Плохо, это очень плохо. Разговора точно не избежать. И что говорить? Как оправдать изменения, которые я внесла в заклинание? У меня не было ответа.
— Мы выезжаем после ужина, — сказал Териф, подходя ко мне.
— И что?
— В этом селении есть кузнеца, — добавил Лариф, вставая от меня с другой стороны. Я посмотрела на него с недоумением, голова моя была наполнена совсем другим. — Ты же сказала, что тебе нужна кузня, чтобы показать, как двигать предметы магией огня.
Мне захотелось отказаться от своих слов, признаться... но они так смотрели на меня: Лариф с надеждой, а Териф со скепсисом, что я тяжко вздохнула. Ладно, есть у меня один вариант, самый простой, который вроде бы и что-то показывает, но в то же время ни к чему особо не приведет. Может, разочарование — это лучшее, что я могу сделать, чтобы закрыть вопрос с близнецами? Но и подводить их не хотелось... Черт...
— Мне нужен максимально легкий металл, не страшно, если он будет мягким, — объяснила я подросткам, когда мы в сопровождении стражи ввалились в местную кузню.
Кузнец — здоровенный детина в кожаном фартуке удивленно замер с приподнятым над заготовкой молотом. Лариф затараторил, выясняя, какой металл лучше подходит под мои запросы.
Они выбрали желтый металл, то ли бронзу, то ли что-то на ее основе с примесями, а может что-то другое, местное, и я велела расплющить заготовку в максимально тонкий лист, указав, что много мне не надо, нужна небольшая лепешка.
Кузнец долго бил молотом по заготовке, но все получалось толсто и неровно. Это вам не металлопрокатный станок. Я вздыхала тяжело, пить хотелось зверски. А лучше облиться или поплавать. Когда же это кончится?
Наконец, не выдержав, Териф отогнал кузнеца от наковальни и применил магию: растягивал металл с помощью сил Земли и одновременно нагревал силой Огня. Он умудрялся одновременно держать два заклинания разных стихий, и это выглядело весьма красиво. Пришлось несколько раз просить его раскатывать еще и еще тоньше, пока не получился лист толщиной примерно с миллиметр.
— Теперь надо вырезать из заготовки ровный круг, — продолжила я давать инструкции.
Лариф первый сообразил, как это сделать — он схватил с находящегося недалеко верстака какую-то глиняную миску, положил ее на лист металла и с той же легкостью, с которой пальцем выжигал рисунок на дереве, легко вырезал круг, словно лазером.
— Пойдемте на воздух, — предложила я, измучившись от жары.
На улице, впрочем, тоже было душно, сухой горячий воздух не давал ощущения свежести, хоть солнце уже клонилось к закату.
Я вырвала из своего блокнота лист бумаги и ручкой обвела круг. Потом вырезала его по контуру, сложила вчетверо, отметив центр, а потом еще раз, чтобы поделить круг на восемь равных секторов. В центре отчертила круг поменьше, потом разложила обратно и разлиновала по местам сгиба до центрального круга и разрезала. Приложила шаблон к металлическому кругу. Чернилами на металле рисовать было невозможно, они растекались, а карандашей я в этом мире еще не встречала, так что пришлось помучиться, отмечая линии разреза угольком. Им же наметила центр.
Ровные разрезы у Ларифа получались не очень, но я понадеялась, что это будет не критично. Попросила Терифа чуть выгнуть центр, сделав ямку.
— Ерунда какая, — пробормотал он, но сделал, как я просила.
Затем я руками выгнула каждую лопасть конструкции в одну сторону, стараясь сделать их симметричными.
— Еще мне нужна проволока, — добавила я.
Я не представляла, что такая простая вещь, как проволока, в этом мире представляет такую проблему. То, что мог предоставить местный кузнец, было толщиной с карандаш и при этом неровное. Эту «проволоку» он вытягивал сам вручную, чтобы после делать из нее кривоватые гвозди. Пришлось Ларифу самому вытягивать из куска металла проволоку потоньше и поровнее, хотя бы с полметра, на всякий случай, а то и круг у нас получился немаленький. По моей просьбе кузнец тщательно заострил кончик проволоки, которую, кажется, даже трогать боялся лишний раз, настолько это для него было вершиной мастерства.
Когда мы вышли на улицу, я согнула кусок проволоки под прямым углом и взяла ее так, чтобы острый кончик смотрел вверх. На него, как шапку, повесила круг с лопастями. К счастью, он был сделан довольно ровно, и ни одна из сторон не перевешивала, он мог сохранять равновесие.
— Что за детские игрушки? — поморщился на это Териф.
— Теперь нужен огонь, — не отреагировала на его скепсис я.
С масштабами у этих детей были вечные проблемы, вместо того, чтобы зажечь свечку или лампу, Териф соорудил на руке здоровенный пышущий жаром огненный жар. Я сглотнула, но аккуратно вытянула над ним свою «игрушку». Не сразу получилось найти нужный угол, чтобы лопасти не задевали ручку, но затем они быстро-быстро закрутились, словно винт вертолета.
— Горячий воздух от огня всегда поднимается наверх, — принялась я довольно объяснять механизм происходящего, — а на его пути оказывается лопасти. Они изогнутой формы, благодаря чему, проходя между ними, воздух их вращает. — На меня нахлынула ностальгия. Я как-то делала такую игрушку на земле из алюминиевой банки.
— Здорово! — ахнул Лариф.
— То есть фактически это воздух двигает лопасти? — усмехнулся Териф.
— Движение создает огонь, — не согласилась я с парнем, — но передается оно через воздух. Однако...
— Понятно, — хмыкнул он и быстро погасил огонь на ладони. — Глупости, не имеющие практического применения. Такой ветряк сделает любой маг воздуха, — и отошел прочь.
— А мне нравится! — Лариф зажег на ладони огненный шар, но те такой большой, как был у брата, и принялся играться, то поднося его ближе к лопастям, то относя дальше.
Я рассказала ему, что по похожей технологии можно сделать подсвечник. Если соединить крышку с лопастями с абажуром с вырезанным рисунком, то на стенах комнаты будут бегать тени.
От этого образа у меня даже голова закружилась.
— Что-то мне нехорошо, — вздохнула я.
Солнце все не желало садиться, ярко светя прямо в глаза. Земля под колесами коляски будто полыхала жаром, как и огонь в руках мальчишки рядом. Еще приходилось держать ручку игрушки, которая постепенно стала казаться все тяжелее и выскальзывала из высушенных каких-то и оттого скользких пальцев.
