«Опять она за свое принялась, глупая девчонка! Вам так не терпится отправить старуху на тот свет?» — ворчливый голос бабы Феня все еще звучал в моей голове. «Ох и намаюсь с вами, барышни!»
«А ну марш на кухню, выпей-ка еще один бокал моего отвара и попроси приготовить бульон для сестры!» — совсем уж невежливо обращалась знахарка с моей Алисой, словно и впрямь отчитывала нашкодивших внучек. Кажется эта странная, иногда очень настойчивая и грубоватая старуха стала первым человеком, кто по-настоящему о нас заботился, и мы с Алисой просто не могли и не хотели на нее обижаться.
«Что со мной случилось, баба Феня?»
«Ты уж прости меня, деточка, совсем я слаба стала, справляюсь плохо, видно, раз недуг твой так скоро вернулся и с новой силой терзать тебя начал, не проходит, не отпускает! Нельзя тебе волноваться и огорчаться, иначе голова будет болеть так, что и с ума сведет тебя хворь эта поганая. Коли дома застанет, то ничего, я уж отпою тебя настойками и целебными травками, заберу себе часть твоей боли! А коли рядом не будет меня, кто же тогда тебе поможет!?»
«Хватит!» — нетерпеливо остановила я поток сочувствия. «С моими ногами все в порядке? После падения я сильно хромала, а потом в пути вообще перестала чувствовать правую ногу…» — помню, как отбросила в сторону одеяло и с тревогой посмотрела на вполне здоровую с виду конечность.
«Все хорошо с твоими ножками будет, ты девочка сильная, справишься, но падать тебе нельзя, опасно! Надо бы человека рядом иметь, чтобы всегда мог подхватить и защитить», — с намеком произнесла знахарка, а я обиженно поморщилась, как от чего-то кислого.
«Обойдусь!»
Не к месту вспомнился Крайнов с его заботливо протянутой рукой, и я мысленно отругала себя, потом графа, потом представила, куда ему следует идти вместе со своей заботой и участием и… на душе немного отлегло.
Не хотелось бы повстречать его: сегодня я должна быть сосредоточена и спокойна!
Крепко хватаюсь за перила, чувствуя головокружения, руки до самых локтей обтянуты перчатками, скрывающими подживающие царапины на ладонях — до сих пор не пойму, как умудрилась так себя поранить!
Тяжело вздохнула и снова продолжила путь. Меня не приглашали и явиться вот так на бал, значит, показать себя не с самой лучшей стороны — это ведь явный признак дурного тона… Но когда меня это останавливало!?
Как только я узнала от Демьяна, что именно произошло, пришла в ужас и постаралась как можно скорее восстановить силы. Выяснить, где сегодня будет герцог, было куда сложнее, но и с этой задачей нам удалось справиться.
Я не знала, что это за человек: ничего, кроме того, что успел сообщить мне Эрик в тот день, но не собиралась предавать данного тогда слова! Для меня австриец стал настоящим другом, а ведь я почти никогда не доверяю мужчинам!
Сегодня мне нужно спасти приятеля и сообщить сестре добрые вести, плохих она может и не вынести… Я снова почувствовала, как ставший почти привычным страх костлявыми пальцами сковывает горло, как леденеют мои руки, а ноги становятся ватными. Усилием воли заставила себя остановиться и перетерпеть приступ паники…отпустило.
Пока я была в беспамятстве, Алиса не находила себе места, беспрестанно плакала надо мной, отказывалась уходить и почти ничего не ела, ночью же она просыпалась от собственного крика, срывая голос до хрипоты, а потом… случился первый и очень серьезный приступ удушья…
Если у меня тревога, злость и любые негативные эмоции вызывали жуткую головную боль, то ей грозили настоящей трагедией.
Дворецкий одарил меня дежурной улыбкой и вежливо распахнул двери.
Яркий свет на мгновение ослепил, и я замерла на месте, привыкая к шуму и людям.
— Ее благородие, графиня Риана Богданова! — громко объявили мое имя.
Народу в доме графа Дорохова было много. Светские дамы прохаживались по залу, размахивая веерами и зорко посматривая по сторонам. Я почувствовала на себе взгляды десятков пар глаз и точно знала, что вовсе не мой внешний вид стал причиной такого острого внимания окружающих.
Снова расправила плечи, вздернула подбородок и зашагала сквозь океан человеческих тел, разыскивая хозяина дома и желая поскорее покончить с принятыми условностями.
Гневные, насмешливые, осуждающие, ненавидящие взгляды и шепотки обжигали кожу слегка приоткрытых плеч, но я продолжала щедро одаривать их всех миролюбивой улыбкой светской дамы, благо дорогой батюшка научил меня делать это в совершенстве!
«Думаете. Я питаю к вам куда более теплые чувства?» — с горькой усмешкой подумала про себя.
Глава 9
— Как она посмела сюда заявиться!?
— Какой скандал!
— Совсем стыда нет!
Я слышала эти фразы, хотя никто пока не говорил мне ничего подобного, глядя в глаза или на прямую обвиняя в чем-либо. Однако прежде такого откровенного неприятия мое появление никогда не вызывало.
Я продолжала идти сквозь толпу, со спокойной и вежливой холодностью игнорируя всех вокруг. Впереди я уже видела графа Дорохова, высоко мужчину лет пятидесяти с огромными залысинами не лбу. Однако неожиданно меня остановили, бесцеремонно ухватив за запястье.
Я вздрогнула и обернулась. Руку тут же отпустили: Константин Крайнов стоял прямо передо мной, а я его и не заметила.
— Графиня? Не ожидал встретить вас сегодня здесь! — проговорил он, изучая меня внимательным, пронзающим взглядом.
Я тоже застыла на несколько коротких мгновений, воздух не поступал в легкие, словно где-то перекрыли доступ кислорода. Черный фрак, гордая осанка, легкая ироничная улыбка, глаза, которые покоряют одним взглядом, заставляют забыть, как дышать… почему на меня он действует именно так? Почему я до сих пор ощущаю прикосновения его пальцев на своем запястье, даже не смотря на наличие кружевных перчаток?
«Опомнись, Риана! Ты же не безмозглая наивная барышня! Лучше оглядись по сторонам, наверняка где-то поблизости он оставил без присмотра очередную жертву своего обаяния!»
Образ красавицы «Кэт», встреченной в том переулке неделю назад, немного отрезвил, и я смогла вернуть своему лицу холодный и надменный вид, оставив лишь скупую улыбку на губах.
— Здравствуйте, граф! Я тоже не ожидала Вас тут встретить, более того я надеялась избежать свидания с вами, но вы, к моему глубочайшему разочарованию, тоже здесь! — я горько вздохнула и развели руки в сторону.
Мне не нравилось то, как люди на нас смотрели. Что ж теперь я точно знаю, что значит выражение «оказать холодный прием»! Не будь все они благородны и воспитаны, давно бы плюнули мне в лицо или запустили камнем в голову, а может, выволокли бы за волосы прямо на лестницу? Но откуда СТОЛЬКО презрения и осуждения?
Я решительно не понимала этих людей! Они все сочувствуют моему отцу? Почему? Почему эти мужчины и в особенности женщины так сочувствуют и сопереживают этому тирану, закрывая глаза на его жестокость и черствость!?
