Войдя, мы поклонились и остались ждать, пока Халиф не закончит свои дела. Я же использовала это время, чтобы рассмотреть применяемую для его лечения магию. Магические амулеты были нашиты прямо на софу — золотые ромбы, изукрашенные драгоценными камнями. Они окружали больного, концентрируясь в основном в районе спинке, но их зеленоватое свечение покрывало и остальное тело. Кажется, само это ложе было создано для того, чтобы поддерживать жизнь в больном.
Закончив диктовать, Халиф подписал какой-то документ, после чего секретарь подал ему зелье — оно тоже слабо светилось магией.
— Ты вовремя явился, сын мой, успел до моей кончины. Но тебе нужно быстрее уехать, не советую оставаться на похороны — вряд ли твои братья будут рады принять тебя в лоно семьи, — хрипло произнес Халиф, переведя на нас взгляд. Глаза его тоже выглядели больными: расширенные сосуды, желтоватые склеры.
Ярис подошел ближе и склонился почтительно пред правителем Халифата:
— Ты, как всегда, меня гонишь с родины.
— Я, как всегда, пытаюсь сохранить жизни всем своим детям, — хмуро бросил Халиф.
— Что на счет Ларифа и Терифа, нам следует забрать их с собой в империю? — встряла я нагло. — Я беспокоюсь за мальчиков, они ведь еще дети.
Халиф глянул на меня неодобрительно:
— Вы бы еще предложили забрать с собой в Империю всех моих детей.
— Не вы ли сделали их владельцами оазисов в столь юном возрасте? Вряд ли сейчас у них есть силы отстоять свою собственность.
— А позже им будет точно некуда возвращаться! Если уедут, то собственности лишатся точно.
— Это не самое страшное, — бросил Ярис.
Халиф хмуро поджал губы, а потом потер здоровой рукой грудь. Я заметила, как еще один амулет активизировался, очевидно, сработав на нервное состояние пациента. Поразительно, полгода не прошло, как мы виделись в прошлый раз, а Халиф, прежде казавшийся совершенно здоровым, буквально разваливался на глазах.
— Зачем вы приехали? Если хотели забрать мальчишек, было проще просто оставить их в Империи сразу.
— Вам не хотелось увидеть сыновей перед смертью? — ляпнула я и прикусила губу, напоминая себе, что нервы больного нужно беречь.
— В этом нет смысла. Знать, что они далеко, но в безопасности, ценнее возможности встретиться, чтобы посмотреть на их смерть.
— Вряд ли кто-то посмеет прямо сейчас...
— Мой дворец — змеиное гнездо. Змеи не смели кусаться, пока я держал их хвосты в сильном кулаке, — он поднял высохшую, но все еще сохранившую силу руку. — Но одна из них отравила меня, и я не смог найти виновницу. А значит теперь они осознали, что никто не держит их за хвосты, значит они начнут грызть друг другу глотки и рвать на части всех и все, что попадется им на глаза.
— Вы так уверены, что это отравление, а не болезнь? — усомнилась я.
— Какая разница теперь? Даже если это болезнь, они считают, что другому удалось покушение, а значит начнется борьба за власть с минуты на минуту. Ни высокие стены, ни верные войны вскоре не удержат покой в моем дворце. Все кончено.
— Ну, раз все кончено, то время для отчаянных мер, — произнесла легкомысленно. — Прошу, разрешите мне осмотреть себя.
— Что?! — Халиф удивленно уставился на меня, а потом хрипло рассмеялся, смех его перешел в кашель, секретарь подал ему воды и помог напиться: — Вы полны сюрпризов, госпожа Бороув! — произнес он, отдышавшись. — Как я мог забыть? Конечно, когда лучшие халифатские лекари не смогли помочь мне, когда болезнь моя считается и вовсе неизлечимой, вы решили, что знаете все лучше других...
— Отец, пожалуйста, — прервал его насмешки Ярис.
— Глупый мальчишка. И в какой ты только пошел? Твоя мать была очень умна и рассудительна, — фыркнул Халиф. — Впрочем, ладно, делайте что хотите, только не мешайте мне работать.
Он вновь подозвал своего секретаря, тот начал тихонько по-халифатски зачитывать какие-то бумаги. Халиф кивал, иногда делал замечания.
Я объехала его софу со всех сторон, рассматривая течение магии в окружающих его амулетах. Больше всего их было приделано к спинке софы, на которую Халиф опирался спиной, их свечение было сосредоточено в районе головы больного.
— Что именно эти амулеты делают? — спросила я негромко у Яриса.
Тот посмотрел на меня с недоумением:
— Я, конечно, могу оказать первую помощь, но я не лекарь и тем более не разбираюсь в таких специфических амулетах, как эти.
— А почему используется только магия Земли? Мне казалось, что в Империи в целителях ценится высокое равновесие стихий.
Ярис заметно поморщился:
— Разница в школах магии. Да и стихия Земли среди моих соотечественников больше распространена, те, у кого нормальное равновесие, стараются идти в артефакторы. К тому же, сила Земли действительно более всего помогает лекарю: с ее помощью можно срастить кости и плоть. Стихия Воды помогает остановить кровотечение, срастить разрывы артерий, восстановить кровоток. Воздух помогает для лечения лихорадки: облегчает дыхание, излечивает легкие при воспалении, сбивает высокую температуру, помогает остановить распространение болезней, носимых по воздуху, защитить от них. А сила Огня выжигает мертвые ткани, очищает от заразы и гнили, а также помогает восстановиться после долгой неподвижности: запускает работу мышц, поддерживает биение сердца и вообще всякое движение тела. В Халифатской целительской школе считается, что Земля — главная стихия для лекаря, а остальные не так важны, многие заклятья, основанные на других стихиях, могут быть заменены ею. В любом случае, насколько мне известно, от инсульта и имперские маги не в состоянии вылечить.
— Но ведь амулеты как-то работают? Что они делают?
— Поддерживают его жизнь, — развел руками Ярис. — Я не знаю точно, как это происходит, я же не лекарь.
— Простите, — пришлось опять подъехать к Халифу и отвлечь его от дел. — А нельзя ли попросить пригласить сюда кого-нибудь из лекарей?
— Зачем?
— Хочу узнать, как именно они вас лечат.
— То есть вы даже в том, что уже сделано, ничего не понимаете, но собираетесь совать свой нос?..
