«У нее есть сестра? Я должен жениться на ней?» — он посмотрел на княгиню и потонул в глубине ее отчаяния и боли.
— Я сделаю это! — словно в бреду, не своим, чужим голосом, ответил он.
— Клянетесь? — недоверчиво переспросила Риана.
— Клянусь всем, что у меня есть, — тверже и громче заверил ее Эрик.
И с глаз девушки полились слезы, она облегченно выдохнула и вдруг почувствовала, как сильно устала и как тяжело продолжать эту борьбу с собой: руки ныли от перенапряжения и больше не хотелось цепляться за горячий металл перил, захотелось устремиться к той самой свободе, о которой она так мечтала.
— Пустите меня к ней, я ее сестра, да пустите же! Ри, что ты делаешь, РИ! — крик Алисы заставил ее вздрогнуть, она посмотрела на ворвавшуюся, словно ураган, сестру с сожалением и любовью, произнесла едва слышное «прости» и разжала пальцы.
Молодой граф Кауст рванул вперед в попытке поймать графиню, когда понял, что она решилась… но не успел, зато ему удалось схватить другую девушку, едва не последовавшую за своей сестрой в пропасть.
Маленькая и слишком хрупкая, чтобы вырваться из его рук она только бессильно всхлипывала и просила отпустить к сестре, потому что она не сможет без нее жить.
А он крепче сжимал руки и укачивал ее, словно маленького ребенка, пытаясь отговорить от этого поступка.
Эрик с ужасом смотрел вниз на неподвижное тело, которое обступила собравшаяся внизу толпа, и не мог отвести взгляд, не мог сдержать скупой слезы. Он не позволял Алисе смотреть туда, сильнее прижимая девушку к груди.
Мелькнула мысль о том, что он только что пообещал на ней жениться и еще другая мысль, о том, что Риана была права, девочка пропадет без сестры…
«А если отец отдаст ее замуж за еще одного «выгодного» жениха?» — стало совсем тошно и противно, руки чесались от желания изрубить саблей князя Строгонова.
В какой-то момент перед ними возник Костя.
«А куда делись крепостные у дверей?»
— Что ты делаешь? Кто это? — холодно и раздраженно спросил Крайнов.
Эрик посмотрел на него глазами полными презрения, если не сказать отвращения.
— Где ты был? — единственный вопрос, на который он хотел знать ответ.
«Что, если она могла послушаться его? Риана могла стать его невестой, возможно, она успела влюбиться в Крайнова, а он разбил ее сердце, как и многим другим до этого!? Что если Косте удалось бы отговорить ее совершать самоубийство?»
— Внизу, думал, она просто дурачит нас, чтобы припугнуть муженька или отца, не знаю кого! — снова раздраженно ответил он. — Ты не ответил на мой вопрос, кто это?
— Не твое дело! Я сегодня же покидаю твое имение, Крайнов! Нашей дружбе конец! — резко и зло проговорил Эрик.
— Что? — опешил Константин.
— Ты бездушный мерзавец, подлец! — сквозь зубы ответил Эрик, поднимаясь с пола вместе с обмякшей и все еще всхлипывающей девушкой.
Он посмотрел на Крайнова и, толкнув того плечом, прошел мимо.
Посмотрел на девушку и удивленно замер.
«Сколько же ей лет: четырнадцать? пятнадцать? Совсем ребенок! — и тут же одернул себя. — Дал слово — держи!» — строго сказал себе и снова ускорил шаг, храня в сердце надежду на чудо и веря, что молодая графиня обязательно выживет.
Глава 10
«Кажется, в этот раз отец явно переусердствовал… Что ж так больно-то, а!? Вспомнить бы еще, за что мне так сильно досталось!» — это первые мысли, которые крутились в моем туманном сознании, когда я начала просыпаться.
Голова болела и болела так сильно, что от боли сводило челюсть, а в ушах словно что-то неустанно звенело. Грудную клетку сдавливало так, что я не могла полностью вдохнуть, правый бок немел, а вот слева наоборот неприятно обжигало болью.
«За что же он мне так всыпал!?» — снова задалась вопросом я, старательно и пока что безрезультатно пытаясь разлепить веки.
— Кажется, она начинает приходить в себя, господин, — незнакомый женский голос совсем рядом заставил меня насторожиться.
— Надеюсь, что так, иначе мы можем все потерять! — теперь уже знакомый голос отца, сухой и несколько обеспокоенный.
«Можем все потерять» — эти слова заставили меня напрячься и постараться вспомнить, о чем идет речь.
— Нужно вызвать лекаря для графини? — нерешительный голос прислуги и сдавленный вздох.
— Лекарь придет к полудню, чтобы сменить повязки и осмотреть ее раны, так что… мы подождем! — спокойно осадил ее отец.
— Надеюсь, ты меня слышишь, Риана: ты должна прийти в себя как можно скорее, девочка!
Я не слушала его слов: в голове снова и снова звучало только одно и то же слово — «графиня». Прислуга назвала меня графиней, не княжной…
Память потихоньку стала возвращаться, подкидывая в мое сознание все новые и новые картинки из прошлого: появление в наших землях лжеграфа, мое спасение из лап этого животного и наивная и ничем не оправданная любовь к бездушному Крайнову, потом ужасная свадьба и я в объятьях старого и сморщенного Богданова, связанная с этим человеком до конца своих дней, а потом очень смутные и расплывчатые мысли о безысходности моего такого положения и последний шаг в никуда…
Я распахнула глаза, попыталась подняться с постели, но не смогла и пошевелиться, вдруг услышав собственный болезненный стон.
— Не двигайтесь, сударыня, вам пока нельзя подниматься! Какое счастье, что вы пришли в себя, мы уж и надеяться боялись, — над моим лицом склонилась смутно знакомая служанка.
Кажется, это из ее рук я забрала ту самую последнюю бутылку вина.
— Нужно срочно позвать вашего отца! — тут же всполошилась она.
Я только сейчас поняла, что его уже нет в комнате и вдруг испугалась от одной мысли, что он окажется рядом, когда я настолько беспомощна.
«Боже, как мне вообще удалось выжить, почему я не умерла, что они теперь со мной сделают!?»
Я попыталась остановить ее, но вместо моего привычного голоса раздался лишь раздирающий горло хрип и кашель.
Молодая крестьянка, застыла на месте и вернулась к моей постели, что-то приложила к моим губам, и я сделала один неуверенный глоток. Горьковато-кислый отвар каких-то трав смочил горло, и я вновь смогла заговорить, хотя голос мой по-прежнему ломался и хрипел, царапая горло при каждом новом слове.
— Где я?
— В своем доме, конечно же, графиня, в доме вашего покойного супруга! — произнесла она, немного склонив голову к полу.
— В доме… кого? — я снова закашлялась, давясь словами и не веря собственным ушам.
— Осторожнее, хозяйка, вам нельзя волноваться! — испуганно ахнула девушка, всплеснув руками и тряхнув выбившейся из-под чепчика светло-русой челкой.
