— Довольно! — короткая команда сорвалась с губ Фа Хи, а сам он тут же остановился как вкопанный.
Я неторопливо закончила очередное вращение и театрально поклонилась. Лицо Фа Хи снова было невозмутимым, дыхание — ровным, будто не он только что носился за мной сломя голову.
— Хорошая реакция, неплохая физическая подготовка, способность быстро переключаться, — подвёл он итог. — Но слишком много лишних движений, и от этого страдают скорость и точность. Тебе придётся много тренироваться.
— Совсем не против! — согласилась я. — Готова тренироваться даже вместо лекций о постижении Дао — всё равно никогда не постигну…
— Постигнешь, — прервал мои мечтания Фа Хи. — Если не хочешь погибнуть.
— Конечно, не хочу! Но постижение Дао вряд ли защитит от опасности.
— Защитит. Не только тебя — твой дух, — поддев палку носком ноги, Фа Хи поймал её на лету и направился обратно к монастырским строениям. — Тебе обязательно нужно научиться его скрывать. Здесь, на территории монастыря, действует защита, но её может оказаться недостаточно. Не говоря о том, что рано или поздно ты покинешь эти стены и сможешь полагаться только на защиту, которую наложишь сама.
— Как можно наложить защиту на дух? — торопясь за Фа Хи, я мимоходом потёрла ушибленное колено.
— Этому и учат уроки о Дао. Вэй уже начал объяснять тебе основы?
— Когда? — фыркнула я.
— В самом деле, — согласился Фа Хи. — Он был занят более важной миссией — завязать тебе глаза и заставить с ним столкнуться. Может, я поторопился, позволив ему быть твоим старшим братом.
— Правда, что и другие этого хотели? Сяо Ци и тот…
— Да.
— Но зачем им? — я растерянно развела руками.
— Ты — единственная представительница народа, принёсшего себя в жертву ради спасения этого мира. Назвать тебя младшей сестрой — большая честь.
— Ого! — восхитилась я. — Это, конечно, здорово, но… Никто не подумал, что славяне моего мира могут быть другими? А я могла оказаться…
— …избалованным дикарёнком? Так и есть. Но, за неимением лучшего, приходится довольствоваться тем, что есть, — Фа Хи остановился возле небольшого водоёма посреди живописного внутреннего дворика. — А теперь вымой лицо и руки и отправляйся в трапезную — может, наконец, придёшь к началу трапезы, а не к концу. Найдёшь дорогу?
— Найду… наверное, — рассеянно протянула я. — Мне кажется, или ты меня недолюбливаешь?
По аскетическому лицу монаха пробежала улыбка и он бесшумно заскользил прочь. А я поплелась к водоёму, внезапно осознав, насколько измотана — у меня даже не возникло желания вступить в словесную перепалку! Разувшись и закатав штанины, я забралась в водоём, сполоснула руки… немного подумала и, раздевшись совсем, погрузилась в воду до подбородока. «Ванна» в прохладной воде меня немного взбодрила, и к трапезной — снова нашла её по запаху еды — я вышла действительно в числе первых. Быстрый взгляд — ни Вэя, ни его приятелей — может, до сих пор подметают «святая святых» монастыря?
— Юй Лу! — ко мне подскочила Киу. — А где Вэй?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Сядем вместе?
Киу замялась.
— Я… не могу сидеть за столом старших братьев без приглашения. А твоё место рядом с Вэем.
— Вот ещё! — возмутилась я. — Моё место там, где я сама выберу! А кто эти старшие братья?
— С двумя ты уже познакомилась — возле храма Императора, — раздался над ухом насмешливый голос. — А место твоё там, где выберу я, а не ты, мей мей.
Я повернулась к бесшумно подобравшемуся ко мне Вэю и смерила его насмешливым взглядом.
— Нашёл замену поясу?
— Как видишь, — расплылся в улыбке гэгэ. — И не имею ничего против, если оставишь тот у себя. Пусть напоминает обо мне.
— Как будто можно забыть — ты постоянно рядом! — фыркнула я и вошла в трапезную.
Не имея сил спорить, всё-таки села за стол, за который дёрнул Вэй — побороться за право выбора можно и позже. Сидевшие напротив Сяо Ци и Ичэн больше не делали вид, что в упор меня не видят и наперебой замигали и заулыбались. Я тоже ответила приветливой улыбкой и расставила перед собой мисочки. Точно возненавижу рис, пока нахожусь здесь! Что бы только ни отдала за булочку с изюмом, рогалик или бублик…
— Если что, я доем, — едва слышно шепнул мне Вэй. — Твоих болезней не боюсь, а «дурные привычки» интересны!
— Тогда приготовься к лунатизму и пробуждению от собственного храпа, — осадила его я и подтянула к себе первую миску.
Ужин прошёл без инцидентов. «Сверчок» наконец оставил меня в покое, а я, ковыряя рис, даже не поднимала головы от миски. После ужина была очередная «беседа», от которой распрямлялись извилины, а потом — вечернее чтение молитв под руководством «сверчка». Но, если во время беседы я ещё удерживала глаза открытыми, чтение молитв меня сломило. Оно проводилось на берегу озерца, расположенного на территории монастыря. Лишь лёгкий шелест листвы обступавших озерцо деревьев нарушал покой этого очень живописного места. На меня всё это подействовало, как снотворное: не успел мастер Пенгфей произнести первую строку какого-то хвалебного гимна, я уже уронила голову на грудь. Ещё слышала монотонное бормотание, становившееся всё бессвязнее, тише… и, наконец, тишина окутала меня полностью.
Раздражающий чужеродный звук повторился уже раза три — будто сдувался пробитый мяч. Я недовольно поморщилась, не открывая глаз, но тут что-то щёлкнуло меня по носу и я, громко вскрикнув… проснулась. То же озеро, деревья, сгустившиеся сумерки. На меня устремлены неодобрительные взгляды адептов — может, мой вопль разбудил и их? Рядом — Вэй, сотрясающийся от беззвучного смеха. Точно побрею налысо, чтобы больше не смел щёлкать меня по носу! А передо мной, грозно сдвинув брови, возвышается мастер Пенгфей.
— Буду наказана? — предположила я, протерев глаза. — Только завтра, ладно?
— Стань в позу лучника.
— В какую позу?
— Вэй, — скомандовал «сверчок», и мой гэгэ поднялся на ноги, жестом показав, чтобы я сделала то же.
— Всё-таки придушу тебя! — сквозь зубы процедила я.
— Ты начала издавать звуки, будто сломанный пайсяо[2], я должен был тебя разбудить, — хихикнул Вэй. — Думал, ты пошутила о том, что храпишь!
— Я не храплю! Просто голова болталась где-то возле пупка — поэтому воздух из носа выходил со свистом!
Вэй слегка дёрнулся, видимо, подавляя новый приступ смеха, и предостерегающе скосил глаза на вновь обернувшегося к нам Пенгфея.
Поза лучника оказалась вариацией позы всадника, только упор делался на одну ногу, выставленную вперёд. Остальные возобновили бормотание молитв, а мы с Вэем, поочерёдно меняя «опорные» ноги, упражнялись до конца чтения. А потом наступил долгожданный «отбой», и Вэй заботливо проводил меня до порога моей комнаты.
