Рансин и его люди справятся и одни, но, если ворам удастся добраться до Гавани Ярмарок, нужно будет встретить их там. Врит стиснул хрустальный шар, моля Дрейка о том, чтобы снова поймать след бронзового изваяния.
Из леса у него за спиной донесся свирепый рык.
Этот звук укрепил Исповедника в его решимости.
«Быть может, благословение Владыки Дрейка и не понадобится – удастся обойтись яростью двух диких кошек».
* * *
Райф вздрогнул, услышав в тумане позади злобное рычание, настолько громкое, что его не заглушил стук колес повозки. На первое рычание тотчас же откликнулось другое.
Райф оглянулся, опасаясь жестоких обитателей этих лесов.
– Это тайгр?
Шан сидела рядом с четырьмя туземками. Кивнув им, чтобы они продолжали пение, она повернулась к Райфу.
– Нет. У тайгра голос другой. К тому же он всегда охотится в одиночку. – Старуха посмотрела вперед. – Нам нужно поторопиться!
Склонившись к возничему, она что-то быстро сказала ему по-кефрански. Кивнув, тот свистнул, привлекая внимание тех, кто шел впереди. Проводники верхом продолжили путь прямо, но остальные пешие кефра’кай рассыпались вправо и влево, стремясь направить охотников по ложному следу.
«Но позволит ли это нам выиграть достаточно времени для того, чтобы добраться до Торжища?»
Повозка покатилась быстрее, подпрыгивая на ухабах. Бронзовое изваяние тряслось на дне. Поющие туземки запинались, сбиваясь с ритма. Райф напрягся, испугавшись, что поставленная их пением завеса, скрывающая Шийю, рассеется. Он оглянулся туда, где на берег озера опустился боевой корабль, но не смог различить его черный силуэт.
«Корабль все еще там? Или снова поднялся в воздух, преследуя нас?»
Впереди снова прозвучал сигнал рожка, привлекая внимание Райфа. Рожок протрубил трижды, казалось, с каждым разом все ближе и ближе. Туман впереди сиял огненным заревом, что свидетельствовало о близости Торжища, но в то же время пугало.
«Какой силы пожар полыхает в городе?»
Райф испугался того, что они спешат навстречу своей погибели, однако грозное кровожадное рычание за спиной напомнило о смертельной опасности, нагонявшей их сзади. Райф попытался определить, не разделились ли свирепые звери, направившись по следу других туземцев, но не смог.
Он сглотнул комок в горле, пытаясь оторвать от нёба пересохший от страха язык.
Опасность подстерегала повсюду.
Райф оглянулся на Пратика. Хотя лоб чааена сиял от пота, похоже, он не обращал внимания на опасность, полностью сосредоточившись на Шийе, словно пытаясь перед смертью получить ответы на какие-то важные вопросы.
Пратик перевел взгляд на Шан.
– Саваны Далаледы…
Упоминание этого покрытого джунглями нагорья привлекло внимание старухи к зареву впереди.
– «Далаледа» – слово из языка Древних, – объяснил Пратик. – Оно означает «смертоносные камни». Имеет ли это какое-либо отношение к Северному монументу?
Райф не мог взять в толк, почему чааен придает такое значение этим вопросам, особенно сейчас. Не сразу он обратил внимание на трясущиеся плечи Пратика, на его кулаки, судорожно стиснувшие шелковое платье.
«Как и я, он объят ужасом и хочет переключиться на что-нибудь другое».
Райф осознал, что для этого человека поиски спасительного убежища, где можно укрыться от страхов и ужасов, стало чем-то само собой разумеющимся. Только так Пратику удалось выживать все эти долгие годы жестокого обращения в Бад’и Чаа, Доме мудрости. Он вспомнил узор белых шрамов, покрывающих все тело чааена, увиденный в темнице Наковальни. И еще не нужно было забывать жестокое оскопление, лишившее Пратика мужского естества – во всех смыслах этого слова. Скорее всего, во время обучения Пратик стремился найти утешение в занятиях, погребая боль и страхи под стопкой книг.
Подняв руку, Шан положила ладонь Пратику на щеку. Склонившись к нему, она что-то шепнула ему на ухо. У чааена глаза вылезли из орбит, рот раскрылся в безмолвном крике. Отняв руку, старуха отвернулась. Пратик снова посмотрел на Шийю, и теперь его взгляд был наполнен благоговейным почтением. У него даже перестали трястись плечи.
Но прежде чем Райф успел поинтересоваться у чааена, о чем ему шепнула Шан, впереди из тумана появилась Ллира. Осадив кобылу у повозки, она крикнула:
– Мы добрались до окраины Торжища!
* * *
Слова Ллиры сбылись только еще через четверть лиги. Райф сидел, уставившись прямо вперед, практически не дыша – как от напряжения, так и от удушливого дыма.
Белый туман вокруг сменился черной гарью. Повсюду бушевало пламя. Было жарко, как в горниле. По обе стороны возвышались гигантские деревья. Одни пылали яркими факелами, разбрасывая снопы ярких искр. Другие оставались темными, нетронутыми.
На дороге появились люди, бегущие из города верхом, в повозках, пешком. Борясь со сплошным потоком, маленькая группа медленно продвигалась вперед.
Еще один сигнал рожков приветствовал их в Торжище.
Райф обернулся в сторону востока, высматривая черный силуэт второго боевого корабля. Однако весь город был окутан дымом, который не позволял ничего разглядеть.
Склонившись к возничему, Шан что-то шепнула ему, и тот, кивнув, свистнул проводникам. Те повернули на запад, прочь от причалов, криками разгоняя толпу, освобождая путь повозке.
По обе стороны от дороги появились дома, устроенные в дуплах гигантских ольх или нагроможденные рядом со стволами. Наверху между деревьями качались подвесные мостки, многие из них горели, распространяя пожар глубже в город. Когда повозка проезжала под одним из пылающих мостов, сверху дождем пролились раскаленные угли. Перепуганные мускусные мулы заржали, размахивая хвостами. Возничий затянул песнь, пытаясь их успокоить, и тем не менее мулы брыкались и вырывались из упряжи.
Ллира ехала рядом с повозкой верхом на кобыле.
– Куда мы направляемся?
Райф молча посмотрел на Шан.
Старуха положила руку на плечо возничему, добавляя свой голос к его пению. Потихоньку мулы прислушались к успокаивающей обуздывающей песне. Они пошли ровнее, хотя это, возможно, было обусловлено не столько пением, сколько тем, что повозка покинула зону пожара. Впереди был центр Торжища, затянутый дымом, но пока что языков пламени видно не было.
И тем не менее при каждом вдохе воздух обжигал легкие.
– Куда? – повторила свой вопрос Ллира.
Ее настойчивость была подкреплена хором раздавшихся позади криков, перекрывших рев пламени. Объяснение причины этой паники последовало, когда послышалось кровожадное рычание.
Райф оглянулся в клубы дыма, прорезанные языками пламени. По-видимому, туземцам не удалось направить гигантских кошек по ложному следу. Людской поток, покидающий город, в страхе застыл, затем медленно развернулся в противоположную сторону, прочь от свирепого рычания и панических криков.
