— Вот и хорошо, — кивнула я.
И вскоре, после короткого прощания, Акрид покинул мой кабинет.
Вновь послышался тихий стук в дверь, когда я пила воду — разговор на удивление вымотал меня. Тяжело расставаться не только со своими иллюзиями относительно отношений с человеком, но и с самим представлением о том, каков он на самом деле.
— Да? — крикнула я, на миг оторвавшись от питья.
— Здравствуйте, Арина, — Ярис прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
Я посмотрела на него растерянно:
— А где Бэрас? Кто позволил вам пройти?
Он спокойно устроился в кресле для посетителей, закинув ногу на ногу:
— У меня есть свои методы, чтобы добраться до прогульщиков.
Я покраснела от смеси стыда и злости, но промолчала.
— Кстати, если вам интересно, ваша подруга госпожа Барабура Тукмист не приедет домой на выходные.
— Почему? — напряглась я.
— За прогул в пятницу ей предстоит отработка. В выходные она должна явиться в Академию и заниматься созданием амулетов. В принципе, это не будет отличаться от времен практики для нее, даже тестирование на стихии проведут заново. Наверное, поэтому наши выпускники, не отличающиеся прилежным поведением, обычно оказываются сильнее магически, чем отличники. Думаю, Академии стоит задуматься о компенсации такого неравенства...
Я моргнула, сбрасывая преподавательский транс. Как хороший учитель, Ярис умудрялся рассказывать интересно о самых разных вещах, плавно переходя с одного не другое, оставалось лишь уши развесить и совсем соглашаться. Но не сейчас.
— Спасибо, что сообщили. Это все? — спросила максимально строго.
— Вам тоже предстоит отработка ваших прогулов, — спокойно заметил Ярис.
— Я не собираюсь возвращаться в Академию, — ощетинилась я.
Глава 51
— Я надеялся, что вы уже остыли, особенно после разговора с лордом Бакенроув, — поморщился Ярис.
— Я холодна, как айсберг, — я уже почти рычала.
Взгляд Яриса стал озабоченным, он опустил ноги на пол и склонился ближе к моему столу:
— Арина, это неразумно. Вы взрослая женщина, а ведете себя, как нервная первокурсница...
— Ярис, прекратите! Вы сами не хотели, чтобы я была среди студентов, сами кричали, что я опасна для окружающих...
— Но я говорил это под действием момента! — возмутился он. — Вы тоже повели себя тогда не слишком разумно, но я надеялся, что мы оставим все это в прошлом...
— После того, как вы грозились совершить самоубийство, если я останусь среди ваших дорогих студентов?! — возмутилась я.
— Я говорил иначе, — он поморщился.
— Вы поклялись кровной клятвой не выдавать моей тайны, но грозились сделать это, раз я такая опасная тварь. Как еще я должна это понимать? Вы готовы были убить себя, лишь бы от меня избавиться. Что ж, я исполнила ваше желание.
— Женская логика... — поморщился он.
—Ну, «у женщин хотя бы женская логика есть, у мужчин вообще никакой»*, — ответила всплывшей в памяти цитатой.
Ярис глянул на меня удивленно, а потом вдруг расхохотался. Я удивленно смотрела на преподавателя, которого впервые видела проявляющим больше эмоций, чем легкая усмешка или досада. В голове мелькнуло понимание, что он не такой уж взрослый, как хочет казаться. Сколько ему? Лет тридцать пять, не больше, только строит из себя вечного зануду.
— Защищать студентов — это мой долг, — наконец, отсмеявшись, серьезно произнес Ярис.
— Можете считать, что справились — избавились от такой страшной и ужасной меня, — фыркнула я.
— Но вы тоже моя студентка, Арина, — он неожиданно положил ладонь на мои нервно сцепленные на столе руки. — Я хочу защитить и вас тоже.
— В прошлый раз вы говорили другое, — к моей досаде в голосе прозвучали жалобные нотки.
— Я должен был остановить вас, пока вы не натворили дел. Я не хотел бы, чтобы вы стали убийцей.
От его ладони вверх по рукам поползло тепло, в горле сжалось, губы задрожали, а на глаза навернулись слезы. Сама не поняла, почему он так на меня подействовал, но этот проникновенный взгляд и тон голоса, покровительственный жест... Прекрасно зная, что ужасно выгляжу, когда плачу, я поспешила закрыть лицо руками:
— Я давно уже убийца...
— Как?! — ахнул Ярис.
— Не специально, — призналась я и рассказала об убийстве капитана Пхимарса, который пытался продать меня в рабство. — Я не хотела, это получилось случайно, его организм просто не выдержал...
— Арина, в этом нет вашей вины, вы же просто защищались, — Ярис обошел стол и аккуратно обнял меня за плечи без всякого подтекста, как старший родственник. Было заметно, что ему ужасно неудобно, но я уже расклеилась и не могла никак взять себя в руки. Даже не думала, как сильно меня мучило случившееся тогда. Кажется, оно как-то наложилось на недавние события и всплыло в памяти.
— Я понимаю. Это была самозащита, конечно. Но... я убила человека, Ярис. Понимаете? В прошлом я бы никогда не сделала такого, никогда. У меня и возможностей-то таких не было, и мыслей таких в голове не возникало. Я была обычным человеком, обычной женщиной с нормальной налаженной жизнью. А сейчас я могу вырвать всю влагу из человеческого тела, буквально взорвать его изнутри малейшим желанием. Это ужасно пугает!
Я обхватила его за талию, ткнулась сопливым носом в неожиданно твердый живот под слоем одежды. Костяная пуговица давила на щеку, а вышивка на камзоле царапала нос, но я все равно его не отпускала, пока он аккуратно похлопывал меня по спине, приговаривая что-то неразборчивое вроде: «ну-ну»...
«Совсем мужик не знает, что делать с плачущими женщинами», — подумалось рациональной частью сознания.
Было так обидно, что у меня тут ничего не получается, что Храм так и не восстановлен, что инициация так и не пройдена, да еще и убийца я... но всего этого я перечислять не стала, сама не знаю, почему. Наверное, потому что никогда не любила показывать незаконченные проекты, чтобы не сглазить.
Через некоторое время я все же взяла себя в руки и выпрямилась. Провела по животу Яриса рукой, высушивая его рубашку и громко шмыгнула носом, сожалея, что сущность русалки не избавила меня от соплей в носу во время плача. Подозреваю, что и глаза у меня покраснели и опухли, превратившись щелочки, а нос наоборот стал похож на розовую картофелину:
— Простите, — пробормотала я.
— Ничего, — он еще разок легонько хлопнул меня по плечу, а потом вернулся на свое место. — Это вы меня простите. После того инцидента с Акридом... я должен был говорить мягче...
— Нет, что вы! Это я во всем виновата! — перебила его я. — Не знаю, смогла бы я услышать другие слова в тот момент...
