Ксандер все самое лучшее, что может быть в мужчине. Он надежный, верный, сильный и очень сексуальный. С ним я как за каменной стеной, и мне очень повезло, что именно он станет моим мужем.
А мысли о бывших… Обычные предсвадебные нервы и каждая невеста нет-нет, да вспоминает былые денечки, так ведь? Все-таки они больше не повторятся.
Просто удивительно, почему остальные мужчины стерлись из моей памяти, как будто их и не было. Но не Дэвид, чтоб какая-нибудь девка подавилась его «Таблероне».
Пожалуй, я даже отодвину от себя тарелку волевым усилием. Дождусь Ксандера. Съем пирожное вместе с ним, чтобы отныне шоколад и запретное удовольствие ассоциировались только с моим будущим мужем. Отличная ведь идея?
Заслышав перезвон колокольчика на первом этаже кафе, даже подняла глаза…
И чуть не завопила в голос, поскольку черти в аду явно сидели без дела.
Ведь на пороге кафе стоял сам Дэвид Хантер.
Ошибки быть не могло.
Хантер не изменился, не потолстел, не обрюзг, не поседел и даже, черт возьми, стал выглядеть только лучше. По крайней мере, этих внушительных загорелых бицепсов у него явно раньше не было, а шевелюра тоже лежала иначе. Засмотревшись на подтянутую фигуру, длинные крепкие ноги, споткнулась официантка, которая шла мимо.
Все как обычно.
Там, где появляется Хантер, там сами по себе слетают трусики.
Хантер отбросил с лица солнечные очки, осматривая посетителей первого этажа. Стоило взгляду заскользить выше, как оцепенение меня мигом покинуло.
Сработал инстинкт самосохранения.
Я моментально юркнула под стол
Средь бела дня! В Сохо, где полно знакомых! При виде него моя первая реакция такая, как будто мне шесть, а не двадцать шесть! Да чтоб ему пусто было!
Неудивительно, что я его до сих пор ненавижу.
Пусть сядет на первом этаже, где-нибудь в глубине зала, где-нибудь подальше от меня, а лучше вообще уйдет, молилась я.
Разве я о многом прошу? Призвала на свою голову, как демона из Преисподней. Ну что за день? Хоть бы поскорее небольшой отпуск перед свадьбой, небольшой сюрприз, который мне обещал Ксандер.
К столику подошла официантка. Я увидела только ноги.
— Мисс?
— Все нормально! — бодро сообщила я удобным кедам возле столика. — Просто уронила контактную линзу.
Зазвонил телефон. Если я поговорю по телефону под столом, это все еще будет странно или уже хуже некуда? Да плевать. Стащила вниз и его, тем более звонил Ксандер.
— Да, милый! — обрадовалась я жениху. — Ты уже на месте?
Колокольчик у входной двери кафе звякнул во второй раз.
— Да, крошка, я тут.
Было странно слышать голос Ксандера и в динамике телефона, и наяву в кафе. Я уже собралась выползать на свет, чтобы не встречать жениха на коленях. Нет, я не против такого дома, но не на глазах у всех посетителей «Лакомки Кей». А Ксандер не какой-то там Хантер, чтобы при виде меня сразу же расстегивать ширинку и плевать, где мы находимся.
— Ты где, крошка? — спросил Ксандер в трубке.
— Ох, поднимайся на второй этаж, третий столик слева…
— Дэвид, надо же! — громыхнул мой жених.
Сначала наяву и на все кофе.
А потом в динамике телефона с секундной задержкой. Мне разом поплохело. Мир поплыл перед глазами.
— Ксандер? — пролепетала я, готовая соврать даже о том, что рожаю. Что угодно, лишь бы он примчался сюда, но он уже повесил трубку.
Нет, нет и нет!
Откуда он может его знать?!
С первого этажа до меня донеслось радостное:
— Привет, Дэвид, дружище! Сколько лет, сколько зим! Рад, что ты приехал. Идем, познакомлю со своей невестой, она где-то здесь на втором этаже.
Глава 2. Помяни черта
Помяни черта.
И вот и он.
Лично.
Ест венские вафли с лесными ягодами и кленовым сиропом. И мышцы на его загорелых руках так завораживающе напрягаются от каждого движения, что женщина за столиком справа от меня только что пронесла мороженое мимо рта.
Причем мой Ксандер ничуть не хуже. Он тоже высокий, крепкий и занимается спортом.
Но сейчас он только из офиса, забежал сюда в свой обеденный перерыв, как и я. А еще у моего жениха рубашка с длинными рукавами, которая скрывает его накачанные руки, да и сидит он, закинув руку на спинку моего стула. Для большинства женщин в этом зале этого достаточно.
Он мой, сучки.
Вот почему все внимание сосредоточено на Дэвиде.
Он в безрукавке, темных джинсах с широкими разрезами, расслабленный и мощный, как лев саванны в тени дерева. Чертовы инстинкты скоро подстегнут свободных самок сражаться за него. Так всегда было и, судя по всему, ничего не изменилось.
Мужчина, которого я предпочла бы забыть, навсегда выжечь из памяти, сидит и пьет свой черный кофе, как ни в чем не бывало, а тарелку с чертовым десертом хочется надеть ему на голову.
Ему же плевать на все.
Он не обращает внимания на то, как девушка за соседним столом уже трижды за пять минут роняет вилку и потом медленно нагибается, чтобы поднять ее с пола, демонстрируя свой вырез. Хантер ни на кого не смотрит. Только увлеченно рассказывает моему жениху о жизни в Неваде так, как будто они самые близкие друзья в целом свете.
Я вот понятия не имела, что Хантер увлекается лошадьми, а Ксандер знал. Господи, еще они вместе играли в крикет. Кто вообще в него играет, кроме англичан?
Черт, так Дэвид родом из Англии? Легкий британский акцент мог бы многое объяснить в его умении соблазнять женщин…
Остановись, Натали, стоп. Слишком много информации о мужчине, которого ты больше знать не желаешь.
Но Хантер сидит прямо напротив, а я уже посчитала количество декоративных ламп на потолке. И даже количество пуговиц на рубашке Ксандера. Мне просто больше некуда смотреть, кроме как на этого самодовольного красавца, которого я до сих пор слишком хорошо помню.
Там Земля еще не слетела со своей оси? Все нормально? Похоже, все как обычно. Вот люди кофе пьют, десерты едят. И только я здесь себя ощущаю так, как будто мимо меня на полной скорости промчался поезд, когда я уже ногу над рельсами занесла. А секунды стали медленными, решения судьбоносными.
Мой ступор от близости Дэвида прошел не сразу.
Но даже, когда пришлось смириться с очевидным фактом, что за столом с нами сидит самый настоящий Дэвид Хантер, мой чертов бывший, в беседу я так и не включилась.
Так и гоняла по тарелке шоколадное пирожное, не зная, что с ним теперь делать. Есть шоколад при Дэвиде, значит, закрепить рефлекс. Даже если мы видимся с ним в последний раз в моей жизни, он и до этого мига ассоциировался только с горьким наслаждением.
