Я не особо следила за временем, лишь заметила, что на сцену вновь вышел профессор Клафлин. Сопровождала его молодая женщина с подносом, на котором лежала какая-то книга. Как следовало из короткой речи, это был памятный альбом, к которому прилагалась статуэтка за вклад в развитие науки.
— Кристоф был человеком выдающихся способностей и если бы не безвременная гибель, он безусловно смог бы сделать еще немало открытий в области органической химии. — голос профессора громовым раскатом разносился по залу. — Но к несчастью и для мира науки, и для всех тех, кто лично имел честь общаться, учиться и работать с Кристофом бок о бок, он слишком рано нас покинул. А потому нам остается лишь хранить воспоминания о нем. И в сию печальную годовщину, в знак памяти и уважения к профессору Леклерку хотелось бы вручить его дочери Элейн эти небольшие символы почета от всего нашего научного сообщества.
Такого поворота событий я не ожидала. Нет, нам сказали, что ожидается какое-то вручение, но я предполагала, что принимать презенты будет бабушка. В панике смотрю на нее, но она лишь улыбается и молча кивает в сторону сцены. Артур в знак поддержки легонько сжимает мою правую ладонь. А со всех сторон на меня с любопытством смотрят сотни глаз, ожидая, когда я поднимусь и скажу благодарственную речь.
— Иди, милая, все ждут только тебя. — в ее голосе прорезываются повелительные нотки и мне не остается ничего другого как встать и на негнущихся ногах отправиться к сцене. Не устраивать же детские препирательства. Пять минут неловкости — и я свободна. Тяжело вздыхаю в надежде, что скоро это испытание закончится.
Идти от нашего столика недалеко, но для меня эти считанные шаги превращаются в сотни метров. А когда до ступенек остается лишь пара шагов, в спину неожиданно бьет резкий голос, от которого я буквально превращаюсь в ледяную статую.
— Не слишком ли много почета для дочери бессовестной шлюхи?
Глава 45. Все карты раскрыты
В зале и до этого было не особо шумно, а тут и вовсе воцарилась какая-то могильная тишина. Головы всех присутствующих повернулись к двери и в ту же сторону пришлось развернуться мне. Хотя я и так уже знала, кого там увижу.
Элеанора. Не знаю, откуда она взялась, ведь до этого я и следа ее присутствия не заметила. Но тем не менее эта дамочка сейчас стоит возле двери и кривит губы в мерзком подобии улыбки. А глаза полны лютой ненависти, такой же, какую я ощутила еще тогда, во время посещения кафедры. И снова она направлена лишь на меня.
— И не совестно тебе, дрянь малолетняя? Чего ради ты сюда приперлась? Строишь из себя жертву, невинную сиротку, хотя на самом деле такая же хищница, какой была твоя непутевая мамаша?
У этой женщины явно что-то не так с головой. И судя по поднявшимся шепоткам, на этот раз неладное почувствовали все окружающие. В воздухе явно запахло скандалом. Нервно облизнула пересохшие губы, не зная, что ответить на этот отвратительный выпад. Профессор Клафлин первым вышел из ступора и возмущенно начал:
— Элеанора, какого черта ты несешь?
— О, заткнись, Сэм. Просто заткнись и не мешайся. Я все выскажу, все. И так молчала слишком долго.
С этими словами женщина начала приближаться и я наконец смогла увидеть ее глаза. Но ничего человеческого в них не увидела. Там плескалась лишь злоба пополам с яростью. Еще отметила нервные, дерганые движения и то, что одну руку держит в кармане пальто, в котором и заявилась в зал. В душу начал закрадываться липкий страх.
— Элеанора, что вы себе позволяете? — в голосе бабушки слышится металл. Бросив взгляд в ту сторону, вижу как посуровело ее лицо. Она попыталась встать, но Артур удержал на месте. Ему эта ситуация тоже не нравится, вижу, что его челюсти крепко сжаты, а рука намертво вцепилась в спинку стула. Он делает пальцами еле заметный знак, а заметив мой взгляд, одними губами шепчет «потерпи». Боковым зрением замечаю, как кто-то тихо выскальзывает из зала.
