– Южный монумент, – кивнул Пратик.
– Я там бывал, – продолжал Джейс. – Это лишь кольцо здоровенных замшелых каменных глыб, некоторые из коих повалились еще целую вечность тому назад. Оно расположено на вересковом лугу, где мы пасем овец. В нем нет ничего необыкновенного.
– Некоторые ученые мужи из Дома мудрости считают, что ваш монумент имеет какое-то астрономическое значение, – возразил Пратик. – Хотя, если честно, никто не смог обнаружить смысл в положении камней.
– А известно, кто их установил? – спросил Канте. Ему вспомнилось утверждение Шан о том, что Саваны являются домом Шийи. Он представил себе толпу бронзовых людей, таскающих на спине огромные камни и выстраивающих их кольцом на вересковом лугу.
– Эти камни восходят к Забытому веку, – пожал плечами Пратик, – так что на самом деле никто ничего толком не знает.
Джейс снова обратил свое внимание на ступени. Его лицо покрылось беспокойными складками.
К ним приблизилась Ллира. Она не скрывала своего раздражения. Канте слышал, как она шепнула Райфу, указывая на бронзовое изваяние: «Не потеряй ее!»
Принц подозревал, что Ллиру беспокоит не благополучие Шийи, а личная корысть. Подобно крестьянину, оценивающему породистого буйвола, она смотрела на бронзовую женщину, прикидывая в уме, сколько золота можно будет выручить, если ее расплавить.
Ллира подошла к ним в сопровождении проводника кефра’кай, оставшегося внизу, жилистого молодого парня по имени Сейрл. Она окинула взглядом собравшихся и, судя по кислому выражению лица, увиденное не произвело на нее впечатления.
– Принц Канте! – в ее устах титул прозвучал как насмешка. – Что ты намереваешься сейчас делать? Я слышала, будто ты собирался подать сигнал.
Кивнув, Канте оглянулся на ольховый лес.
– Будем надеяться, нам повезет и у нас будет средство бежать отсюда, если мне удастся заманить врагов сюда.
Подойдя к плоскому камню, принц положил на него лук и достал из колчана две стрелы. Отвязав от пояса кожаную сумку, он вытащил из нее два мешочка из вощеной кожи. Мешочки были набиты алхимическим порошком, из них торчали шнуры, пропитанные быстропламенем. Эти мешочки вручил принцу пират Дарант, когда они покидали «Пустельгу».
Канте тщательно привязал один мешочек к костяному наконечнику стрелы.
Подойдя к нему, Джейс задрал голову, вглядываясь в клубящийся туман.
– Когда ты собираешься их выпустить?
– Как только у меня будет уверенность, что Никс и остальные поднялись по ступеням и вошли во вторую половину медного тоннеля, – не отрываясь от работы, ответил принц. – Я не хочу, чтобы наш сигнал привлек к нам внимание врагов, по крайней мере до тех пор, пока скалы не опустеют.
Канте закрепил мешочек с алхимикалиями на второй стреле. Он намеревался выпустить стрелы так, чтобы одна оказалась выше пелены тумана, а вторая под ней. Взорвавшись, алхимикалии образуют облачка синего дыма. Приходилось надеяться на то, что внимание легиона будет по-прежнему приковано к Торжищу. В противном случае останется только молиться, чтобы сигнал был принят просто за дым от костра.
Но, несмотря ни на что, он обязательно должен был подать этот сигнал, чтобы привлечь острый взгляд «Пустельги».
«Разумеется, если корабль по-прежнему цел и невредим».
Работая, Канте время от времени оглядывался на ступени. Перед тем как маленький отряд ушел наверх, принц посоветовался с Шан. Та сказала, что от входа в медный тоннель наверху до полосы тумана такое же расстояние, как от полосы тумана до земли. Учитывая это, Канте приблизительно оценивал время.
Как и Джейсу, ему не терпелось подать сигнал, но он понимал, что торопиться нельзя.
«Пока что еще слишком рано».
Принц снова оглянулся на скалы.
Все внимание Джейса также было приковано к ступеням. Канте вспомнил прощальные слова прислужника, обращенные с мольбой к Никс. «Ты должна вернуться».
Тут принц был полностью с ним согласен. Ему было больно смотреть, как девушка поднимается по каменным ступеням, – так больно, что он даже не мог себе в этом признаться. В последнее время ему постоянно приходилось напоминать себе, что Никс может приходиться ему единокровной сестрой. И тем не менее он не мог полностью погасить определенное чувство, разгорающееся у него в груди, сколько бы холодной воды ни выливал на него.
Канте оглянулся на Джейса, вспоминая, как недооценивал прислужника, считая его малодушным и мягкотелым. Но сейчас, смотря на парня, устремившего взгляд вверх, принц видел всю глубину его сердца. Лицо Джейса светилось храбростью и мужеством.
Принц отвернулся.
«Если бы я был таким же отважным…»
* * *
Никс прищурилась на ярком солнечном свете. Когда маленький отряд поднялся выше пелены сырого тумана на ступени, раскаленные жаром Отца Сверху, девушке пришлось прикрыть глаза ладонью.
Камень под ногами стал горячим и сухим, в воздухе запахло дымом и огнем. Взглянув влево, Никс увидела черное пятно на белом море облаков. Пятно кружилось вокруг столба дыма, поднимающегося высоко в небо.
Девушка вынуждена была отвернуться. Поднимаясь вверх, она изучала скалу. В темном камне виднелись серые прожилки, утыканные обломками ракушек, обозначающие дно древнего моря. Образы этой самой стены мелькнули перед Никс, когда Шан пела свою песнь при первой встрече. Протянув руку, девушка потрогала ракушки, гадая, не из таких ли сделано украшение посоха старейшины, изображающее сменяющие друг друга лики луны.
Никс поспешно отдернула руку, вспомнив, зачем они сейчас поднимались на Саваны.
«Павшая луна…»
Девушка подняла взгляд на Шан, которая поднималась первой, опираясь на одного из проводников. Следом за ней двигались три туземки, затем Шийя, а по пятам за ней Райф.
Никс отстала на несколько шагов, все еще не зная, как относиться к идущей впереди загадке. Как только бронзовая женщина оказалась на солнце, ее сияние потеплело до более ярких оттенков золота и меди. Шийя по-прежнему хромала, подволакивая изувеченную ногу, но теперь ее движения стали более уверенными. С каждым шагом она подпитывалась свежими силами. Казалось, ее твердая оболочка расплавилась в лучах солнца, превратившись во что-то мягкое и пластичное. Ее волосы распались на отдельные пряди, шевелившиеся в легких дуновениях ветерка.
Напряженные плечи Райфа также расслабились, словно он настроился на какую-то мелодию, слышную ему одному, которая убедила его в выздоровлении Шийи.
– Она просто прелестна, правда? – негромко заметил идущий следом за Никс Фрелль. Алхимик замыкал шествие, если не считать Аамона, трусившего позади всех. – Неудивительно, что Ифлелен Врит так упорно охотится за ней.
Никс оглянулась на боевой корабль, кружащий вокруг огненного вихря. Похоже, это был тот самый корабль, который пролил огонь и смерть на центр Торжища. Девушка не сомневалась в том, что проклятый Исповедник находится на его борту.
