Задерживаю дыхание и напрягаю мышцы живота в ожидании резкого вторжения, но, вопреки моим опасениям, член Дэна входит в меня медленно и плавно, заполняя, растягивая по капле. А затем резко выходит полностью, заставляя стонать в голос от невероятных эмоций. И это повторяется снова и снова, Дэн держит меня за связанные руки, а его орудие двигается вперед-назад, входя и выходя до упора, я бессознательно прикусываю уголок подушки, чтобы приглушить стоны, соски невыносимо болезненно трутся о ткань наволочки, а Дэн все продолжает меня терзать, доводя почти до грани, но не давая переступить черту.
— Хватит … прошу… не могу так больше, — мои слова перемежаются всхлипами и рваными вздохами, а бедра самопроизвольно тянутся навстречу поступательным движениям, стремясь достигнуть полного слияния.
Наконец эта пытка прекращается, Дэн увеличивает темп, а я подставляю попу каждому толчку, пытаюсь раздвинуть бедра еще шире, чтобы вобрать в себя член как можно глубже.
— Дааа, Дэн, дааа, — выкрикиваю в подушку и начинаю содрогаться. Перед глазами пляшут разноцветные пятна, а в ушах стоит непрерывный звон.
— Элли, моя детка, — слышу хриплый крик и Дэн начинает изливаться в меня, сжимая до боли ягодицы.
Глава 14. Очень поздний ужин
Это мгновение застыло для меня словно в каком-то стоп кадре. Казалось, что мы превратились в мраморные статуи, навсегда застывшие в такой изощренной позе. Но уже через секунду все заканчивается, картинка разбивается, а Дэн просто уходит. Покинув мое тело, осторожно развязывает мне руки и на этом все.
Несколько бесконечно долгих секунд еще слышу его рваное дыхание, чувствую взгляд на своем теле, но при этом не могу пошевелиться, так и остаюсь разложенной как лягушка на анатомическом столе, лишь руки, получившие свободу, крепко вцепляются в простыню. Слышу шорох надеваемой одежды, тихую поступь шагов и стук закрывающейся двери. И этот глухой стук для меня равносилен пощечине, если не сказать больше.
Он просто ушел, трахнул так, как хотел и насытившись ушел, не оставив после себя ни одного слова, ни даже скупого жеста. Медленно поднимаюсь, словно боюсь разбиться на части от резкого движения, прикрываюсь простыней и пытаюсь прийти в себя, понять что же это такое сейчас было? Демонстрация силы? Обида от моих слов? Так своими действиями он только подтвердил, что я для него не больше, чем кукла, а то нес какую-то белиберду про то, как без меня страдал.
Зато теперь, я думаю, страдать перестал. Даже с таким избытком перестал, что чуть ли не сбежал из комнаты. Неужели боится, что начну изливать на него романтические чувства? Стискиваю челюсти, пытаясь злостью вытеснить горечь, затопляющую душу. Но злость тоже не выход, она лишь выжигает тебя изнутри, не оставляя после себя ничего, кроме пепла.
С трудом беру себя в руки, пытаюсь начать мыслить здраво. Как ни странно, в этом мне помогает предательское тело. Ему-то хорошо, его удовлетворили более чем полностью. И оно сейчас хочет лежать и нежиться в кроватке, а не терзаться непонятными сомнениями, обидами и душевными муками. Низ живота, как бы странно это ни звучало, посылает во все стороны «лучики добра». И ощутив приятное тепло, разлившееся по конечностям, я даже внезапно успокаиваюсь. Может, я себя просто накрутила, а Дэн, к примеру, просто вышел в туалет и сейчас вернется, застав меня в таком взвинченном состоянии?.
Оборачиваюсь к двери и чувствую, как жар приливает к щекам. Нет уж, выглядеть истеричкой мне не хочется в любом случае. В конце концов, что между нами было кроме потрясающего и рвущего в клочья секса? Правильно — ничего. Тогда к чему эти нелепые обиды? Взглянув на происшедшее с нового угла зрения, понимаю что Дэн ничего такого оскорбляющего меня и не сделал. Да и к соитию меня никто не принуждал, сама потянулась, да даже связывание рук и поза лягушки меня возбудили, чего уж ломаться.
