Я нахожусь почти на пределе терпения, кажется, что каждый нерв, каждая мышца и сухожилие натянуты как на дыбе. Между ног так влажно и горячо, что хочется кричать. Приподнимаюсь и тяну Дэна к себе, но тот со смешком вновь укладывает меня на спину.
— Тише, детка, потерпи…все будет, но позже….- вот черт. Это же нечестно. Сам ранее жаловался, что сил ждать у него нет, а теперь задался целью свести меня с ума. Негодяй. Вот как есть негодяй. Дальше в памяти отложился калейдоскоп из сменяющих друг друга ощущений. Требовательный рот, терзающий мои губы, прохладный кубик льда, сменивший их и скользнувший вниз, путешествующий по разгоряченной коже. От этого контраста огня и льда меня буквально выворачивало наизнанку. Я металась, извивалась, но желанное удовлетворение было от меня так же далеко как Сатурн от Солнца.
Никто не сказал подготовься, ведь не было слов
Когда зацвело все лишенное смысла
— Скажи мне, — раздается над ухом горячечный шепот.
— Что? — мотаю головой, пытаясь встряхнуться. Эта чувственная пытка довела меня почти до беспамятства. Соображаю с трудом и большим скрипом. Приподнимаю голову и замечаю, что Дэн уже успел раздеться и нависает надо мной горой мышц, сверля горящим взглядом, а в живот мне упирается кое-что очень твердое и горячее. — Что ты хочешь услышать?
— Скажи, что хочешь меня, — а сам в это время разводит мне ноги, членом утыкаясь в истекающую соками плоть.
— Издеваешься, да? — я уже стону в голос, а он продолжает меня дразнить. Но я упрямо молчу. Он же и так все прекрасно видит и чувствует, к чему эти странные игры?
— Вот так, значит, да? — кровожадно ухмыляется и раздвинув мои ноги до предела, опускается вниз. А в следующий миг касается губами клитора, облизывает, покусывает, посасывает, заставляя меня исходить стонами и всхлипами. Спускается ниже, заставляя рваться тонкие нити, связывающие мой рассудок с реальностью. — Да, хочу тебя, очень хочу… Дэн, пожалуйста, пожалуйста…
В объятиях как в неизбежности
В осколках оборванных фраз
Давай не проспим этой нежности
Давай не проспим в этот раз
Неожиданно входит в меня одним быстрым движением в тот момент, кода мне уже начинает казаться, что вот-вот умру. На миг мы оба замираем, наслаждаясь плотным единением тел. Он начинает двигаться, а я лишь крепче притягиваю к себе, закидываю ноги ему на спину, хочу ощутить максимум того, что он может дать, впитать до конца каждое мимолетное ощущение.
В северных широтах камни видят сны
Все твои пустоты больше не слышны
Дэн начинает ускоряться и я подстраиваюсь по заданный ритм, пытаясь изогнуться так, чтобы ощутить его как можно глубже в себе. Оргазм накрывает неожиданно, заставив содрогаться как в припадке. Чувствую себя опустошенной, но Дэн умудряется вытянуть из меня все внутренние резервы, и во второй раз с последним стоном я кончаю одновременно с ним, а после обмякаю безвольной куклой, уплывая в море блаженной неги.
На краю Вселенной в переливах дней
Стань моей надеждой, песней будь моей…
[6]
Дэн еще пытается меня тормошить, что-то говорит, но я уже ничего не различаю. Приоткрыв один глаз, обвожу его мутным взором и снова отключаюсь, полностью растворившись в таких крепких объятиях. Сил нет ни на что. Разве что дышать не забываю, и то только потому, что это действо чисто рефлекторное. Улыбаюсь, чувствуя как меня поднимают и несут наверх. Напоследок в голове мелькает мысль о том, что надо как-то урвать время и силы и на учебу… И сделать это будет чертовски сложно.
Глава 33. Что такое ревность и с чем ее едят
ДЭН
Проснулся я хорошо выспавшимся и с широченной улыбкой на лице. Только вот пошарив по кровати рукой в поисках одной ласковой куколки обнаружил, что кровать пуста. И, судя по тому, что простыни прохладные, Элли встала уже давно. И куда ее понесло, спрашивается?
Исходя из ее вчерашнего состояния, сейчас малышке следовало бы мирно посапывать у меня под боком. Откидываюсь на подушки и вздыхаю. Видимо, надо стараться лучше. Чтобы наутро даже сидеть не могла, не то, что драпать из теплой постели с утра пораньше.
Правда, когда взгляд падает на часы, понимаю, что с ранним утром я погорячился. Причем сильно. Стрелки уже давно перевалили за полдень. Наскоро освежившись в ванной и натянув штаны с футболкой, иду искать свою пропажу.
Аппетитные ароматы чувствую еще на лестнице и смело иду прямо на кухню. Застываю на пороге, любуясь хрупкой фигуркой, которая двигается по кухне, гремя мисками и сковородками. При этом еще умудряется пританцовывать, так сексуально повиливая задницей, что у меня непроизвольно усиливается слюноотделение. Ну, и не только оно… А еще на ней милая пижама с танцующими совятами. И это почему-то меня тоже дико возбуждает. Особенно то, как туго ткань штанов обтягивает круглую попку.
Судя по тому, что Элейн меня не замечает, она в наушниках. Пользуясь этим, коварно подкрадываюсь сзади и стискиваю в объятиях.
— Эй, ты чего пугаешь? — оборачивается и возмущенно таращит на меня свои серые глазищи. — А если бы у меня в руках была горячая сковородка?
И что? — вскидываю бровь. — Неужели ты бы меня ею огрела?
— Нет, конечно. Но могла уронить тебе на ногу. Ну, или себе. Или плеснуть маслом. Я не самый ловкий человек, вообще-то.
Упс. А вот с этим не поспоришь. Целую ее в нос и, искренне покаявшись и пообещав больше так не делать, усаживаюсь за накрытый стол.
— Может, помочь? — пусть запоздало, но все же уточняю.
— Неа. Я уже все. — И через минуту на столе появляются миска с салатом, две порции яичницы с беконом и блинчики. А также большая кружка с кофе и чашка какао.
— Любишь какао? — спрашиваю с любопытством. — Если честно, не знал, что в доме оно есть. Холодильник и запасы провианта пополняют местные. Я сам захватил совсем немного. Но раз ты любишь его, возьму это на заметку.
— Спасибо, — Элли улыбается так открыто, что кажется моложе своих лет. — Какао я и правда люблю. Мама мне его часто варила…
Едим мы молча, наслаждаясь обществом друг друга. Обмениваясь мимолетными взглядами и улыбками. И это кажется таким обычным делом, таким естественным и привычным, словно каждый свой день начинаем именно так.
— Ты когда встала? А то я проснулся, а тебя нет, — отодвигаю опустевшую тарелку и тянусь к кофе.
— Примерно час назад. А ты так крепко спал, что решила не будить. Я даже душ успела принять, а ты и не пошевелился.
— Ну так заездила ты меня, милая, — откровенно дразню, а в ответ наслаждаюсь чудным зрелищем пылающих от смущения щечек. — Тебе ведь было хорошо вчера, правда? Даже до спальни отказалась идти. — Черт, кажется, я перехитрил сам себя. Хотел посмущать свою куколку, а теперь от воспоминаний о вчерашнем в штанах снова стало тесно. Как она тянулась ко мне, как подавалась навстречу, как умоляла взять ее и довести до экстаза.
