Обернувшись, Райф прочел у Пратика на лице то же самое беспокойство, которое терзало его самого.
«Это наш корабль отчалил раньше времени?»
Перебравшись на противоположную сторону скамьи, Райф высунулся было в открытое окошко и тотчас же нырнул обратно, едва не лишившись головы: мимо с грохотом пронеслась запряженная буйволами повозка, спускаясь вниз по крутой дороге после того, как разгрузилась наверху.
Райф выглянул снова, теперь уже осторожнее.
Длинная вереница телег и повозок медленно тащилась вверх по Щербатому тракту к гребню Эйр-Ригга. Другие, избавившись от груза, спешили вниз. Кучер делал все возможное и невозможное, чтобы обгонять тех, кто впереди. Дополнительная золотая марка, обещанная Райфом, побуждала его к неслыханной дерзости.
Райф откинулся назад, сознавая, что больше ничего не может сделать. Теперь все зависело от богов – хотя в последнее время никто из них ему не улыбался.
Еще четыре крутых поворота – и наконец экипаж выкатил на плоскую вершину Эйр-Ригга. Воздух здесь был такой же отвратительный, как и в Гнойниках, наполненный копотью, едва пригодный для дыхания. Суетившиеся вокруг люди закрывали лица платками.
Райф не обращал на них внимания. Карета остановилась среди повозок и телег. Райф окинул взглядом просторную площадку. Обыкновенно после колоколов Вечери три или четыре корабля покидали Наковальню. Висящая в воздухе сажа не позволяла определить, какие уже отчалили. Даже вблизи они оставались смутными громадами, восседающими на деревянных причалах; их наполненные газом пузыри терялись в вышине в черных тучах.
Райф посмотрел на гербы, нарисованные на корпусах двух ближайших кораблей: корона и солнце Халендии и витые рога Аглероларпока.
«Нет, нет, нет…»
– Сюда! – окликнул его Пратик.
Райф поспешил к чааену. Тот указал на стяг, трепещущий на пропитанном дымом пожарищ ветру. Райф узнал два скрещенных кривых меча на черном фоне.
– Это герб Клаша, – пробормотал Пратик, и у него увлажнились глаза. – Мы успели вовремя!
Райф не собирался терять время.
– Выходим! И быстро! – Он вложил золотую монету в руку чааену. – Расплатись с нашим прекрасным кучером! Он заслужил эту марку до последнего пинча.
Пока Пратик выбирался из экипажа, Райф повернулся к третьему пассажиру. Он взял бронзовую женщину за руку, но ни один ее палец не откликнулся на его прикосновение.
– Шийя! – настойчиво промолвил Райф. – Мы должны идти!
Не обращая на него никакого внимания, женщина продолжала сидеть совершенно неподвижно, словно обыкновенное изваяние. Райф взял другую руку Шийи и растер ее, стараясь оживить своим теплом. Убедившись в тщетности своих усилий, он стащил с себя и с нее перчатки и с удвоенным усилием принялся растирать бронзовую кожу.
– Пожалуйста! – прошептал он.
Наконец Райф отпустил бронзовую руку и поднял ткань, скрывающую лицо Шийи. Ее глаза были открыты, но они оставались холодным стеклом. Райф положил свои согревшиеся ладони ей на щеки.
– Шийя, я знаю, что тебя подпитывает какой-то страх. Подкрепись же им сейчас! Мы должны идти.
Он подождал.
По-прежнему ничего.
У него мелькнула мысль бросить бронзовую женщину и бежать вдвоем с Пратиком.
«Нет!..»
Он крепче стиснул Шийи щеки.
– Я не потерял веру в тебя. И ты тоже не теряй веру в меня!
Наконец в глазах бронзового изваяния вернулось мягкое свечение. Поднявшаяся рука накрыла руку Райфа. Губы зашевелились, но с них не сорвалось ни звука. И тем не менее Райф предположил, что сказала Шийя, – ему отчаянно хотелось в это верить.
«Никогда…»
В конце концов они выбрались из кареты и направились к выстроившимся в ряд кораблям, стоявшим у причала. Громады уходили вверх, удерживаемые стонущими канатами. Матросы и портовые рабочие суетились, заканчивая последние приготовления.
Внезапно Пратик остановился и обернулся.
– В чем дело? – спросил Райф.
Чааен продемонстрировал свои пустые руки, затем указал на свои сапоги и ошейники своих спутников.
– Я забыл цепи в карете!
Обернувшись, Райф увидел, как карета скрылась за гребнем. Очевидно, кучер не стал рисковать, испугавшись, что Райф передумает насчет дополнительного золотого.
Выругавшись в сердцах, Райф повернулся к кораблю. Портовые рабочие уже отвязывали причальные канаты. Понимая, что другого выхода нет, Райф толкнул Пратика вперед.
– Теперь это уже не имеет значения, – вздохнув, пробормотал он. – Будем действовать напором.
* * *
Верхом на крепком жеребце Врит несся галопом рядом с архишерифом Лаахом. Впереди скакала дюжина всадников в кожаных доспехах, возглавляющая погоню по Щербатому тракту. Воины раскидывали в стороны всех тех, кто оказывался у них на пути. Другая дюжина, по большей части лучников, скакала сзади. Всех гнал вперед протяжный звон последнего колокола Вечери.
Капюшон слетел с головы Врита и трепетался сзади, как и одна из кос. Подобный неподобающий вид был немыслим для Исповедника, но Врит не думал об этом. Он то и дело пришпоривал своего скакуна. Наконец кавалькада описала последний поворот и выскочила на вершину Эйр-Ригга.
Маленькая группа рассеялась веером и остановилась. Копыта трех десятков лошадей подняли в воздух облако пыли и песка. Несколько легионеров быстро соскочили на землю и распихали в стороны ошарашенных портовых рабочих. Остальные не спешивались и гарцевали на взмыленных лошадях, готовые к действию.
Поднявшись в стременах, Врит махнул рукой, отгоняя пыль. Лаах последовал его примеру, откашливаясь, чтобы прочистить легкие. Исповеднику потребовалось всего пара мгновений, чтобы оценить ситуацию на окутанной облаком сажи вершине.
Высоко в небо уходил корабль, его очертания терялись в темноте. Слева под стон натянутых канатов поднимался другой пузырь, следуя за первым в ночные сумерки.
– Вот! – воскликнул Лаах, чьи молодые глаза были зорче, чем у Врита. Он указал направо, где третий корабль уже оторвался от причала и быстро поднимался в небо. – На нем клашанский герб!
«Нет!..»
Врит не мог допустить, чтобы бронзовое сокровище, загадочное оружие, обладающее небывалой мощью, попало в руки врагов. Помимо того что Исповедник сам жаждал обрести утерянные знания, он понимал, что королевство Халендия необходимо защитить от железного кулака Клаша, иначе свободы будут удушены, знания запрещены. Врит на протяжении десятилетий добивался своего высокого положения здесь, полностью связав себя с этой страной, сознавая в своем сердце, что ему суждено привести Халендию к еще большей славе. Король его слушал, Цитадель Исповедников почти полностью находилась в его власти – Врит чувствовал, что сможет раскрыть тайны прошлого и высоко поднять знамя Владыки Дрейка.