Словно в подтверждение этого вывода, внизу начинает сладко ныть, а соски покалывает словно иголками. Так чего я тогда дергаюсь, как ужаленная? Свою порцию кайфа мы получили оба, а прочие нежности это уже излишняя романтика, которой в наших отношениях места нет. Это из той же области, что и прогулки под луной и ужины при свечах. А если еще вспомнить то, как он после нелепого звонка рванул за мной в травму, то и вовсе мои терзания кажутся дуростью.
Тем не менее, еще пять минут неотрывно смотрю на дверь, но ничего не происходит. Шагов тоже неслышно. Наверное, все-таки отправился спать.
Напоследок тяжело вздохнув, отвернулась от двери. Нет смысла гипнотизировать ее. Ну и что теперь делать? Тоже лечь спать? Начинаю склоняться к этой мысли, хотя весь сон с меня уже слетел после двух постельных забегов, но попытаться все же стоит, усталость-то никуда не делась. Но тут подает отчаянный протест забытый желудок, которого нагло обломали с ужином.
Блин, надеюсь удастся потерпеть до утра, а там уж доберусь до комнаты и побалую его вкусненьким. Сколько сейчас времени? Часа три? Уехать я смогу только в семь, но в принципе, если удастся заснуть, то продержусь. Вот и ладно, но перед тем как лечь хорошо бы одеться. А поскольку рубашка приказала долго жить, то ищу футболку, которую и обнаруживаю на столе. Медленно направляюсь за ней, но резко охаю и останавливаюсь. Вот гадство, еще одна проблема обнаружилась — внизу стало немного саднить и пощипывать, и вообще какие-то странные ощущения при ходьбе.
Отбросив простыню, провожу по промежности ладонью и обнаруживаю что там все припухло, отчего и ощущается дискомфорт. Мысленно чертыхнувшись, добираюсь до футболки и поспешно ее натягиваю. Взгляд ненароком цепляется за остатки трусиков, валяющихся на полу и я издаю стон. Вот просто чудесно, в таком состоянии еще и без белья быть, а утром предстоит и джинсы натягивать на голое тело. Меня аж передернуло и внизу все неприятно запульсировало.
Кое-как смирившись с неприятной потерей, уже направляюсь в сторону кровати, как накатывает такая тошнота, что приходится сесть в кресло и закрыть глаза. Вдох- выдох, вдох- выдох. Вроде начинает проходить. Внезапно донесшиеся непонятно откуда ароматы бьют в нос и желудок скручивает судорогой. Складываюсь пополам и пытаюсь восстановить дыхание, а на мои плечи опускаются руки.
— Элли, что с тобой? — руки Дэна распрямляют меня и встревоженно вглядываются в лицо. — Где болит? — опускается на колени и осторожно откидывает прядь волос с моего взмокшего лба, а я, чуть повернув голову, ошеломленно смотрю на поднос, на котором стоят тарелки с сэндвичами, сырниками, бокал с соком и пара кружек с травяным чаем.
— Элли, не молчи, ты меня пугаешь, — пытаюсь поднять руку, чтобы дотянуться до стакана, но она так трясется, что Дэн ее тут же перехватывает и сжимает в ладонях. — Да что такое то? Все же было в порядке, — подносит руку к губам, а меня как раз накрывает рвотным позывом. — Резко отворачиваюсь, перегибаюсь через ручку кресла и желудок выворачивается наизнанку в сухом спазме. Зато получаю временную передышку.
— Дай сок, — говорю вполне внятно и прохладный стакан моментально попадает мне в руки. Дэн при этом помогает поднести стакан к губам, следя, чтобы я его не выронила. Пью понемногу, чтобы разбушевавшийся желудок успокоился. Уф, блаженно прикрываю глаза, вроде отпускает.
