– Но мне не нужно столько!
– Остановимся на этой цифре, миледи, и посмотрим, что получится. Если у тебя к концу месяца будут оставаться деньги, прячь их в чулок. В конце года купишь мне яхту.
– Да, сэр. Какого цвета?
– Сделаешь мне сюрприз.
И я откладывала пенни, пятаки и десятицентовики, копила «яичные деньги» и при этом ни разу никому не задолжала, даже бакалейщику. И хорошо – ведь Брайан завел свое дело раньше, чем предполагал.
Его хозяин, мистер Фонс, после двух лет работы сделал Брайана младшим компаньоном, а в 1904 году – помощником управляющего. Полгода спустя после нашего переезда в чудесный новый дом мистер Фонс решил удалиться от дел и предложил Брайану выкупить у него его долю.
Это был один из немногих случаев, когда я видела своего мужа в замешательстве. Обычно он принимал решения быстро, с хладнокровием пароходного шулера, но на сей раз впал в рассеянность: дважды положил сахар в кофе, а потом забыл его выпить. Наконец он сказал:
– Мо, мне надо посоветоваться с тобой об одном деле.
– Но я ничего не понимаю в делах, Брайни.
– Слушай, любовь моя. Я бы не стал забивать тебе голову. Deus volent
[73], больше мне этого делать не придется. Но вопрос касается тебя, наших троих ребят и того, который заставил тебя снова надеть свободное платье. – И Брайан подробно рассказал мне о предложении мистера Фонса.
Я обдумала вопрос как следует и спросила:
– Значит, ты должен будешь каждый месяц выплачивать мистеру Фонсу «ренту», как ты ее называешь?
– Да, если доход фирмы превысит среднюю цифру за последние годы, сумма выплаты увеличивается.
– А если доход будет ниже? Сумма уменьшается?
– Она не должна быть ниже назначенной ренты.
– Даже если фирма будет терпеть убытки?
– Даже и тогда. Это входит в договор.
– Брайни, что он, собственно, тебе продает? Ты обязуешься содержать его до бесконечности…
– Нет, только двенадцать лет – столько он рассчитывает прожить.
– А если он умрет, все кончится? Хм… А известно ли ему, что фамилия моей двоюродной бабушки – Борджиа?
– Нет, его смертью дело не кончится, так что не сверкай так глазами. В случае смерти рента выплачивается его наследникам.
– Ну хорошо. Ты будешь содержать его двенадцать лет. Что ты будешь иметь сам?
– Ну… я получаю действующий бизнес. С картотеками, с досье, а главное – с именем. Получаю право пользоваться вывеской «Фонс и Смит, консультации по горному делу».
– А еще? – поторопила я.
– Контору с мебелью и аренду. Контору ты видела.
Да, видела. Она находилась на западной окраине города, напротив «Интернешнл харвестер». Во время весеннего паводка 1903 года, когда Миссури снова повернула вспять и попыталась подняться вверх по Кау до Лоуренса, Брайни пришлось переправляться в свою контору на лодке. Я спрашивала себя, почему горная фирма помещается именно там – никаких шахт в западной котловине не было, одна непролазная грязь до самого Китая. Да тяжелый смрад от скотопригонных дворов.
– Брайни, а почему она у вас помещается именно там?
– Аренда дешевая. Такая же контора на Уолнат или Мэйн, даже на Пятнадцатой, обошлась бы нам вчетверо дороже. Договор об аренде, разумеется, переходит ко мне.
Я подумала еще немного.
– А часто ли мистер Фонс ездил по делам фирмы?
– Раньше или в последнее время? Когда я поступил к нему на службу, и он, и мистер Дэвис ездили на полевые изыскания, а я оставался в конторе. Потом он и меня научил вести обследования – перед тем как мистер Дэвис ушел на покой. Потом…
– Прошу прощения. Я хотела узнать, много ли ездил мистер Фонс за последний год.
– Да он уж года два не ездит на полевые обследования. Пару раз выезжал по финансовым делам. Два раза в Сент-Луи и один в Чикаго.
– А туда, где нужны болотные сапоги, выезжаешь ты?
– Можно и так сказать.
– Ты сам так говоришь. Дорогой, тебе очень хочется завести свое дело, да?
– Ты же знаешь, что да. Просто возможность подвернулась раньше, чем я рассчитывал.
– Ты вправду хочешь услышать мое мнение? Или я просто помогаю тебе, в качестве резонатора, прийти к собственному выводу?
Он расплылся в улыбке, которую я так любила:
– Пожалуй, и то и другое. Решать буду я. Но вправду хочу услышать, что ты скажешь, – как если бы решение зависело только от тебя.
– Прекрасно, сэр. Но мне нужно больше информации. Я не знаю, сколько ты получаешь жалованья, – и знать не хочу: жене не подобает спрашивать об этом мужа. Скажи мне только – эта рента больше или меньше твоего жалованья?
– А? Больше. Намного больше. Даже с учетом премий, которые я получал за некоторые сделки.
– Все ясно, Брайни. Высказываю свой совет в повелительном наклонении: откажись от его предложения. Завтра же скажи ему об этом. И одновременно попроси прибавки. Попроси его – нет, просто скажи, что твое жалованье должно равняться той ренте, которую он рассчитывал выдоить из фирмы.
Брайни опешил, потом рассмеялся:
– С ним случится удар.
– Все может быть. Во всяком случае, он рассердится. Будь к этому готов и не давай ему разозлить себя. Просто скажи ему спокойно, что справедливость есть справедливость. Последние два года всю тяжелую и грязную работу делал ты. Если фирма способна платить Фонсу такую высокую ренту ни за что, то, уж конечно, может заплатить тебе столько же за твои усердные труды. Верно?
– Верно-то верно. Но мистеру Фонсу это не понравится.
– Еще бы ему понравилось. Он хочет тебя захомутать, и его, понятно, не устроит, если ты захочешь проделать с ним то же самое. Брайни, отец учил меня, как проверить, честную ли сделку тебе предлагают: поменяй стороны местами и посмотри – по-прежнему ли она честная. Метод зеркального отражения. Скажи это мистеру Фонсу.
– Скажу, когда он слезет со стенки. Мо, он не станет мне столько платить. Может, лучше сразу уволиться?
– Не думаю, Брайни. Если ты просто уйдешь, он повсюду раструбит о твоем нелояльном поведении – скажет, что взял тебя зеленым юнцом, всему тебя научил…
– В этом есть доля правды. Когда он брал меня, я понимал кое-что в добыче свинца, цинка и угля – работал на их месторождениях летом во время учебы. А о драгоценных металлах знал только из книг. Так что у него я многому научился.
– Поэтому увольняться тебе не нужно. Ты только просишь, чтобы тебе платили столько, сколько причитается. А сколько тебе причитается, ясно из его предложения. Справедливость есть справедливость. Пусть себе уходит на покой и платит тебе за руководство фирмой столько же, сколько сам рассчитывает получать.
