Я, впечатленная его словами, склонила голову.
Мы еще долго обсуждали бы условия безопасности проекта, кого можно привлечь, как обезопасить участников и незаметно переправить необходимые материалы, но тут секретарь напомнил Халифу, что у него еще запланированы встречи. Пришлось срочно закругляться. Одну из картин с наброском оазиса Халиф оставил себе, не слушая, что она не закончена, а планы и более полезные плакаты слуги отнесли обратно в мою комнату.
Мы шли по саду в гаремное крыло, когда, найдя безлюдную полянку, Ярис затолкал на нее мое кресло и навис надо мною, облокотившись о подлокотники:
— Вы понимаете, что творите? — прошипел он тихо, с яростью глядя мне в глаза.
— Все ведь нормально... — пролепетала я растерянно.
— Но все могло не быть нормально! Вы вели себя, как продажная женщина в обществе высоких халифатских сановников! Вам просто повезло, что они не знают имперского и не поняли, что именно вы сказали Халифу. Если бы там был министр торговли, я даже не знаю... вас могли просто выслать из страны как падшую женщину! Нельзя вести дела с человеком, который ведет себя так!
— Будто у вас нет домов терпимости, — фыркнула я.
— Но вы хотите иметь репутацию проститутки? Или самостоятельной деловой магички? Даже Халиф обязан соблюдать приличия, Арина, а вы ведете себя... непозволительно! Разве в вашем мире вы смогли бы позволить себе подобное?
Я хотела было заикнуться, что да, у нас все равны... но не осмелилась врать. Не вела бы я так себя с президентом или членами правительства. Мне вскружило голову то, с каким вниманием и уважением всю дорогу слушал меня Ярис. Только вот он так себя вел, потому что знал о моей сущности и о моих знаниях. Чтобы заставить и других людей слушать меня, когда я пренебрегаю всеми нормами приличий, мне пришлось бы открыть эти тайны всем.
— Приношу свои извинения, — проговорила с трудом, склоняя голову.
Ярис был все еще зол, но все же кивнул:
— Я постараюсь разузнать, кого Халиф поставит нам в помощь и какую землю выделит. И кто будет заведовать охраной нового оазиса. А еще нужно... — он тихо забормотал, пересчитывая дела по пальцам. — В общем, у меня еще много дел. Пожалуйста, ничего впредь не предпринимайте, не посоветовавшись со мной. Как только что-то будет известно, я с вами свяжусь, — и ушел по тропе в противоположном от гарема направлении.
Я, тяжело вздохнув, поехала к ожидающей меня Хенли.
Глава 38
После встречи с Халифом несколько дней ничего не происходило, а, так как до конца практики оставалось всего ничего, я нервничала. Хотелось вытребовать у Яриса больше информации о том, что происходит, на какой стадии и так далее, но, помня о прошлом фиаско, я старательно держала себя в руках.
Чтобы как-то себя занять, начала записывать все, что приходило в голову по поводу проекта: про пустыню, ветра, температуру, влажность, как горячий воздух поднимается наверх, как сухие пустынные ветра вызывают коррозию почвы и прочее. Очень сложно было все нормально сформулировать, доступным для местных жителей языком. Я испортила огромное количество бумаги (благо — не за свой счет, а за счет Халифа), приходилось перечеркивать, подписывать, переделывать, потом переписывать начисто и опять переделывать.
Отвлекаться приходилось, когда меня на общие посиделки вызывала МаХалиф. Слушать сплетни о незнакомых мне людях от местных девушек было довольно скучно. Я кое-как нахватывалась халифатских слов, но в основном придворные либо говорили на имперском, либо мне кратко переводила Хенли. Девушки притворно сочувствовали, что меня Ярис потащил в пустыню, но порадовались, что я смогла вернуться раньше «в цивилизацию». Придворные относились к обычным жителям Халифата со смесью жалости и брезгливости, по своим наблюдениям, мир для них делился на «прогрессивное общество» городов, стоящих на АрдХалиф, чуть более низкое — крестьянское населения вокруг реки, кое-как принимали жителей других городов, например, торгового Хелмента, с которого началось мое знакомство с этой страной. А вот жители пустыни — это в представлении столичных штучек эдакие нищие дикари, не стоящие внимания и помощи. Слушать эти разглагольствования было неприятно, тем более, что у большей части местных прелестниц был магический дар, который можно было бы обратить на пользу этим людям, но это было ниже их достоинства. Лучше посещать дворец (или жить в нем), ждать, пока отец подберет выгодного мужа и сплетничать.
Уже на третьей общей встречи МаХалиф попросила меня ставить свое кресло к ней поближе «чтобы ей было лучше слышно», так что ревнивые курицы нет-нет, да стали пытаться изредка уколоть меня в классической женской манере.
— Как прекрасно, что в Империи магическое образование дают и женщинам, — рассуждала одна из девиц из свиты старшей жены Халифа, — ведь, если бы это было не так, что стала бы делать наша прекрасная подруга Арина? Ведь после своей травмы она уже вряд ли сможет выгодно выйти замуж.
— Простите, МаХалиф, — обратилась я к главной змее в этом серпентарии, — я не знаю вашей культуры, поэтому должна задать вопрос. Скажите, какая женщина у вас будет считаться красивее: танцовщица, которая каждый день оттачивает свои движения, тренирует тело, делает его гибким и изящным или та, что вечно сидит на одном месте, ничего не делает, ест сладости и заплывает жиром? Кого из них выберет мужчина?
— Танцовщицу, я полагаю, — усмехнулась МаХалиф, пряча улыбку за гроздью винограда. — Но я могу опираться в этом вопросе только на опыт моего сына, мужа, братьев и внуков. Быть может, у других мужчин другие вкусы, то мне не ведомо.
— В местах, откуда я родом, считается, что, если женщина ничего не делает, лишь придается неге и сплетничает, то разум ее заплывает жиром точно так же, как тело у ленивицы. Тело ее может быть прекрасно, но мужу не о чем будет с ней говорить, и он к ней охладеет. Поэтому благословенны женщины, обладающие магическим даром и имеющие возможность изучать науку, ведь у них есть возможность тренировать свой ум так же, как и тело.
Девушка, нахамившая мне, покрылась ярко-красными пятнами, кажется, я задела ее за живое, хотя ничего о ней и не знала. А вот МаХалиф заливисто рассмеялась, а вместе с нею и вся ее свита.
— О, поверь, дорогая, у замужней женщины и кроме магии есть дела, позволяющие тренировать ум, — похлопала меня снисходительно по руке владычица гарема.
— Конечно, МаХалиф, — склонила я голову, — конечно, у женщины, что управляет гаремом правителя Халифата огромное количество дел.
Тут я заметила, как к Хенли подошла другая служанка и передала ей маленькую записку. Уловив момент, когда разговор перешел на неинтересные мне темы, я вопросительно взглянула на девушку.
— Господин Ярис просит о встречи, — едва слышно прошептала Хенли.
У меня чуть от сердца не отлегло. Наконец-то! Жаль, что приличия не позволяли немедленно покинуть встречу, но уже вскоре МаХалиф отпустила девушек по комнатам, чтобы приготовиться к обеду — от безделья они переодевались и мылись по много раз на день, заполняя тем самым свой скучный придворный день. Я же сразу ринулась в общий сад, куда было разрешено заходить посторонним мужчинам.