— Марта, до чего же вы слепы! Думаете, вы нужны этой прохвостке? Да ей ничего не нужно, кроме ваших денег. Я еле спасла Кристофа из лап ее развратной мамаши, так теперь ее приплод до вас добрался. Тварь! Ненавижу!!!
С последними словами она переходит на такой дикий визг, что закладывает уши. Беспокойство в зале усиливается, а до меня, кажется, начало кое-что доходить. Фотографии. Аноним, их разославший. Тот, кто распустил лживые сплетни после окончания дисциплинарных слушаний. Ну конечно, это должен был быть кто-то близкий к кухне, так сказать.
— Так это вы? Вы разослали те фотографии? — я больше не сдерживаюсь. И даже не боюсь. В моих венах вместо крови один чистый адреналин.
— Надо же, догадалась. Умная дрянь. А что еще мне оставалось делать? Я видела как Кристоф тянет себя в болото, поведясь на сладкие речи этой потаскушки. Делала намеки, но он лишь отмахивался от меня, попросив держать язык за зубами и не лезть в его личную жизнь.
— Зачем? — мой голос полон отчаяния. Машинально запускаю руку в волосы, разрушая хрупкую прическу.
— Я любила его, слышишь? Слышите все? Любила больше жизни. И ждала. А он… Повелся на юное тело, безумец. Повелся как сопливый мальчишка. И никак не хотел одуматься. А я все делала для того, чтобы он образумился. Но моих сил оказалось мало. Слишком глубоко она запустила в него свои когти.
Да нет, пронеслось в мыслях. Безумна здесь только ты. Боже мой, до чего может дойти отвергнутая женщина в своей мести. Какой извращенный разум надо иметь, чтобы такое сотворить.
— Я всего лишь хотела помочь, вернуть Кристофа на истинный путь. Он ведь даже свои научные исследования и статьи забросил, после того как начал встречаться с этой шлюшкой. Иногда даже просил подменить его на парах. А сам в это время развлекался с ней. — и снова огненный взгляд, брошенный в мою сторону. Будь она ведьмой, от меня бы наверняка уже осталась только кучка пепла. — И твою мамашу я тоже предупреждала, грозила отчислением. А эта идиотка сразу же пожаловалась Кристофу, начала лить крокодиловы слезы, а тот вызверился на меня. И мое терпение кончилось. Да, я выслеживала их, долго выслеживала. И они наконец потеряли бдительность. До того обнаглели, что как кролики начали спариваться прямо в аудитории. До чего же это было мерзко.
Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Быстро оглянувшись, увидела вокруг обескураженные лица. Приглашенные явно были не в своей тарелке от услышанного и мечтали убраться куда глаза глядят. Кое-кто из мужчин попытался увести взбесившуюся женщину, но она гаркнула так, что смельчаки быстро ретировались.
— Но даже скандала оказалось мало, чтобы разлучить этих голубков. Пришлось еще слухи распустить. Жаль, что шлюху не выгнали с позором, но она хотя бы убралась с моего горизонта.
— И чего вы добились в итоге? — я не узнавала собственный голос. Он был холоден как лед. А мозг словно разрывало ядовитыми иглами. Вот она, та гадюка, виновник всех бед моей семьи. Стоит в паре метров и нагло ухмыляется, торжествуя победу. Только в чем ее победа, что она выгадала? Развела двоих людей, разбила чужое счастье. Но и сама осталась у разбитого корыта. Окончательно потеряв и любимого человека, и шанс завести нормальную семью. То, что она несчастна и одинока было ясно невооруженным взглядом. Только крайне несчастные люди могут дойти до такой степени одержимости. — Отец не бросился утешаться в ваших объятиях. Страдал в одиночку. А потом разбился. Он умер из-за ваших козней. Неужели вы не понимаете?
