— Надо позвать Дашу, — слишком резко встаю и отодвигаю табурет, тот падает с грохотом на пол, но как только я делаю несколько шагов в сторону коридора, распахивается входная дверь, в дом вваливается какой-то мужик. Весь засыпанный снегом, на голове капюшон, он матерится и топает ногами.
— Что за ебучая погода! Твою же мать, да когда это закончится? Надо валить из этого города, а лучше сразу из страны.
Господи, чем я тебя прогневал за последние двадцать четыре часа, почему мой дом стал проходным двором?
Макса мне для полного счастья не хватало. Мой закадычный друг, подбивающий меня на разного рода авантюры, с которым я опускаюсь на самое дно, перестав быть респектабельным, уважаемым бизнесменом, владельцем успешной фирмы, да и вообще — взрослым и разумным человеком.
— Вершинин, как хорошо, что ты дома. А то сеть не ловит, машина в сугробе, не видно ни хрена, ебучая метель с ебучим снегом, с этой, мать ее етить, ебучей погодой… О, так ты с дамой?
Макс наконец заканчивает стряхивать с себя снег и материться, проходит в гостиную, обводит нашу компанию любопытным взглядом, улыбается, глядя на Ирину, та стоит, моргает ресницами и смотрит во все глаза.
Я потираю переносицу, потому что понимаю: мои выходные будут ой какие напряженные. Макс скидывает куртку прямо на пол, не разувшись, прется на кухню, хватает Иркину ручку, мусолит ее своим губами, смачно причмокивая.
— Разрешите представиться: Ржевский, Максим Ржевский, друг этого странного мужика в трениках, который онемел от удивления.
Ржевский — это, кстати, его настоящая фамилия.
Ира выдергивает руку, прикрывая ей свою грудь, а Макс, я чувствую, сейчас уткнется своей небритой рожей именно туда.
— Ирина, — представляется чуть слышно.
— Твоя кобылка?
— Так, Ржевский, кончай спектакль. Что ты тут забыл? Я тебя не звал.
— А вот настоящих друзей звать никогда не надо, Роман Александрович, они сами приходят.
— Знаю, сами приходят и все портят.
— Ой, что за брехня, вот брехня брехней. Когда и что портил Ржевский?
— Напомнить?
— Ну, не при даме же?
— Отчего нет?
— Слишком интимно и пикантно.
— Это ты о том случае в сауне с моими партнерами? Когда ты увлеченно рассказывал о том, что по длине носа мужчины можно судить о размере его полового органа? А потом притащил рулетку и начал демонстрировать свою теорию.
— Так ведь это не я придумал, это всем известно.
Тимофей засмеялся, только он и был рад видеть моего друга. Ира отошла подальше, натягивая кофточку выше.
— Ржевский, может, ты объяснишь свое фееричное появление?
— Тут такое дело, — Макс ухватил меня за локоть и поволок обратно в прихожую. — На свидание меня позвали, тут, оказывается, недалеко от тебя. Еду я, значит, с утречка пораньше, так сказать, чтоб побольше успеть. О, ты бы видел ее попку, чудо-персики просто.
— Короче.
Смотрю на Макса и удивляюсь: вот взрослый мужик, свой бизнес, не дурак, а скачет, как кузнечик, по жизни. Высокий, здоровый, даже можно сказать — симпатичный, хотя я в мужиках не очень разбираюсь, но бабы-то ведутся, да еще как.
— Короче, затарился я алкашкой, конфеты там, ананасы, рафаэлло, мать его. Приезжаю, а там муж. А я-то уже настроился. Мы с другом настроились, — Макс красноречиво показывает на свой пах.
— Ой, избавь меня от таких подробностей.
— Это очень важно.
— Ну? Дальше.
— Что дальше? Не идти же мне убивать ее мужа?
— Логично, убивать мужа ради «младшего друга» — последнее дело.
— Ну, а я что говорю? Поехал обратно, а тут светопреставление началось, машину занесло, потопал к тебе, оказался рядом.
— Понятно.
— Жрать хочу, умираю, что там у вас? А, кстати, Тимоха тут зачем? Свечку держит? — Макс громко заржал, я лишь покачал головой. Может, мне самому уйти в лес? Достало все уже.
— Раздевайся и иди за стол, сейчас приду.
Макс разулся, подобрал куртку, поправил джемпер, ловелас хренов. Я пошел к Орешкиной, надо позвать за стол, места всем хватит. Только бы Макс не шокировал своими шуточками.
Захожу в ее комнату. И вот как в одночасье она стала ее? Стоит в каких-то блядских облегающих, подчеркивающих все ее прелести шортах, да еще телесного цвета, словно голая. Я, конечно, возмущаюсь, но вижу, что чем-то расстроена, на глазах слезы.
Смотрю вниз, на ее идеальные пальчики с красным лаком, ведь замерзнет точно. Достаю носки, напяливаю на нее, а эта зараза еще язвит.
— Спасибо. Я надеюсь, они не оставлены какой-то залетной девицей, которая так убегала от тебя, что забыла их.
— Нет, она не успела, я ее убил и закопал под ранеткой.
— Роман Александрович, хочу заметить, что шутка — это когда смешно всем, а не вам одному.
— Пойдем уже, у нас гости, шутник еще тот, тебе понравится.
— Гости? Кто?
— Мужчина твоей мечты.
Глава 16
Орешкина
— У нас еще одна дама? Кто это?
— Топай, а то разверну обратно, и будешь сидеть взаперти, — Рома говорит сквозь зубы, подталкивая меня вперед.
Замираю на полпути к кухонному столу, упираясь в мужскую грудь спиной, чувствую его горячие ладони на своих бедрах, а еще так отчетливо упирающееся в мою поясницу мужское достоинство. Дергаюсь вперед, хромая быстрее. За столом, кроме мне знакомых лиц, появился новый персонаж.
Ирина Николаевна — ну, иначе, как полным именем, называть ее не могу, все-таки не моя ровесница и подруга — смотрит волком: справедливо, есть за что. Тимофей улыбается, но тут же перестает, опуская глаза в тарелку. Какой дрессированный парень.
— Разрешите представиться: Ржевский, Максим Ржевский.
Высокий, здоровый мужчина в вполне модном джемпере и приличных джинсах резво подскакивает, оказывается рядом, хватает за руку и начинает ее целовать. Смотрю на него, потом на Романа, тот лишь закатывает глаза в потолок.
— Ржевский? Реально? Человек-анекдот?
Как забавно. Он что, на самом деле Ржевский, или это творческий псевдоним? Чтоб девчонкам нравиться.
— Какая забавная малышка, ты чья такая будешь?
А вот это мне не нравится. Я ему не малышка, и уж тем более не чья-то там.
— Папина, — отвечаю нагло, смотря в глаза.
Жаль, ты не знаешь, шутник, кто мой папа.
— Вершинин, это что за нимфа такая дерзкая?
— Так, все, быстро сели за стол, Ира старалась, готовила, все сейчас остынет.
