– Три дня.
– Ты вела?
– Да. Ехали почти по кратчайшему пути, напрямик. Мы останавливались, только когда я уставала настолько, что не могла вести.
У нее слипались глаза, но ей нельзя было останавливаться. Было еще слишком светло, Росс не мог выбраться из багажника и сказать ей, что можно передохнуть. Но она должна была остановиться. Иначе никак.
Она заглушила мотор в Аризоне, в придорожном паркинге, в тени, откинула кресло и прилегла на секунду, чтобы отдохнули глаза.
Когда она открыла их, уже стемнело, Росс тряс ее за плечо, мол, пора ехать. Рядом стоял «Шевроле-Камаро», там сидела мертвая, высосанная досуха супружеская пара и пялилась мертвыми глазами в темноту. В открытую водительскую дверь виднелась отвисшая челюсть трупа.
Машина с ревом вынеслась на хайвэй, и Росс снова заговорил – о том, как быть вампиром, о проблемах с Белым гигантом в Далласе и что-то про заход на территорию другого вампира без разрешения, и о том, как получит разрешение, если достанет типа по прозвищу Ворон. Даветт все еще не понимала, кто этот Ворон и отчего вампиры хотят убить его. А она уже видела столько жутких убийств, рассеченных, разорванных тел. Предстоит еще одно. Ну и что? Она вообще уже ни за кого не переживала. Кто-то умирает каждую ночь. Ни к чему знать их имена.
И подробности ни к чему. Раньше Росс всегда держал все в секрете, а теперь вдруг решил рассказать. Мерзость. Даветт не хотела слышать. Не желала знать.
Да она вообще не хотела ровно ничего.
Даже умереть. Слишком устала.
Она немного подумала о том, как остановиться в придорожном городишке, купить в аптеке пилюль и немного водки, чтобы запить, а может, и много водки. Но – слишком хлопотно.
Все безразлично и серо.
Она так устала.
А потом, в самом финале пути, под луной, на приморской трассе в северной Калифорнии, Росс пробился сквозь усталое безразличие. Даветт наконец поняла, отчего он так много рассказывает.
Этот Ворон был не просто типом с улицы, жертвой Голоса, игрушкой монстра. Ворон был гораздо большим. Пусть и обычным, но могущественным, невероятным человеком.
Убийцей вампиров.
Подумать только, существовал тот, кто смел встать против них – и выиграть. В истощенную душу Даветт будто вдохнули жизнь, разогрели кровь. Внутри зашевелилось что-то давно забытое, потерянное, и она потянулась изо всех сил, нащупала и узнала – настоящую себя. Ту, какой была целую вечность назад.
А потом она поняла, что человек Ворон умрет, и снова запрятала свое «я».
А он обязательно умрет. От монстров не спастись.
Так что Даветт покорно выслушала план чудовища и выполнила приказ: переоделась в чистое, постаралась изобразить репортера, пригладила одежду, отправилась в здоровенный особняк на хребте над Пеббл Бич и постучала в парадную дверь.
А там встретила Команду, и та понравилась Даветт, но она отказалась признаться себе в этом и подтвердила, что человек по имени Джек Ворон не приедет до следующего дня, вернулась к машине и рассказала Россу. Тот разъярился и хотел перебить всех в особняке до возвращения Ворона, но…
Росс не мог позволить себе спугнуть Ворона. Не мог позволить себе снова подвести Белого гиганта. Но не хотел и уезжать.
Перед рассветом Росс залез в багажник нанятой машины и запечатал себя личной печатью, чтобы никто не мог взломать крышку. А Даветт лежала на переднем сиденье и заснула с мыслью о том, что завтра поможет вампиру насытиться.
Но не получилось. Ее разбудила проезжающая мимо машина Ворона. Наступил четвертый день путешествия. Четвертый день никто не кусал Даветт, и, может, ей прибавилось чуточку, самую малость сил и воли, и тихонько затеплилась надежда.
И потому Даветт вышла из машины и отправилась говорить с глупцом, посчитавшим, что его пьяная шайка сможет остановить зло.
Он оказался вовсе не таким уж особенным, но не то чтобы очень обыкновенным. Обыкновенным людям не стать профи в охоте на вампиров. Она прилежно играла в репортера, Ворон провел ее сквозь пустые комнаты мертвых товарищей. Сколько их было? Семь? Да, семеро тех, кому хватило безумия пойти за Вороном. Он рассказал, как они жили и умерли, и это были чудесные рассказы.
А потом он сказал, что Команда собирается уезжать, и спросил, хочет ли Даветт с ними, а снизу послышалась музыка, и, в общем…
Даветт согласилась. Просто согласилась.
И сама не поняла, откуда взялась храбрость.
Но заподозрила, что навеяло музыкой.
– А что за музыка играла тогда внизу? – вдруг спросила она Джека.
– Внизу? Когда внизу?
– Когда мы были в Калифорнии и ты попросил меня лететь с вами.
– А, это когда мы были в зоопарке… Стиви Рэй Вон. Техасский рок-н-рол.
Она улыбнулась.
– Да, рок-н-ролл – в нем и дело!
И Кот вместе с остальными улыбнулся ее улыбке, первой за много дней, но…
– Не понимаю. При чем тут музыка? Ты разве не любишь рок-н-ролл?
И тут она рассмеялась от души.
– Я люблю. А Росс ненавидит. Все вампиры ненавидят рок-н-ролл.
– Что? Серьезно?
– Ну да, – подтвердила Даветт и захихикала. – Он рассказал мне в поездке. Все вампиры ненавидят, да.
– А что они любят? – захотел узнать Кирк.
– Оперу. Все виды оперы.
– Само собой, – пробормотал отец Адам.
Все посмотрели на него и улыбнулись.
– А, так вот в чем дело., – резюмировал Джек. – Когда ты услышала музыку, ты сбежала.
– Да. Я и не думала – просто согласилась.
– И это всё?
Она вздохнула, посмотрела на него.
– И всё.
Повисла тишина. Команда думала о том, как милая, теплая, нежная девушка с золотистой кожей стала рабыней, извалялась в грязи, о том, кем она была и что потеряла, и о том, что с ней сделали…
Карл Джоплин встал, подошел к ней, посмотрел, протянул огромные мясистые руки. Она заколебалась, но все же вложила ладошки в его ручищи, а он вытянул ее из кресла и, усмехнувшись во весь рот, сказал:
– Ты такая хорошая.
А затем обхватил ее будто медведь. Она почти скрылась из виду.
Им счастливо усмехалась вся Команда.
Феликс не мог понять, что и подумать об услышанном этой ночью. Он был шокирован? Конечно, да. Но родилось ли у него отвращение, желание оттолкнуть? Нет. К ней – уж точно нет. Его только ошеломило, немного обескуражило. Слишком длинный и подробный рассказ и слишком в нем много монстра.
Твари хорошо знают, как искалечить жизнь.
Но как он, Феликс, теперь относится к Даветт. Как, по-настоящему?
