Она смотрит пристально и часто дышит, а я никак не могу понять, что именно так сильно ее пугает!
— Ты что делаешь мне предложение? — удивленно спрашивает она.
— Скорее ставлю перед фактом! — спокойно отзываюсь я, целуя нежную шейку и спускаясь еще ниже.
— Не надо, — жалобно просит меня девушка, цепляясь дрожащими пальчиками за мои волосы.
Касаюсь капризных губ в очередном поцелуе и отстраняюсь, позволяя ей немного успокоиться.
Риана тянет на себя одеяло и пытается подняться, но тут же устало падает на подушку и жмурится.
— Голова опять кружится, — с досадой признается она.
— Тебе нужно поесть! — я поднимаюсь с постели и торопливо одеваюсь.
Девушка и впрямь кажется бледной, измученной и истощенной… Почему она такая худая, разве у беременных не должно быть все наоборот? Нужно как следует переговорить с профессором Градовым или найти кого-то получше, если от старика будет мало толку.
— Я не уверена, что хочу становиться твоей женой, — устало бормочет графиня.
— Кто бы сомневался! — с тем же недовольством отзываюсь я и хлопаю дверью.
Странное создание! Она еще и ПРОТИВ! Похоже, придется смотреть в оба: с нее станется совершить глупую попытку побега посреди ночи!
Глава 26
Я торопливо шагаю по снегу, плотнее закутываясь в одетый наспех полушубок. Мне хочется оказаться как можно дальше от этого дома, от людей, от Него…
Из плюсов сегодня я полноценно позавтракала, и у меня не кружится голова. Я глубоко дышу носом, и свежий воздух придает мне сил, чтобы действовать.
За прошедшие три дня я не раз прогуливалась здесь в сопровождении герцога, но никогда не делала этого так рано и в одиночестве. Солнце поднимается выше, серебрит снежный покров, слепит глаза. Я иду, почти не глядя по сторонам, погрузившись в собственные мысли.
«Что за история с опекунством, дядя? Ты все никак не успокоишься? Будешь говорить, что нельзя было вызволить девушку без этого?» — обвиняющий голос Эрика все еще звучит в моей голове. Австриец явился сегодня утром, и они с Оливером закрылись в кабинете, ну а я, гонимая голодом, стала случайным свидетелем пренеприятного разговора.
«Можно было, но так надежнее! Ты прав, я все никак не успокоюсь! Риана должна быть моей! Просто так… потому что я этого хочу!» — Оливер спокоен и рассудителен, отчего Эрик бесится еще больше.
«Ты поступаешь подло! Она не станет твоей вещью!» — он ударяет кулаком по столу.
«Она уже моя, Эрик! И она носит под сердцем моего ребенка!» — не моргнув и глазом, отвечает герцог.
«Что ты сказал?» — в голосе Эрика тревога и недоверие.
«Ты меня слышал!» — в голосе Оливера холодная констатация факта.
«За тем она и нужна тебе? Чтобы родить наследника и потухнуть в застенках красиво обставленной комнаты за закрытой дверью?»
«А рядом с тобой она бы горела?» — насмешливо интересуется Оливер.
«Ты не станешь хорошим отцом, дядя!» — пренебрежительно фыркает племянник.
«Знаешь, твой отец в очередной раз прислал мне письмо. Ты снова упрямишься и бежишь от своего долга и своей судьбы, предаешь семью?!»
«Это не твое дело! Это НЕ МОЯ семья!» — австриец вскакивает, проводит рукой по волосам, выказывая нервное напряжение и злость.
«В самом деле? Думаешь, если ты будешь кричать об этом громче и повторять чаще, сказанное станет правдой?»
«Замолчи, не пытайся перевести тему, мы не закончили разговор!»
«А по-моему, закончили! Ты не приблизишься к графине, потому что она только МОЯ забота! Более того я посодействую, чтобы тебя направили служить прямо сейчас, туда, где ты сможешь потрудиться на благо своей Родины и применить весь свой горячий пыл по назначению! Глядишь, и голова просветлеет!»
«Это что шутка?» — Эрик замирает, гневно уставившись на своего дядю.
«В этом конверте указания о твоем распределении и письмо для фельдмаршала Шварценберга. Вздумаешь отказаться и сбежать и сам пойдешь под суд, порядок тебе известен! И поверь, отец, от которого ты так грубо отказываешься, тоже за тебя не заступится!» — Оливер бросает на стол конверт с гербовой печатью и скрещивает руки на груди.
«Ты не посмеешь!» — едва сдерживая гнев, произнес Эрик.
«Я уже посмел! Не волнуйся, за тобой присмотрят и не позволят натворить глупостей! Я хочу гордиться нашим родством, а не сожалеть о том, что однажды пригрел неблагодарного отпрыска своего двоюродного брата!»
«Ты пожалеешь!» — севшим от ярости голосом прошипел племянник в ответ.
«Почему? Почему ты злишься? Армия никогда не была тебе в тягость! Без службы ты откровенно начинаешь скучать! И, если ты и дальше намерен отказываться от наследства, то это единственный доступный способ стать уважаемым и получить высокое звание за собственные заслуги! Хотя, конечно, еще ты можешь попытаться выгодно жениться: если на примете уже есть подходящая кандидатура, то я, пожалуй, уступлю тебе!» — Оливер насмешливо выгибает бровь, ожидая ответа, а я торопливо отскакиваю от двери и стараюсь скрыться, не привлекая к себе внимания.
Странное чувство, оказаться свидетелей подобной сцены. Насколько правдивы слова герцога? Таким способом он просто пытается избавиться от слишком буйного племянника? Но Эрик хороший человек, честный! Что если он пропадет на службе, серьезно пострадает… и все ради того лишь, чтобы держать его подальше от меня?
Ускоряю шаг, наконец завидев впереди небольшой склон. Там внизу есть лиственный лес и даже заледеневшая речка. Тропа, по которой я шла все это время, плавно уходит по склону к недавно застывшей проруби. Должно быть, кто-то из слуг промышляет зимней рыбалкой?
Деревья растут редко, и отовсюду проглядывает солнце, заполняя утренним светом берег реки. Глупо было вот так убегать, но я хотела остудить голову и побыть наедине со своими мыслями, даже предупредила Анну о том, куда иду, на случай, если хватятся. Я очень надеялась, что хотя бы полчаса у меня все же есть.
Зачерпнув варежками горсть снега, всматриваюсь в пушистые снежинки, подбрасываю их вверх и с детским восторгом наблюдаем за тем, как они сыплются мне под ноги.
— Почему вы ЗДЕСЬ?
Оборачиваюсь, грустно вздыхаю, наблюдая герцога, торопливо спускающегося по тропе. После той ночи я попыталась вернуть дистанцию между нами, хотя бы немного… и теперь мы снова вежливо «ВЫкаем» друг другу.
— Доктор советовал мне гулять каждый день, разве вы не знали? — спокойно напоминаю ему, хотя внутри меня в это время натягивается тонкая струна.
Мужчина изучает меня придирчивым взглядом и поджимает губы.
— Знаю, но сейчас слишком рано, а вы не попросили никого сопровождать вас! А если бы у вас закружилась голова, случился обморок?
