— Минуту, это что же получается, что у вашего топливного элемента цена киловатт*часа девяносто копеек? — оживился Тимур.
— С покупным газом где-то так.
— Если доведёте до ума, такие элементы будут улетать, как горячие пирожки.
— С таким-то финансированием обязательно доведём! Не сомневайтесь.
— Благодарю за доклад, Дмитрий, — я вновь взял слово. — Добавлю пару слов по теме энергетики. Топливный элемент потребляет кислород, что не есть хорошо. Параллельно мы будем развивать петротермальную энергетику, использующую теплоту горных пород.
Антон Игоревич предложил тепловой цикл с силиконовой жидкостью в качестве теплоносителя. При закачке жидкости насосами в глубинные скважины по системе труб, она нагревается там до двухсот сорока градусов, а затем на верхнем уровне попадает в теплообменники, где отдаёт тепло воде. Пар поступает в компактную турбину типа «ПТГ 800». Лицензию на производство мы купили, а производить её будет наш сосед — Калужский турбинный завод. С областью нам здорово повезло — заводы и технопарки кругом, на них до половины требуемых нам деталей возможно производить.
В дальней перспективе станем работать не с турбинами, а с двигателями Стирлинга и термоэлементами Зеебека. Подобные элементы за счёт разницы температур создают электрический потенциал, и чем она, разница, больше, тем больше вырабатываемый ток, а тепла и холода у нас в избытке. В прошлом году американские исследователи открыли новое формирование из соединений тантала, сурьмы и железа, которое вырабатывает двенадцать ватт электричества на сто ватт тепла. Очень неплохой результат, и главное, есть куда расти. Ещё один перспективный материал — сульфид самария. Он у нас станет основой для целого ряда датчиков — давления, температур, газов. Есть у него одно уникальное свойство: при нагреве до двухсот пятидесяти градусов концентрация носителей заряда скачкообразно увеличивается, и происходит перенос заряда из области образца с большей концентрацией дефектных ионов в зону с меньшей концентрацией.
— Так ему что, охлаждение не требуется? — спросили из атриума.
— Верно подмечено. Термовольтаический эффект. КПД такого элемента в районе двенадцати процентов, но автор клятвенно обещает поднять до двадцати двух. К сожалению, цена киловатта заоблачная. Правда есть перспективы с гораздо более дешёвыми элементами на основе железа и оксида цинка, легированными медью, но у таких КПД ощутимо ниже.
— У меня вопрос по энергетике, — поднялся Тимур.
— Слушаю.
— На одного человека для выработки энергии требуется двести пятьдесят тысяч кубометров газа в год, на все население «Свартальфахейма» пятьсот миллиародов. Ничего, что это побольше, чем добыча Газпрома? Или я чего-то не понимаю?
— С газом вопрос решаемый.
— Андрей Владимирович, — обратился ко мне Тимур, — раз уж я отвечаю за финансовую часть, разрешите пару слов. Докладчики нарисовали удивительные, можно сказать фантастические перспективы. Но лишь скромный аудитор и не привык доверять наполеоновским планам. Смета начальных затрат по проектам превышает двадцать два миллиарда долларов, что много раз перекрывает имеющиеся резервы. Какие-то Нью-Васюки. Ей богу!
— Дорогой Тимур Эдуардович! Вы забываете про то, какой прекрасный подарок таит в себе этот неказистый кварц! — я вывел на экраны керн кварца и посмотрел на него с благоговением. — Дмитрий в своём докладе не зря подробно рассказал нам про химический состав. А теперь давайте-ка подсчитаем, что подарит нам два миллиарда сто миллионов тонн этого минерала! Железа в нём немного, всего тридцать килограмм на тонну. Смешная цифра даже для бедной руды, но на огромный объём породы феррума набегает шестьдесят три миллиона тонн. При рыночной цене…
— Двести долларов за тонну — двенадцать миллиардов шесть сот миллионов! — закончил Тимур, калькулятор ему не требовался.
— Четыре миллиона двести тысяч тонн титана, — продолжил я.
— Пятьдесят миллиардов! — вскрикнул Тимур. Он торговал металлами и знал текущие цены наизусть.
— Большую часть будем продавать в виде оксидов и соединений, так что делите цифру на десять. Десять миллионов тонн алюминия.
— Примерно, двадцать миллиардов!
— Шесть миллионов тонн марганца.
— Плюс двенадцать миллиардов долларов!
— Два миллиона тонн вольфрама.
Тимур закашлялся, а его стильные очки слетели вниз.
— Сейчас на бирже вольфрам по сорок пять тысяч за тонну! Правда столько продать его мы не сможем. Мировое потребление всего пятьдесят тысяч тонн в год. Хотя, если использовать металл как залоговый актив, проглядываются интересные варианты.
— Найдем куда вольфрам пристроить. Если будем продавать конструкционную вольфрамовую сталь, то и с реализацией стального проката проблем не возникнет. Сейчас весь вольфрам на сердечники бронебойных снарядов и инструментальную сталь уходит. К тому же у ЦИК есть перспективные разработки — ёмкие аккумуляторы с оксидами вольфрама и ниобия для сверхбыстрой зарядки, карбид титана пойдет, как добавка в корундовую керамику для стенок тоннелей, дителлурид для преобразования тепловой энергии в электрическую, — добавил Павел.
— Ну что дальше продолжаем? — спросил я Тимура.
— Обязательно!
— Ниобия пять тысяч тонн. Тантал, торий, никель ванадий, самарий, молибден. Их содержание в кварцитах граммы на тонну, но общая стоимость достигает пяти с половиной миллиардов, и вишенка на торте — пятьдесят шесть тонн золотишка и сорок восемь тонн палладия.
— Это ещё столько же! — Тимур Эдуардович был потрясён.
— Остальное уже не так интересно и потребуется для собственных нужд. Учти, что мы будем разрабатывать редкоземельные граниты и алунитовые сланцы, богатые алюминием, а это потенциально ещё десятки миллиардов. Не забудем про камни сланец, мраморовидный известняк, голубой, розовый и белый мрамор, кварцит, граниты. Бордюры и плитки при правильном подходе к мэру кратно окупят производство.
— Кстати, не металлом единым, после обогащения и выщелачивания у нас останется отход — чистейший кварцевый песок и кварцевая мука! — добавил Дмитрий.
— Не моя тема, по-моему, в зависимости от чистоты цена прыгает от двадцати до ста баксов за тонну, — Тимур выдавал цифры без всякой бумажки.
— Пусть даже половину реализуем, уже тридцать, сорок миллиардов. С верхнего яруса нам перепадёт миллиард тонн гипса, немного бария и стронция. При продаже их по самой низкой цене ещё сорок миллиардов. Но мы не дураки одним сырьём торговать, особенно при копеечной цене электричества. Продукция с высокой добавленной стоимостью — смеси, плиты, керамика, кварцевая вата и ткань, гипсовые блоки и листы, цемент высокой прочности, серная кислота и сера, стали и чугуны интересней будет, не правда ли?
— Кварцевый песок, цемент и щебень действительно можно продать в любом количестве. Мировой рынок проглотит такой объём и не подавится. Но налоги, себестоимость добычи и логистика. Логистика всё портит! Нет в нашей столько портов, недостаточно пропускной способности железных дорог. К тому же, о какой секретности может идти речь.
