— Единственный ребенок, но, видимо, это мало что значит, — выдыхает с горечью.
— Что будешь делать? Тебе есть куда пойти? — пытаюсь отвлечь насущными вопросами, лишь бы она перестала смотреть невидящими глазами в пустоту. Это пугает до чертиков.
Мишель некоторое время сидит молча, собираясь с силами.
— Не знаю, — шепчет, избегая встречаться со мной взглядом. — Деньги я успела снять до блокировки счета. Мама посоветовала переночевать пока в гостинице. Все надеется, что до утра отец остынет. А я не знаю. Мне страшно куда-либо идти. Мерещатся везде косые взгляды.
— Слушай, может, переночуешь у меня? Одна кровать как раз пустует. С комендантом договоримся.
— Но… как же… — наконец девушка смотрит мене в глаза и вижу, как они расширены, в них явно читается недоверие и ….удивление?
— Слушай, комнаты у нас далеко не люкс-класса, но и не клоповник. Это, конечно, совсем не то, к чему ты привыкла дома, но…
— Эли, я не сноб, а в таких обстоятельствах тем более привередничать глупо, — обнимает меня и тихо шепчет на ухо: — Спасибо.
— Да было бы за что, — отмахиваюсь. — Пустяки. Ну что, пойдем? Центр скоро закроется.
Мишель отбирает у меня один из пакетов и мы выходим на улицу.
— Нет, Элли, это не пустяки, — в голосе прорезаются твердые нотки. — Тем более, что ты единственная, кто сегодня предложил мне помощь. При том, что ты видела ту мерзость.
Да уж. Не хотела бы я быть на ее месте. Мысль о том, что Дэн мог сделать подобное и выложить в сеть наши забавы, подобна удару кнута. Нет, только не это. Даже думать не хочу, что такое было бы возможно.
Возле крыльца здания Мишель вдруг останавливается, нерешительно мнется.
— Не бойся, не думаю, что тут кто-то видел твое видео. А даже если и видел, то у большинства тут свои проблемы, которые надо разгребать. Пошли, ты же не можешь прятаться вечно?
Договориться с комендантом нам удалось. Нет, она, конечно, упиралась, но деньги в нашем мире творят чудеса. В итоге у Мишель есть право остаться в моей комнате как минимум на выходные.
Она напряжена как струна на протяжении недолгого пути до комнаты. Каждый шаг для нее равносилен шагу по стеклу. Опасается новых гадостей. Но ничего кроме вежливых «привет» мы не услышали. Ни косых взглядов, ни смешков за спиной я тоже не заметила. Но тем не менее, мы обе вздохнули с облегчением, когда дверь комнаты за нами закрылась.
Пока Мишель с любопытством осматривалась, я переоделась и подобрала одежду своей неожиданной соседке.
— Вот, надеюсь подойдет.
— Спасибо, — Мишель смущенно улыбается и натягивает пижаму. Мы примерно одной комплекции, так что та садится почти как влитая, только шорты из-за разницы в росте кажутся совсем короткими. — У тебя довольно мило. Даже плита с холодильником имеются. Думала, в общежитиях кухни общие.
— Ну вообще, так и есть. Но удобнее, конечно, иметь свое, если есть возможность. Кстати, держи белье. После Дайны я не стала перестилать.
— Тебе повезло, что она свалила. Эта стерва сущее наказание.
— И не говори, пусть лучше торчит у своего Алекса. — Эй, ты в порядке? — Мишель как-то резко застыла с пододеяльником в руках.
— Да это мои заскоки, не обращай внимания. — Продолжает заправлять постель, но все же не выдерживает. — Так ты говоришь ее парня Алекс зовут? А фамилию не помнишь?
Я морщу лоб, напрягая память. Параллельно завариваю во френч-прессе успокаивающий травяной настой. Нам этим вечером он не помешает.
— Неа. Дайна не называла, а пересекались мы с ним лишь раз, месяца три назад, как раз до того как она отсюда свалила, и он мне не представлялся. Помню лишь, что высокий, смугловатый, с каштановыми волосами и наглый как тысяча чертей. И какой-то скользкий, что ли. Не знаю.
— Ну что ж, — Мишель резко кидает подушку на кровать и шипит. — Две гадюки нашли друг друга. Надеюсь, отравятся собственным ядом.
— Эээ, ты с ним знакома? — у меня почему-то возникла догадка, что мое описание внешности парня попало в цель.
— Можно и так сказать, — в ее голосе слышится столько ненависти, что моя рука дергается и я проливаю чай мимо чашки. В голове начинают роиться смутные подозрения, но Мишель меня отвлекает.
— Дай помогу, — вытирает воду, пока я переставляю чашки. — Давай не будем к ночи говорить о всяких тварях ползучих, ладно? Ммм, как вкусно пахнет… Что в составе?
— Мелисса, шиповник, лаванда, тимьян и липа, — следующие минут десять мы просто пьем чай, наслаждаясь вкусом и ароматом. Мишель заметно успокоилась, что меня радует. Она хорошая девушка и не заслужила такого отношения.
— Очень вкусно. С меня тогда ужин, идет?
В ответ на мой удивленный взгляд раздается смех, такой легкий и заразительный, что невозможно не улыбнуться в ответ.
— Да не смотри ты так, я не совсем белоручка. А готовить я люблю, это у меня от мамы. Готовка успокаивает. Давай показывай, где у тебя тут что лежит.
В общем, раз меня полностью отстранили от участия в приготовлении еды, решаюсь заняться учебой. А то времени остается мало. Ухожу в себя настолько, что даже не отвлекаюсь на соблазнительные мясные запахи, поплывшие по кухне.
Отвлекаюсь на треньканье смарта. Девчонки в чате щебечут о том, как весело было с Артуром, какой он лапочка, а мне надо намылить шею за то, что молчала всю неделю о нашем с ним общении. В общем, чуток дружески попереругиваясь, распрощались. А тут и Мишель оторвала меня от учебников и потащила ужинать.
Получившееся рагу было просто восхитительно. О чем я не замедлила сообщить.
— Спасибо, старалась, — ее на полуслове обрывает звонок. — Прости, это мама.
Судя по всему, разговор выходит напряженным. Лица я не вижу, поскольку девушка стоит спиной ко мне, но отвечает коротко и односложно.
— Все плохо? — спрашиваю, когда девушка возвращается за стол. Хотя по ее смурному виду и так все понятно.
— Пока никак. Папа еще злится. Сомневаюсь, что он скоро остынет.
Помолчав немного, все же решаюсь спросить.
— Слушай, извини, если лезу не в свое дело, но как ты в эту историю ввязалась-то?
Мишель уныло ковыряет вилкой в тарелке, затем отодвигает ее в сторону и наливает себе еще чашку чая.
— В среду у Аны, моей сокурсницы и подруги, ныне уже бывшей похоже, был День Рождения. Вот она и вытащила меня и еще несколько девчонок с потока в недавно открывшийся клуб. А там… музыка, драйв, алкоголь. И он… загадочный незнакомец в маске. Да уж, танцевал он как бог. И бокалы подносил как чертов Дионис, с завидной регулярностью. То ли от танцев, то ли от шампанского у меня закружилась голова и он предложил подняться наверх, в приват-комнату, передохнуть и поговорить… А дальше, ну ты сама в принципе все видела. Мне сорвало крышу и понеслась душа в рай. Мне было хорошо, ему было хорошо.
