Трое мужчин уселись за стол и добавили сигаретной вони.
– Джек, нам всем придется рискнуть, ты же знаешь, – тихо, почти шепотом, произнес Кот.
Джек и не глянул на него, промолчал, только затянулся. Кот переглянулся с Феликсом и попытался снова.
– Джек, мы не можем двигать ее. И… в общем, поставим сенсоры снаружи, перед больницей, и узнаем, если они явятся. Черт возьми, они же могут и не явиться.
Ворон свирепо уставился на него.
– Вишневый, они же знают: она ранена. Ты в самом деле веришь, что они не придут?
Кот лишь беспомощно посмотрел на него.
– А ты веришь? – спросил Джек у Феликса.
– Нет, – спокойно глядя в глаза, ответил тот.
Повисло молчание.
– …Но мы тут можем придумать кое-что, – упрямо продолжил Кот. – Драться и не потребуется. Они же, наверное, явятся через парадное – почему бы им не с парадного? А мы услышим и тогда переместим ее.
– Ну-ка, ну-ка, – подбодрил Феликс.
– Мы ее переместим к заднему двору. Здесь куча длиннющих коридоров. А мы перекатим ее через зал, загрузим в лифт и выедем с тыла. Знаете, я там всё проверил и высмотрел, где припарковать «блейзер».
Затем Кот принялся в подробностях и очень убедительно объяснять, почему это отличный план, а не рецепт самоубийства.
Феликс молча слушал и ненавидел услышанное. Ох, мать вашу, всё-то они знают и представляют: и когда явятся, и откуда, и сколько, и как, мать вашу, их остановить ночью. Что, кто-то серьезно верит в возможность прокатить по госпиталю тяжелораненого пациента на каталке и притом отбиваться от вампиров?
Но, слушая, Феликс смотрел на Джека и видел, как он, измученный и побитый, шел отдавать последний долг Карлу Джоплину. И как потом вдохнул и расправил плечи, а через десять минут спас всех и вся в одиночку.
А теперь Кот пытается убедить, что все обязательно будет в порядке и получится. Чудак.
Феликс улыбнулся.
Кот заметил улыбку и осекся.
– Феликс, в чем дело? – осведомился Джек. – Что-то не то с замечательным планом?
– Херня он.
– А ты, конечно, предпочел бы убраться отсюда.
– Еще бы.
– В самом деле?
Феликс помимо воли ухмыльнулся. Они что, и в самом деле думают, будто он оставит Аннабель? Или тебя, Ворон, после того, что ты учинил?
– …Джек, а ты мудак, – наконец сообщил он.
Джек посмотрел на него, усмехнулся:
– Ну, не без того… Хм, ладно. Что уж тут. Похоже, мы остались с чудесным кошачьим планом. А может, стрелок придумал что-нибудь еще?
– Боюсь, нет.
– Я этого и боялся. Ладно. Но выхода для бегства нужно проложить два. Отправляйся к епископу и приведи трейлер. Я хочу два выхода отсюда. Выясните с Котом, где поставить машины. И лучше отвезти Даветт куда-нибудь. Где мы собирались провести ночь? У «Галереи»?
– Она не поедет, – сказал от двери отец Адам.
– Э-э?
Адам покачал головой.
– Она не хочет оставлять Аннабель.
Феликс фыркнул:
– Да черта с два она не хочет! Ты просто…
– Феликс, она в самом деле не хочет, – перебил Кот.
– Вот дерьмо, – сказали оба.
– Эй, парни, – склонившись над столом, изрек Кот. – У нас тут заваруха. И каждый ее разматывает в своем стиле.
Феликс посмотрел так, будто Кот свалился с Марса.
– В своем стиле, да? – чуть слышно пробормотал Джек. – О как мило.
Он раздавил окурок и скомандовал:
– Устанавливаем детекторы, пригоняем трейлер, прокладываем два маршрута на выход. За два часа до темноты кто-нибудь – нет, ты, стрелок, потому что это твоя женщина, – берешь за задницу нашу мелкую мученицу и волочешь в мотель, потому что это мой стиль и я тут командую.
Феликс ухмыльнулся вместе с остальными и спросил себя, какого, в общем-то, рожна? Вот так, головой в омут, не помолившись, и я уже согласен…
– Мистер Ворон? – сказали за спиной Адама.
Сиделка Аннабель. Мужчины вскочили.
– Она? – начал Джек.
Сиделка натянуто улыбнулась.
– Она снова очнулась и хочет поговорить с вами.
– Хорошо, – уже на ходу сказал Джек. – Все – двигайтесь. Я жду трейлер здесь через час – и со всеми кроватями наготове. Нужно выспаться перед ночью.
Бледная как простыня Аннабель, проткнутая трубками, окруженная пищащей электроникой, все же умудрилась выглядеть уверенной и сиять оптимизмом.
– Ну да, что стиль, то стиль, – подумал Джек.
Даветт поспешно вскочила, освободила место.
– Аннабель, ты хоть когда-нибудь спишь? – прошептал он.
Она даже не стала улыбаться.
– Джек, надо поговорить, – хрипло произнесла она.
Но говорила только она, а он слушал и злился. Аннабель, хоть и полумертвая, все поняла. Она знала, что не может двигаться, а на подходе ночь. Она знала, что у вампиров, как и у Джека, есть связи. Вампиры знали про Команду всё. Знали и про Аннабель, и про ее теперешнее состояние.
И она поняла, что вампиры обязательно придут за ней, а полиция не сообразит, что делать, и, скорее всего, даже не поверит в то, что увидит.
Нет, она решила: Команда оставляет ее здесь. Должна. Джек попытался разубедить, преподнес всю ту чепуху, которую вливал ему в уши Кот: и никакой, знаешь, ловушки, и всегда можно выскочить на задний двор, и никакой гарантии того, что вампиры и в самом деле явятся сюда…
И, как всегда, она знала лучше.
– Джек, ты должен идти, – отчаянно взмолилась она. – Вы должны спасать себя!
Он посмотрел ей в глаза и сказал:
– Посмотрим.
И она поняла, что проиграла.
– Хотя бы увезите Даветт…
– Об этом уже позаботились, – прошептал ей Джек. – Я приставил к делу Феликса.
– Как раз вовремя, – сказала она и почти улыбнулась.
Затем она вздохнула, отвернулась. А когда снова посмотрела на него, глаза были полны слез. Она протянула тонкую бледную руку, и Джек наклонился, чтобы Аннабель могла погладить его грязное небритое лицо.
– Джек… милый мой Джек. Ты всегда был таким добрым мальчиком…
Он хотел заплакать и не мог, потому что она не должна видеть еще и это, не должна знать, насколько он разбит, раздавлен. Но в глазах невыносимо свербело. Прикосновение тонких пальцев к щеке… самое мягкое и нежное из всего, что он ощущал в жизни…
Затем она игриво шлепнула его по щеке и оттолкнула.
