За ним потянулись негодующий «сверчок» и так и не проронивший ни звука Фа Хи — хорош наставник! Вэй и Сяо Ци поспешно поклонились и выпрямились только, когда я насмешливо хмыкнула:
— Они уже ушли. Так и будете стоять всю ночь?
Вэй тут же повернулся к Сяо Ци.
— Спасибо, брат. Я у тебя в долгу.
— Судя по тому, что здесь произошло, — Сяо Ци скосил лукавый взгляд на меня, — это я у тебя в долгу. Боюсь и представить, что твоя мей мей сделала бы со мной, стань я её старшим братом. Кажется, она действительно неуправляема — никем, кроме тебя.
— Думаю, я просто пытаюсь управлять ею меньше, чем остальные, и она меня терпит, — Вэй сделал вид, что хочет щёлкнуть меня по носу, и рассмеялся, когда я отдёрнулась.
— Доброй ночи вам обоим, — пожелал Сяо Ци.
— Прости, что не приняла тебя в качестве гэгэ, и говорила… то, что говорила, — неуверенно улыбнулась я.
— Ты же всё время извинялась, так что это не оскорбление, — махнул тот рукой и, развернувшись, побежал к монастырским строениям.
А я, покосившись на Вэя, смахнула со лба воображаемый пот.
— Фух, ну и ночка! Утром же позволят поспать подольше?
— Вряд ли, — Вэй тоже двинулся в направлении монастыря. — И, если помнишь, ты обещала встать сразу.
— Обещала, обещала, — проворчала я и, глянув на запертые ворота, поспешила вслед за ним. — А зачем открывали ворота, когда ждали этих тварей?
— Для создания идеальной защиты энергия должна струиться беспрепятственно. Заперев ворота, мы бы заперли и энергию в этих стенах.
— И как действовала защита? Пусть твари не видели ворот, но почему они перед ними остановились?
— Потому что, вместо ворот, видели скалу.
— Ловко, — пробормотала я. — Так эти твари… действительно приходили за мной?
— Да.
— Почему? Для чего они меня ищут?
— Думаю, лучше этого не знать.
Обычно болтливый, как трещётка, сейчас гэгэ словно считал свои слова. Лицо его было довольным, по губам то и дело пробегала улыбка, и я не выдержала:
— Так и будешь отделываться односложными ответами? И перестань, наконец, так глупо улыбаться!
— А как мне тогда улыбаться, мей мей? — уголки его губ снова дёрнулись вверх, в глазах появилось лукавое выражение.
— Это из-за того, что я заступилась за тебя?
— Заступилась? — он рассмеялся. — Ты грозила тьяньши всеми карами, если он не позволит мне остаться твоим старшим братом! Вот уж не думал, что ты настолько ко мне привязана, дикарёнок! — он толкнул меня плечом.
Я тут же попыталась шарахнуть его, но, конечно, промахнулась и с издёвкой фыркнула:
— Должен же был кто-то набраться смелости и высказать возражение вслух, а не молча стоять рядом, уткнувшись взглядом в землю!
Думала, его задеть, но Вэй только улыбнулся шире, на лице — то же счастливое выражение.
— И не смотри на меня с таким самодовольным видом! — взорвалась я.
— Хочешь, расскажу легенду, как возникло чжунго ушу? — вдруг спросил он.
На мгновение я растерялась от такой резкой смены темы, но тут же нахмурилась и буркнула:
— Нет!
— Напрасно. Услышав её, может, больше не пыталась бы меня ударить.
— Когда-нибудь не промахнусь! — огрызнулась я и, ускорив шаг, влетела в строение, где располагались комнаты адептов. — И можешь не провожать, сама найду дорогу!
— Росинка!
Вэй тоже ускорился и догнал меня на пороге моей комнаты, лицо его стало серьёзным.
— Если ты не слышала, не значит, что я молчал, «уткнувшись взглядом в землю». Я мысленно молил тьяньши не забирать тебя из-под моей опеки, пока он не закрыл для меня своё сознание. Но мои просьбы конечно бы ничего не дали, если б не… Не ожидал, что ты… — словно растеряв все слова, он вдруг обнял меня и прижал к груди. — Спасибо, росинка.
Я настолько растерялась, что даже не подумала обнять его, и только хлопнула глазами, когда Вэй, отодвинувшись, легко коснулся моего носа кончиком указательного пальца.
— Это вместо щелчка — тебе же не нравится, когда я так делаю, — улыбнулся он.
Я справилась со ступором, моргнула ещё раз и совсем невпопад спросила:
— Так о чём была та легенда?
— Тоже переводишь разговор? — рассмеялся Вэй. — Быстро учишься! Ну да ладно, расскажу!
Легенда возникновения чжанго ушу — боевого искусства приютившего меня монастыря — полностью отражала даосскую философию о не-деянии и невмешательстве в естественный ход вещей. Якобы один из полулегендарных основателей монастыря увидел однажды во дворе перед храмом, как журавль пытается перекусить змеёй. Та, конечно, не хотела мириться с участью стать обедом и всячески увёртывалась от атак пернатого. При этом настолько впечатлила наблюдавшего за сценой мудреца, что он рассмотрел в этой отчаянной борьбе за жизнь воплощение даосской идеи одоления преград и достижения победы путём уступок. «Змеиные» увиливающие движения легли в основу боевого искусства, кардинально отличающегося от остальных стилей, больше основанных на силе, дающей способность раздробить рукой камень.
Уворачиваться мой гэгэ умел в совершенстве и не без причины считался непревзойдённым среди учеников мастера Фа Хи. Но теперь после очередного самодовольного заявления, что стукнуть его мне не удастся ещё долго, превзойзи «братца» стало моей целью. Не-деяние, невмешательство, уступки — в какой-то мере похоже на христианское непротивление злу. Только тут уступаешь, чтобы лучше примериться и нанести удар, когда противник меньше всего этого ждёт — очень полезная философия. Правда, мне начать «уступки» пришлось совсем не с каверзных ударов… и уже на следующее утро.
* * *
Пробуждение было непривычным. Никто не тряс меня за плечо, не называл «соней» и не угрожал волоком доставить в комнату для омовений. Я просто открыла глаза, что-то почувствовав, и тут же подскочила на своём «ложе».
— Ш-шифу? Что ты здесь…
— Поднимайся, — приказал Фа Хи. — Жду тебя перед храмом Императора, — и бесшумно скользнул за порог.
Протирая глаза, я потащилась в комнату для омовений. В переходах — ни души. Неужели все уже ушли глотать солнце, и Вэй меня не разбудил? Ополоснув лицо, я, зевая, вышла во дворик и поняла, почему коридоры были пустыми. Никто не ушёл глотать солнце — его не было и в помине. Фа Хи вытащил меня из постели ещё до колокола! Застонав, я походкой зомби направилась к храму Императора. Мой учитель ждал возле курильницы.
— Это наказание за то, что непочтительно говорила с тьяньши? — недовольно буркнула я. — И как у тебя получается будить взглядом?
— Годы тренировок с ленивыми учениками, — как всегда невозмутимо проронил он.
