вскакивая со стула.
- Садись, поешь, - хлопочет Фати, забирая пакет.
- Эммммм… нет… - быстро отвечает Айза, направляясь к двери. - Я не голодная…
