— То есть… твари почуяли во мне похожую кровь?
— Не кровь. Дух. И тебе нужно научиться его скрывать, — Фа Хи остановился перед узкой сдвижной дверью. — Это — твоя комната. Она должна всегда быть чистой, как и твои тело, одежда, обувь и постель. Оставить еду в миске — серьёзный проступок. Выбросить её нельзя, ты должна найти того, кто съест её за тебя…
— Кого-то из адептов? — ужаснулась я.
— Любое живое существо. Когда посуда опустеет, вымоешь её и принесёшь в трапезную к обеду. Во время трапез не должно издаваться никаких звуков…
— Вообще, молчание за едой — противоестественно, — не удержалась я.
— …и никогда не перебивай тех, кто уже говорит, — невозмутимо продолжил Фа Хи, — особенно старших тебя. Когда всё выполнишь, выйдешь к главному входу.
— Подожди! — выпалила я, видя, что он собирается уходить. — Понятия не имею, где тут главный вход! Без GPS я из этого лабиринта не выйду и через неделю!
— Еду в твою миску положила Киу, ты могла перевести вину на неё. Но ты этого не сделала, а, наоборот, защищала её. Почему?
— Потому что… — недоумённо начала я — резкая смена темы меня озадачила. — Просто так не поступают. А что?
— Пытаюсь рассмотреть в тебе хотя бы что-то, оправдывающее усилия, которые придётся приложить, обучая тебя, — лёгкое ехидство в его голосе не очень сочеталось с невозмутимым выражением лица. — Подожди здесь. Думаю, самое время выбрать несчастного, который будет за тобой присматривать.
И бесшумно удалился — я лишь растерянно смотрела ему вслед. Фа Хи уже скрылся за поворотом, когда я всё же решилась осмотреть своё будущее «жилище». Поставив миску на пол, опасливо сдвинула дверь. Каморка очень напоминала «пенал» Вэя: набитый травами матрац, столик, полки… Правда, в моём «пеналe» ещё было окно — очень узкое, но сквозь него всё же просачивался дневной свет. Хотя бы так… Ненавижу темноту! Особенно после того, как, не послушавшись родителей, втихомолку посмотрела ужастик «Джиперс Криперс». И зачем только это вспомнила? Теперь так и представляю, что за спиной стоит одетый в длинный плащ людоед с уродливым лицом и волосами, как пакля… Что-то легко коснулось плеча, и я вскрикнула от неожиданности… чем тут же вызвала взрыв смеха. Резко обернувшись, попыталась шарахнуть по плечу бесшумно подкравшегося Вэя, но он с лёгкостью увернулся и погрозил пальцем.
— Чтобы коснуться меня, тебе придётся ещё о-о-чень долго тренироваться!
— Не коснуться, а стукнуть! — зло уточнила я. — Для этого «касаться» необязательно!
— А ты задиристая для такой крошки!
— Крошки! — фыркнула я. — Не ты уверял, что через два года мне можно замуж?
— Поторопился, — Вэй насмешливо качнул головой. — По возрасту — да, но по разуму ты — совсем дитя. Идём, покажу, где что находится.
Я захлебнулась от возмущения. Всегда и во всём была одной из лучших, сколько себя помню — в школе, балете, даже в художке. И вдруг этот доисторический… дикарь отзывается о моих умственных способностях с таким пренебрежением! Выскочив следом из «комнаты», опять попыталась его толкнуть, но Вэй снова увернулся, будто видел мои движения спиной.
— Как у тебя это получается? — буркнула я.
— Может, когда-нибудь получится и у тебя, Юй Лу.
— Кто?
— Это имя подходит тебе больше.
— И что оно означает?
— Будешь делать всё, что скажу, узнаешь ещё до заката, — он кивнул на миску. — Нужно найти, кто это съест.
Вздохнув, я подняла миску и уставилась на Вэя. Наконец-то могла рассмотреть его по-настоящему. Прямые брови, тонкие черты — особенно, если сравнить с лицами других адептов, нос с небольшой горбинкой и очень тёмные миндалевидные глаза, в которых мелькали лукавые искорки.
— Значит, ты теперь — мой «старший брат»?
— Скорее наставник, — улыбнулся он.
— Один уже есть, — хмыкнула я, подумав о Фа Хи.
— Один с тобой не справится. Идём, — и двинулся по коридору.
— И как тебя называть? Шифу? — ехидно предположила я, семеня следом.
— По имени не хочешь?
— Ты же — наставник. По имени — как-то неуважительно.
— Что ты знаешь об уважении? — Вэй насмешливо вскинул брови.
— Что его нужно заслужить.
— И я уже настолько заслужил твоё, что готова называть меня «шифу»?
— Да, ты прав, — согласилась я и, передразнивая его, добавила:
— Поторопилась!
Вэй вдруг повернулся и щёлкнул меня по носу — я чуть не выронила миску. А он припустил по коридору, насмешливо бросив:
— Догонишь — подставлю тебе мой нос!
Не долго думая, я размахнулась и запустила в него своей «ношей». И не поверила глазам, когда «братец», волчком крутанувшись в воздухе, ловко подхватил миску, не выронив ни единой рисинки!
— Вот это да! Этому здесь в самом деле можно научиться?
— Если будешь стараться и слушать меня, — подмигнув, Вэй протянул мне миску.
— Размечтался! Имею в виду второе. И хватит обращаться со мной, как с пятилетней!
— Тогда и веди себя, будто тебе больше, чем пять. А сейчас — не отставай! — и опять помчался по коридору.
Конечным пунктом бега взапуски оказалась небольшая рощица за стенами монастыря. Остановившись, возле первых попавшихся кустов, Вэй приглашающе махнул рукой.
— Здесь можем дождаться… Что ты делаешь?!
Вывалив содержимое миски под куст, я смахнула со лба воображаемый пот.
— Ты… — Вэй беспомощно дёрнул рукой, явно не в силах подобрать слова. — Еду выбрасывать нельзя!
— Я и не выбросила. Здесь же водятся муравьи, мухи, обезьяны? Кто-то из них точно съест это варево. Ну что, идём обратно? Или прогуляемся?
Вздохнув, «братец» покачал головой.
— Теперь понимаю, почему меня не наказали за неподобающее поведение на утренней трапезе. Ты — моё наказание. И суровое!
— Потому что теперь ты — мой «наставник»? Так откажись, в чём проблема?
— Не могу, — он сделал мученическое лицо. — Некоторые, в отличие от тебя, слышали о послушании.
— Они скажут «лягушка», а ты прыгнешь? — снисходительно фыркнула я. — Это — не послушание, а неспособность думать своей головой. Но, так и быть, помогу тебе на сей раз. Скажу, что… мы не сошлись характерами, и попрошу себе в качестве старшей сестры Киу — думаю, она согласится. Если всё получится, будешь мне должен.
Ещё не видела Вэя таким растерянным. Но растерянность быстро уступила место покровительственности, которая в общении со мной уже явно вошла у него в привычку.
— Я буду тебе должен? — с лёгким высокомерием хмыкнул он. — За то, что выставишь меня жидким переваренным рисом, не способным справиться с чужеземным дикарёнком? Даже не думай об этом!
