— Я как-то не смотрела на рост показателей, сосредотачивалась только на том, какую стихию мне предстоит тренировать следующие три дня и все, — пожала она плечами на мои вопросы. — А когда озвучили общие результаты, то и вовсе глазам своим не поверила! Стихия Воды вот у меня сильно вперед вырвалась, аж до пяти с половиной баллов, поэтому я ее тренировала только на первой неделе, но давалась она мне проще всего. Наверное, если бы я сейчас поступала, меня бы на факультет водников приняли, если бы я настаивала, — она хмыкнула.
— Твои возможности шире, чем у водников, и это замечательно, — улыбнулась я. — Ты большая молодец!
Отдохнула ли я в эти каникулы? Вряд ли это можно было так назвать.
Нет, я отдыхала, конечно, в основном душой. Отогревалась, общаясь с Барби и Ариком, который научился держать головку и переворачиваться, радовалась жизни в своем доме в Уркатосе, когда получалось вырваться, показывала детишкам водные представления на тему наших сказок.
А еще работала. Как же я и без работы?
Продолжались тяжбы с купцами из-за нанесенного мною урона. Госпожа Фенерворс в мое отсутствие вступила в яростную схватку с некоторыми из них на арене суда. Но также подготовила мне список людей, которым мы, скорее всего, проиграем, поэтому с ними лучше попытаться договориться миром. И я встречалась, договаривалась, одаривала драгоценностями их жен и дочерей, выторговывая компенсацию поменьше.
Встретилась с господином Юджур, и по его настоянию мы все же попробовали посмотреть, что получилось с нашим экспериментом. Сложно это — сидеть и ждать, что там получится или не получится, совершенно не владея информацией о том, что происходит. Я вытащила с фермы одну из жемчужин и под взволнованным взглядом главы гильдии ювелиров сделала неглубокий надрез. Посмотрела — шарик бирюзы стал проглядывать в разрезе черной жемчужины. Прищурилась и нанесла дальнейший рисунок, отдаленно похожий на резьбу по дереву моего мира — когда стамеской плавно нажимают где слабее, где сильнее, и на поверхности появляется округлая удлиненная капелька, чуть изогнутая, на манер турецкого огурца. Эти элементы перемешала с кружками разного размера и передала жемчужину господину Юджур.
— Очень интересно, — прокомментировал он через минуту разглядывания.
— Я бы еще подрастила толщину скорлупы, — поморщилась я.
— Ничего, и этого хватит для начала. Сделайте первую партию украшений сейчас, а остальной жемчуг пусть растет дальше. Да и работа госпожи Тувер потребует времени. А я пока начну подбирать, кому можно будет аккуратно показать подобную прелесть, чтобы она быстро вошла в моду.
— Вы правы, господин Юджур, — не стала я возражать.
— А из этого сделайте, пожалуйста, кольцо. Хочу порадовать госпожу Юджур новинкой.
— Конечно, — хмыкнула я.
Жизнь привычно завертела меня в своих заботах. Так странно, будто и не было никакого путешествия в Халифат, никакой практики, ничего. Будто я никогда и не уезжала.
Еще получила оплату за подъем со дна двух кораблей от гильдии морских перевозчиков. Со вторым едва не случилась промашка — в месте, на которое указали свидетели, нашлось судно, но совсем не то, что нужно. Они принялись возмущаться, а я лишь пожала плечами и заявила, что тогда содержимое этого корабля, явно более старого — мое. Что бы на нем не перевозили. Быть может, сокровища... купец купился и закрыл контракт. Рисковый малый. Правда, не совсем и прогадал — на борту нашелся-таки сундучок золота, покрывающего стоимость экспедиции, но выигрыш по моим прикидкам вышел небольшой. А про искомый корабль я сказала, что, раз его нет в той бухте, где указали спасшиеся моряки, так, может, он и не затонул вовсе, а они просто сговорились?
В общем, дальше торговцы разбирались сами, а я смылась под шумок.
Со всеми этими делами оглянуться не успела, как каникулы подошли к концу, на носу был праздник середины лета. Конечно, меня не могли не пригласить на бал — несмотря на скандальную репутацию, я набирала вес в местном бизнес-сообществе. Госпожа Юджур даже между делом заметила, что некоторые семьи из соседних городов прибыли на этот бал, чтобы познакомиться со мной и установить деловые связи.
Опять я взяла с собой Барби, но в этот раз она совсем не волновалась. Вообще, мне показалось, что после этих дней, проведенных врозь, Барби стала более уверенна в себе и спокойна. Впрочем, и правда, теперь она могла поджарить задницу любому, кто скажет ей гадость. Оларг пришел на бал самостоятельно и под моим недовольным взглядом протанцевал с Барби весь вечер. Я не стала ничего говорить, потому что видела, что она действительно этого хочет, но не одобряла. Впрочем, не могла не признать, что уважаю его упрямство. А, может, даже немного завидую Барби. Совсем чуть-чуть.
Сама же была занята тем, что отбивалась от новых заказчиков, желающих приобрести себе новинку — несколько самых знатных дам в зале уже щеголяли украшениями с резным жемчугом работы Жильеты.
Вот и кончились каникулы. По дороге из Уркатоса в Империал двадцать раз поблагодарила себя саму за то, что изобрела нормальный двигатель для корабля. Можно было спокойно проспать, хотя периодически я все равно просыпалась, чтобы ментально прочувствовать, что происходит на реке вокруг, как движется корабль, нет ли преград впереди... но все было в порядке, и я засыпала опять.
После перенасыщенных каникул учеба стала даже как будто отдыхом: регулярный график, понятные требования. Придирки преподавателей общеобразовательных предметов, негатив со стороны других студентов... подруги Барби, которые, кажется, окончательно приняли меня в свой круг, регулярно звали на обед и даже подходили во время перемен, если наши кабинеты находились рядом. Хотя, возможно, они так делали, чтобы поглазеть на моих однокурсников, но не важно.
В общем, жизнь возвращалась в свою колею, мы привыкали, вспоминали привычный ритм.
В пятницу на перемене ко мне подошел племянник ректора.
— Леди Бороув, — разулыбался он, — рад видеть.
— Господин Бакенроув... в смысле, лорд Бакенроув, — поправилась я. — Простите.
— Что вы, мне приятно слышать свое имя от столь прекрасной девушки хоть десять раз. Но еще приятнее мне, когда вы зовете меня по имени, как раньше, — он взял меня за руку и доверительно заглянул в глаза.
— Но вы первый начали, Акрид, — усмехнулась я.
