Все краски пропали с ее лица. Она сложила руки на коленях и опустила взгляд, словно благовоспитанная девица.
— Жильета... — произнес он хрипло. — Жильета, этот день важен для тебя, это день твоей победы, когда ты добилась всего чего желала. Мне не хотелось бы омрачать его, но я все же рискну украсть минуту твоего времени и надеюсь, что ты меня за это простишь. — Она едва заметно кивнула. — Прости меня, Жильета...
— Я ни в чем тебя не виню, — пробормотала она еле слышно.
— Я был дураком. Я... прости, что врал тебе...
На ее ресницах блеснули слезы, а мне хотелось пробить себе рукой лоб, потому что я не могла себе даже представить, что сейчас творится у нее в голове. Как можно умудриться говорить такими неопределенными фразами, чтобы точно не сказать, что думаешь на самом деле?! Хоть становись суфлером и подсказывай! Едва сдержалась.
— Прости. Я соврал тебе о своем желании. Я... когда я сделал тебе предложение... — она всхлипнула. — Я соврал тебе, что готов к твоему отказу, готов к тому, что это будешь лишь фиктивная помолвка. Я действительно хотел, чтобы мое имя и мой статус помог тебе на суде. Но еще больше я хотел, чтобы помолвка не была фиктивной. Потому что... я не могу больше врать... прости меня, но я люблю тебя, Жильета. Я давно люблю тебя совсем не как добрый родственник... да и что у нас там от родства — одно название. Прости, что злоупотреблял твоим доверием и пользовался своим статусом, чтобы быть ближе к тебе. Я...
Неожиданно она резко обхватила его за шею и рухнула рядом на колени:
— О, Стихии, замолчи! Умоляю, не слова больше!
— Но я хотел...
— Какой же ты дурак! Какой же ты ужасный дурак, измучил меня! Как же я тебя люблю...
Глиренс растерянно огляделся, будто не веря своему счастью, а потом поспешил сжать свое сокровище в медвежьих объятьях.
— Кольцо, — подсказала я едва слышно.
— Точно! — он поспешно зарылся в карманы и вытащил коробочку, протянул ее Жильете: — знаю, сама ты сделала бы куда более красивое кольцо из металла, поэтому я заказал эльфийское из железного дерева. Примешь ли ты его?
— Да! — изящное колечко из переплетения древесных волокон украсило тонкий палец.
— Все мужики — идиоты, — философски произнесла рядом со мной госпожа Фенерворс.
— Не скажу за всех, но... да, — вынуждена была признать я.
И мы обе засмеялись.
Обед прошел в позитивной дружеской атмосфере, все поздравляли Жильету и Глиренса, которые, наконец, смогли быть честными друг с другом. Они все время вроде бы незаметно поглядывали друг на друга, касались друг друга и вообще выглядели как два голубка, вызывая во всех приступы умиления, чтобы скрыть которое, народ оттачивал на них свое остроумие, но не злобно, а по-дружески.
После обеда мы прошли в кабинет, чтобы, наконец, рассмотреть наследство Жильеты. Я поспешно освободила стол, чтобы было где все разложить. Жильета открыла сундук и небрежно выложила на стол пару шкатулок, стоящих сверху. Под ними обнаружились ящики с какими-то инструментами и материалами. Жиль с восторгом принялась обсуждать их с ювелирами, восторгаясь. В одной шкатулке довольно внушительного размера обнаружились драгоценные камни, весьма выдающихся размеров. Например, там был бриллиант размером с десятирублевую монету, другие камни я просто не признала на вид, но, судя по настроению ювелиров, все это заслуживало восхищения. В еще одном ларце обнаружилась россыпь камней четырех цветов. Когда Жильета протянула их мне, я удивленно ахнула: кусочки Крови Моря перемежались со знакомыми мне уже камнями Воздуха, а вот красные и зеленые камни я видела впервые.
— Кажется, твой прадед увлекался Стихийными камнями, — заметила я, удивленно разглядывая осколки, похожие на зеленое бутылочное стекло с выпуклым рисунком в виде листьев и цветов.
— Да, странно, они же полудрагоценные и мифы об их влиянии на силу мага давно развеяны наукой, — заметила Жиль удивленно. — Возьми, — предложила она, протягивая мне шкатулку целиком.
— Мне нужна только Кровь моря, — смутилась я.
— Думаю, будет правильно, если и остальные камни будут храниться у тебя.
Я не нашла в себе сил отказать:
— Спасибо, — кивнула.
На самом дне сундука оказались книги: дневники старого мастера, его блокноты с зарисовками как дизайна украшений, так и магических схем. Так же там были древние книги и свитки по магии. Судя по заинтересованности Жильеты и Глиренса, это были настоящие сокровища.
Наконец, они отвлеклись от книг и вернулись к основному. Отдельным ключом Жильета открыла шкатулки, которые вытащили первыми, внутри обнаружились готовые изделия работы ее прадеда. Она аккуратно разворачивала свертки и раскладывала их на столе. Колье, браслеты, подвески, диадемы и многое-многое другое.
— Красота какая! — прошептала она. — Я видела у матери кольцо и браслет дедушкиной работы, пыталась подражать его технике, но это...
Я с грустью посмотрела на украшения с Кровью моря. Они были великолепны, совсем не как та поделка, которую я украла. Камни были аккуратно обработаны и вставлены в изящную серебряную оправу так, что создавалось впечатление чешуи. Я прикоснулась к великолепному браслету, которое будто кольчуга мягко обволакивало руку, спускаясь с запястья на обратную сторону ладони. Потрясающая работа.
— Даже трогать жалко, — произнесла Жильета.
— Да, — хрипло откликнулась я, понимая, что не имею права требовать у нее испортить это великолепие. Не судиться же.
— Что ж, думаю, мы сможем сделать не хуже, — улыбнулась она и провела рукой с вязью заклинания на ней над украшениями. Под ее рукой все крепления колье и браслетов мягко раскрылись, освобождая Кровь моря.
Не веря себе, я активировала магию, и камни мягко приподнялись над столом и аккуратно улеглись в шкатулку, ни один не остался в украшениях.
— Спасибо, Жиль! Спасибо! Ты не представляешь, что это для меня значит!
— Они твои, ты сделала для меня куда больше, чем их стоимость. Ты помогла мне реализовать все мои мечты и даже то, о чем я боялась мечтать, — она с нежностью покосилась на Укерверса. — И я уверена, что найду им замену.
— Да, я как раз тут экспериментировала, — смутившись, я открыла свой ларец с резьбой по перламутру. — Конечно, надо еще работать...
