Странно, но сейчас в моих руках оказалась «Божественная комедия» Данте Алигьери. Она была достаточно тяжелой для левой руки, и я тут же положила книгу на колени, чтобы было удобнее читать. Я коснулась темного переплета и раскрыла первую попавшуюся страницу.
«Зло ближнему — вот где источник бед, Оно и сбросит в пропасть, может статься», — хорошая цитата, сразу напомнила мне об отце, который никак не мог остановиться в своей жажде отомстить. Теперь его личный убийца и мучитель, отправленный за тем, чтобы убить родную дочь, станет для него погибелью. Гордое имя князя Строгонова померкнет, утратит свой прежний лоск, а награды, полученные в бою, обесценятся… Остановится ли на этом герцог, когда окончательно оправится от раны, кто знает? Если ад, о котором писал Данте, существует, какой из девяти кругов достанется отцу?
— Кажется, дядя всерьез увлечен вами, графиня! — я вздрогнула, услышав за спиной голос Эрика, и обернулась.
— Вы застали меня врасплох, — пожурила его, намеренно игнорируя сказанное.
— И отвлек от увлекательного чтива? — насмешливо интересуется австриец, указывая взглядом на книгу в моих руках. — Неожиданный выбор!
— «Кто б ни были входящие сюда, Оставьте здесь надежду навсегда!» — пожалуй, такая надпись могла бы украсить ворота родительского дома! Все наше детство отец превратил в хождение по мукам, и я словно уже была в преисподней и видела ее обитателей! Даже не знаю, чем еще можно меня удивить или напугать после всего этого! — картинно вздыхаю и откладываю книгу в сторону.
— Да уж, я недавно имел удовольствие познакомиться поближе с одним из ее жителей! Он действительно позволял этому сумасшедшему наказывать вас за проступки? Бить? — Эрик как человек пылкий и порывистый едва сдерживает раздражение и злость, когда говорит о Егоре. Я же лишь пожимаю плечами: к счастью, и эта страница моей жизни теперь позади. Да и зачем, бога ради, мне его жалость!?
Вместо ответа на далеко не самые приятные вопросы я припоминаю еще одну цитату из книги.
— «Кто сам не сдастся, тот непобедим» — я всегда старалась придерживаться этого простого принципа, иначе он давно бы смог меня сломать!
Австриец смотрит серьезно и пристально, понимая и принимая мой ответ.
— По-моему, я уже это говорил, но повторю снова: вы удивительная, Риана! И я не единственный, кто понимает это! — австриец опускается в кресло напротив и пристально изучает мое лицо несколько мучительных мгновений. — Знаете, я никогда не видел, чтобы дядя так заботился о ком-либо. А ведь он пытался защитить вас, даже находясь в бреду!
— Да, я помню, — как можно спокойнее отзываюсь я, неосознанно поглаживая запястья, на которых еще остались следы от его рук. Герцог в горячке сжимал их слишком крепко: так сильно боялся, что я исчезну.
— Вы действительно поженитесь?
— Вероятнее всего, что да, — я не прячу взгляд и смотрю прямо в лицо, желая увидеть его реакцию и искренне надеясь, что Эрик больше не ревнует меня, что его привязанность ко мне наконец ослабла.
— Я хочу, чтобы вы знали, Риана, что, если вы этого не желаете, он не сможет вас заставить! Я помогу, только попросите! Не соглашайтесь на то, чего на самом деле не хотите из одной лишь благодарности! — австриец слегка наклоняется и всем своим видом демонстрирует серьезность своих намерений.
— Со мной все в полном порядке, Эрик! Твой дядя не причинит мне вреда! А я соглашаюсь на этот шаг по доброй воле! Потому что хочу этого! — я улыбаюсь и делаю небольшой глоток из чашки с почти остывшим чаем.
Мне спокойнее оттого, что глаза молодого человека вовсе не ослеплены ревностью, но полны благородных стремлений защищать слабых и бороться с несправедливостью.
— Я слышала, вы отправляетесь на службу, и, кажется, вас к этому именно принуждают? — я не хотела обидеть Эрика и постаралась задать вопрос так, чтобы он услышал в нем лишь участие, а не насмешку.
— Вы правы, дядя оказал некоторое содействие в этом деле, и я действительно вспылил и выразил свое недовольство! Однако Оливер прав: в моей ситуации — это действительно наиболее логичный выход из положения! Кроме того, хочу я этого или нет, но он уже позаботился, чтобы меня приняли со всем уважением и оказали радушный прием! Надеюсь только, что меня не запрут в штабе и позволят показать себя на поле боя! — со вздохом заключил австриец.
— Я очень волнуюсь за вас, — искренне призналась я.
— Не стоит, на все воля случая! От судьбы нельзя скрыться, затаившись где-нибудь в углу! Однако перед отъездом у меня все же будет к вам одна маленькая просьба!
— Конечно, все, что угодно! — торопливо заверяю его.
— Я бы хотел, чтобы вы передали сестре мое письмо. Дело в том, что мы не очень хорошо распрощались с ней при нашей последней встрече и, полагаю, я вел себя слишком резко и хотел бы извиниться, но, увы, не знаю нового адреса! Вы окажите для меня эту услугу?
— Я уверена, Алиса будет очень рада! — громко восклицаю и пытаюсь приободрить мягкой улыбкой. Кажется, кое-кто все же увлекся моей сестренкой, но очень не хочет признаваться себе в этом!
— Сомневаюсь, но я все же рискну! — возводя глаза к потолку, произносит Эрик.
— Что ж, это вполне оправданный риск, — отвечаю ему, продолжая загадочно улыбаться.
Эрик достает из внутреннего кармана конверт и протягивает его мне. Я поднимаюсь на ноги, намереваясь покинуть библиотеку, но останавливаюсь, рассматривая подпись, сделанную аккуратным и очень необычным почерком «Княжне Строгоновой Алисе Николаевне». Так официально и все же очень трогательно!
— Красивый почерк!
— Эй, это еще что за новости! Кто это смеет писать тебе письма, кроме меня? Сейчас же объяснись, сестричка!
Всего мгновение, и весь мир переворачивается с ног на голову. Ураган по имени Алиса выхватывает у меня письмо и картинно изображает на лице ревность. Я, раскрыв рот, таращусь на невесть откуда взявшуюся сестру, одетую в темное дорожное платье, а она преспокойно изучает хищным взглядом только что украденный прямо из моих рук конверт.
— Постой, это что, письмо для меня? Но почерк не твой! — она поднимает голову, находит взглядом Эрика, и в голубых глазах тут же мелькает понимание, удивление, восторг и… гнев.
Нахалка задирает свой носик и одаривает австрийца надменным взглядом.
— Так, а теперь уже и мне стало интересно, кто это там написывает тебе любовные послания, дорогуша?! — незнакомый голос доносится от двери, и все присутствующие тут же синхронно оборачиваются.
Я поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с юношей, который небрежно кивает мне головой и развязной походкой шагает к МОЕЙ сестре.
На вид незнакомец мой ровесник. Высокий, статный, красивый и совершенно точно себялюбивый тип: этакий хозяин положения, абсолютно убежденный в собственной безнаказанности! И это что, и есть тот самый Алекс?!
Парень пригляделся к злосчастному конверту, проследил тревожный взгляд Алисы и, прислонившись плечом к полке, тут же принялся строить свои догадки.
